Наконец Дан чудовищным усилием воли отключил сознание Блада, Настя тоже сумела справиться с охотницей.
– Давай скорее, – шепнула она, подставляя губы. – Пока опять не началось…
В то время, как Настя с Даном вновь обретали друг друга, самозабвенно целуясь посреди заваленного трупами пепелища, джангалец вернулся с улицы и принялся бродить по залу. Киборг, не опуская лазерника, внимательно следил за эволюциями осьминога.
Джангалец остановился над парочкой и защебетал:
– Вам нужны были запчасти, я не ошибаюсь?
– Я поломала твой корабль? Котик мой пушистый…
Настя, преисполнившись раскаяния, облизала ухо Дана. Вернее, ухо принадлежало ему только номинально. А еще вернее, оно было спорной территорией, как все остальное тело. От удовольствия сознание Блада стало просыпаться. Осьминог сделался фиолетовым в крапинку (почему-то становилось понятно, что он смущен), топнул тремя ногами и разразился длинной трелью с присвистыванием и пощелкиваниями.
– Простите меня, я не знаю, может быть, для вашего вида характерно заниматься брачными играми рядом с трупами других особей, – перевел коммуникатор. – Возможно, вид останков подхлестывает ваш инстинкт размножения. Но лучше уйти, сюда может приехать шериф, другие охотники или, не дай Мокрые боги, Малыш Вернер.
Дан кивнул. Подскочил, подал руку Насте. Вышел на середину зала. Олаф лежал с простреленной головой, от Жака осталась глубокая дыра в полу.
Теперь, когда требовалось ориентироваться в окружающем мире, пришлось выпускать сознание Блада.
– Надо КОКа в турбомобиль оттащить. Дашь своего трахаля? Или он у тебя ничего тяжелее хрена не держит?
Настя, в которой тоже проснулась Жасмин, передернула плечами:
– Бери. Он искусственный мужик, но более настоящий, чем ты.
Джей-три по ее кивку взвалил на плечо огромного КОКа, потащил к выходу.
– Может, Сяо Ли починит. Жаль будет, если пропадет, больно уж он в драке хорош, – сказал Акула. Немного покривив душой, добавил: – И готовит отлично.
Настя отметила: теперь, когда они были рядом, справляться с Жасмин стало проще. То же чувствовал и Дан, он сумел наконец захватить контроль над телом пирата – то ли присутствие подруги придало сил, то ли Блад сделался уступчивее.
На складе джангальца нашлись и нужные сальники, и генератор Веклера-Хейма. Правда, осьминог, пользуясь тем, что он здесь монополист, запросил невероятную цену в пятьдесят тысяч кредитов, отказывался даже торговаться. Дан уже хотел наплевать на принципы и дать волю Бладу, но выручила Настя.
– Сколько бы ты дал за истребитель класса «Сапсан» с двумя лазерными пушками, ракетами, системой «дыробой», генератором силового поля и инерционными компенсаторами?
– Ты хочешь отдать свой корабль? – шепотом спросил Дан.
– Я хочу продать его и оплатить тебе ремонт, – объяснила Настя, внутренне отмахиваясь от возмущения Жасмин. – Все равно ведь с тобой останусь, так зачем мне звездолет?
Дан обнял девушку. Наконец он чувствовал себя… настоящим, не страдающим раздвоением личности. Акула присмирел, давал о себе знать, лишь когда Дану требовалась помощь.
Звездолет, стоивший не меньше миллиона кредитов, был оценен осьминогом в триста тысяч. Не обращая внимания на мысленные рыдания Жасмин, Настя согласилась на грабительскую сделку.
К вечеру все проблемы были решены, Дан вернулся на «Арабеллу». Дитрих фон Валленштайн при виде Жасмин пришел в восторг.
– Зашибись! В плен взял, да? – окидывая жадным взглядом щедрые формы девушки, добавил: – Наконец что-то свеженькое…
Насте даже не пришлось призывать на помощь Жасмин, она и сама умела окорачивать озабоченных. Вытащила бластер, нехорошо усмехнулась:
– Смотри, как бы ты не превратился… в свеженький труп.
Дан положил руку ей на плечо:
– Это моя женщина. Запомни сам и передай другим.
Одной фразы было предостаточно. Команда беспрекословно подчинялась капитану, и то, что принадлежало ему, было свято – даже секс-киборг Мария, что уж говорить о настоящей, живой девушке.
– Так бы и сказал, – пробормотал Дитрих фон Валленштайн. – Хотя два отличных бойца и КОК на дохловатого киборга и девку с замашками вивисектора – по мне, обмен неравноценный.
– КОКа отдадим Сяо Ли, пусть ремонтирует. Жак и Олаф… – Дан пожал плечами, – потери неизбежны.
– Может, к тебе? – Настя наградила его недвусмысленным взглядом.
Оказавшись в капитанской каюте, она, ревниво оглядев рыжую красотку Марию, заключила:
– Пошла вон!
Мария вопросительно взглянула на Дана:
– Капитан?..
– Ступай к Сяо Ли, передай, я приказал добавить тебе кулинарную программу. Будешь заменять КОКа, пока он на ремонте. В остальном поступаешь в распоряжение команды.
Мария кивнула, тихо вышла из каюты.
– Наконец-то! – Настя подошла к Даниле, положила руки на плечи, заглянула в глаза.
Он потянул девушку в спальную капсулу.
– Нет, я в душ, – очень по-женски вовремя возразила Настя.
Дан скинул одежду, улегся, ждал. Настя вышла – влажная, теплая, с мокрыми, облепившими плечи волосами, легла рядом. Дан нетерпеливо притиснул ее к себе.
– Подожди, – Настя нежно коснулась его щеки. – Подожди. Дай тебя обнять. Хоть ненадолго, просто так, безо всего…
Она прижалась к Дану, уткнулась лицом в шею, засопела. На глаза навернулись слезы.
– Данилка, я так боялась, что не найду тебя. Что бы мы тогда делали?
Дан гладил ее плечи, утешал, но чувствовалось, что лежать «просто так» ему… тесно. Настя подняла взгляд, медленно потянулась, приникла всем телом, стала покрывать легкими осторожными поцелуями лоб, веки, щеки… Потом вдруг отстранилась.
– А ты уверен, что этот Акула не подглядывает?
– Уверен. Иди сюда.
Дан усадил девушку на себя, охватил ладонями тяжелую грудь, провел пальцами по соскам. Настя тихо застонала, прикрыла глаза, потом вдруг открыла, всмотрелась в лицо Дана, спросила:
– Она лучше, да?
– Кто? – рассеянно пробормотал Дан, не прекращая манипуляций.
– Жасмин, конечно. Вон какие сиськи! – Настя злобно оглядела себя.
– Хватит, прошу, – взмолился Дан. – Для меня ты – это ты, в каком бы теле ни была. Пора уж привыкнуть.
– А ты с этой рыжей спал? – не унималась Настя.
Дан с таким же успехом мог бы спросить, спала ли подруга с Джей-три, но это вызвало бы такую волну упреков и жалоб, что он не рискнул окончательно испортить момент встречи. Терпеливо ответил:
– Нет, не спал.
