– Ай-семь, что у нас?
– Ухожу от атаки! – выкрикнул Дитрих.
«Арабелла» изящно прошла между шакалами, свечой взмыла над ними.
– Доигрались, повреждения серьезные. Точная диагностика невозможна, – деловито проговорил компьютер.
Рейдер открыл огонь по второму шакалу. Попадание было удачным: гибрид грузовика и разведчика разнесло взрывом.
– Кэп, истребитель наводит аннигилятор!
– Зеленый носорог, храни дураков, – прорычал Акула. – Защиту на средний уровень! Уходим!
Между «Арабеллой» и истребителем разлилось пятно антиматерии.
– Прыжок, прыжок! – приговаривал Блад.
Незадачливый шакал аннигилировал, растворился в антиматерии. «Арабелла» успела вырваться и совершить прыжок на небольшое расстояние, километров пятьсот. Но этого хватило, чтобы избежать столкновения с антиматерией.
– Ай-семь, как там с повреждениями?
– Я уже сообщил косоглазому, сейчас займемся, – ответил компьютер.
– До Гаммы-32 четыре часа в суперскоростном режиме – энергии на серьезный прыжок не хватит, – нахмурился Блад. – Надеюсь, дотянем.
Глава 4
Сенкевич
– Финестра, Финестра, вызывает крейсер Корпорации. Прошу разрешения на посадку. Прошу разрешения на посадку.
Ответом было безмолвие. Эрик Лонг пожал плечами:
– Адмирал, космодром Финестры не отвечает. Какие будут приказания?
– Идем на посадку, – решил Грант.
Сенкевич мысленно согласился. Все, чего ему хотелось, – уничтожить наконец Блада Акулу и вернуться на Землю, чтобы получить обещанное вознаграждение в виде продления жизни. Когда он закрепится в выбранном статусе, можно будет разделаться с надоевшей личностью Гранта. А потом, если все-таки жизнь в будущем когда-нибудь надоест, сделать перерасчет для портала.
С адмиралом космической эскадры были серьезные проблемы. Да что там проблемы – непримиримые разногласия. Образ жизни, взгляды, привычки и мировоззрение до тошноты правильного Гранта смертельно раздражали Сенкевича. Сначала он пытался подавить личность объекта, вышвырнуть ее – ничего не вышло. Адмирал держался за свое тело с несгибаемой волей защитника осажденной крепости. Недаром подчиненные дали Гранту кличку Стальной лоб. Отчаявшись, Сенкевич попробовал договориться по-хорошему, разделить сферы влияния, прийти к компромиссу.
«Я не вступаю в переговоры с захватчиками», – гордо ответил звездный воин.
«Ну, хотя бы разреши мне курить», – взмолился Сенкевич.
«Правилами Корпорации курение запрещено».
«Так не узнает ведь никто! А сигареты можно у контрабандистов купить. Давай покурим, а? Уши ведь пухнут!»
«Отказ от курения не может приводить к отеку ушей. К тому же это мои уши, а я никогда не курил. Ваша зависимость носит психологический характер. Будьте мужчиной, избавьтесь от нее».
И как с таким непрошибаемым договоришься? Сенкевич чувствовал, что попал в ловушку. Даже снова подумал было об уходе в благословенную Флоренцию 1428 года, в тело толстяка Руччелаи. Но потом разозлился. В конце концов, неужели он, Вадим Сенкевич, человек сделавший себя, поднявшийся с самых низов, прошедший через лихие девяностые, бандитские разборки, зону, рейдерские наезды и не уступивший даже государству, сдастся перед этим примитивно правильным дундуком? К тому же слишком заманчивой, удобной и отлично построенной была жизнь адмирала Гранта, чтобы сразу менять ее на средневековые реалии. Хотелось попробовать, каково это – жить в будущем.
Он решил пока отступить, затаиться, выждать удобного случая. Грант не мог круглые сутки и триста шестьдесят пять дней в году быть Суперменом. Сенкевич точно знал: каждый человек иногда становится уязвим, надо лишь поймать момент слабости. Лишь иногда он разговаривал с Грантом, незаметно отыскивая в его прошлом и настоящем болевые точки.
Сейчас и Грант, и Сенкевич были озабочены одним фактом: огонек, обозначавший звездолет Блада, снова исчез с карты, сигнал отсутствовал. Грант принял решение высадиться на Финестре, в сторону которой направлялась «Арабелла», когда ее в последний раз засекли. Сенкевич его мысленно поддержал, хотя адмирал в одобрении не нуждался.
Крейсер величественно опустился туда, где должен был находиться космодром Финестры. Стояла глубокая ночь. На пустой выщербленной посадочной площадке не горело ни одного огонька. Здание космопорта тоже стояло темное.
– Высадить роботов-разведчиков, – приказал Грант. – Зона обследования – космопорт, космодром и прилегающие территории в радиусе двух километров.
Снабженные камерами и тепловизорами роботы, небольшие, изящные, тонконогие, похожие на диковинных металлических птиц, скатились с трапа и разъехались в разные стороны. В кабине управления повисли пять голографических изображений, транслируемых их камерами. Грант с Лонгом внимательно всматривались в картинки, но везде отображалась лишь темнота, грязь и разруха. Сломанные строения, выбоины на посадочных площадках, обломки звездолетов – и кругом ни души. Тепловизоры на роботах сигналов не подавали. Судя по всему, живых существ на космодроме не было.
– Планета необитаема? – нахмурился Грант. – Сведения бортового компьютера устарели? Этого не может быть.
«Может, может, еще как может», – заметил опытный Сенкевич.
«Воздержитесь от оценочных суждений. Вы не разбираетесь в современных реалиях».
«Зато я в реалиях в принципе разбираюсь, – настаивал Сенкевич. – Согласен, ты отличный командир, лучший солдат, все такое. Но прости, в экономике ты не шаришь. Не шаришь ведь? Так послушай».
«Хорошо, у вас три минуты. Излагайте».
«Ну вот смотри. По данным компьютера, Финестра – колония, она использовалась для добычи полезных ископаемых, так?»
«Допустим».
«Тогда она была нужна, тогда на ней был порядок. Имперский или как там у вас… корпоративный? А теперь ресурсы истощились, так?»
«Да».
«Ну и кто в нее бабло будет вкладывать? Забросили планету».
«Вы считаете, Финестра необитаема? Но на ней есть две действующие шахты».
«Почему необитаема? Очень даже обитаема. Только теперь на ней полный бардак».
Лонг прервал напряженный внутренний диалог:
– Адмирал, смотрите!
Одна из камер отобразила чью-то помятую физиономию с закрытыми глазами. Лысеющий мужчина лет пятидесяти в грязном, заляпанном сальными пятнами комбинезоне лежал на спине, широко раскрыв рот.
– Это разведчик номер три, он находится в космопорте, – пояснил Лонг. – Больше в здании никого обнаружено не было.
– Доставить его на борт, – приказал Грант.
«Зачем, адмирал? – запротестовал Сенкевич. – Свидетеля лучше допрашивать на месте. Пойдем прогуляемся».
