Айрон убрал защитное поле, включил сразу три боковых двигателя по левому борту… Две секунды «Арабелла» оставалась без защиты, а люди на борту испытали жуткую боль от внезапной боковой перегрузки.
Для подобных маневров система жизнеобеспечения рейдера не была приспособлена: боковых движков в стандартной комплектации не имелось. Капитан специально оснастил любимое судно дополнительными двигателями и сейчас нисколько об этом не пожалел. «Арабеллу» швырнуло на несколько километров в сторону от разрыва ракет.
– Зашибись… Пронесло, – вздохнул Дитрих.
– А вот и нет! – донеслось с экрана. – Кэп, когда ты успел оприходовать любовницу Камацу? Или, может, его самого?
– С чего взял? – машинально спросил Блад, но в следующую же секунду увидел на экране десять красных точек.
– Я давно не видел подобной щедрости от этих скупердяев! – подал голос Ай-семь. – Пора читать отходную молитву, господа! – компьютер принял облик соблазнительной монашки.
– Вася?
– К стрельбе готов!
Пауза в стычке позволила немного перевести дух. Однако всем на рейдере было понятно: Корпорация взялась за них всерьез. При этом враг никого не собирается брать живым. Речь идет об уничтожении.
– Валить отсюда надо, – деловито проговорил Дитрих фон Валленштайн.
– Знаешь куда? Ай-семь, карту!
Блад пристально взглянул на экран. Цепкий взгляд пирата сразу отыскал спасительное место. Правда, туда еще следовало добраться, и… оно имело некоторые особенности.
– Курс на скопление астероидов Z-234.
– Это самоубийство! – заломила руки монашка на экране. Но тут же инфернально и нелогично расхохоталась, преобразившись в красноволосую дамочку с рожками и хвостом. – Сейчас позабавимся, засранцы!
«Арабелла» резко развернулась почти на девяносто градусов. Стрелок улучил момент, когда к подобному маневру приступили ракеты, и выпустил в них весь заряд лазерных генераторов.
– Кэп, я бог! Шесть штук одним ударом!
– Хвалю.
– Лучше баблом.
– Заберешь с собой в ад? – заржала чертовка на экране.
Вася не стал отвечать на вопрос. Четыре ракеты с ядерными боеголовками сами по себе являлись весомым аргументом для перехода в иной мир, а уж в компании с крейсером…
– Ай-семь, сможешь расщепить их на атомы?
– Хочешь подпустить их на три километра? – спросил компьютер. – А вдруг взорвутся раньше? Хана щитам.
– Есть другие предложения?
– Кэп, аннигилятор сожрет двадцать процентов энергии, – напомнил штурман. – Если на всех парах гнать к астероидам, еще минус половина, а там и так летать не сахар.
Блад понял намек: если они сейчас ухнут весь энергозапас, могут растратить топливо, и его не хватит даже на один прыжок. И тогда вся нынешняя возня теряет смысл. Какая разница, погибнуть сейчас или застрять в скоплении Z-234?
– Дит, проложи новый курс. Мы атакуем крейсер.
– Чем? – хором спросили штурман и комп.
– Его же ракетами. Ай-семь, готовь спасательную капсулу.
– Зашибись! Мы эвакуируемся!
– А я? – дамочка на экране превратилась в хорошенькую девчушку. – Вы же не бросите ребенка?
– Капсулу подарим Корпорации. Ваша задача, чтобы пирожки отправились за ней.
Дитрих фон Валленштайн был искусным штурманом, маневр выполнил на славу. Крейсеру пришлось очень хорошо потрудиться, чтобы не столкнуться с большим снарядом, устремившимся в центр корпуса. Сканеры современного судна так и не сумели уловить содержимое «камикадзе», а потому решили уклониться от столкновения, потеряв несколько драгоценных минут.
Тем временем «Арабелла» добралась до скопления.
– Поле сжать до минимума! Ай-семь, бери управление на себя. Угробишь корабль – мозги выну и отдам КОКу, чтоб Дуриану скормил.
– Только не это! – пискнула девчушка.
– Действуй!
– Уже…
Только сейчас Блад позволил себе немного расслабиться. В астероидном скоплении небольшой рейдер имел неоспоримые преимущества, особенно при свертывании защитного поля, которое сейчас располагалось всего в десяти метрах от наружной обшивки судна. У крейсера с его тремя уровнями защиты такой возможности не было. Тысячетонная махина и без щитов не могла похвастаться изящностью, а уж вместе с энергетическими полями…
Наконец рейдер выскочил из потока астероидов. Звездолет Корпорации не рискнул повторить сумасшедший маневр Блада и заметно отстал.
– А вот теперь валим, – сказал Акула. – Защитные экраны – средний уровень! Ай-семь, полный запрет на внешние переговоры!
– Заблокировано.
– Куда летим, кэп?
– Прыжок на Маргот!
– Есть прыжок на Маргот! – Дитрих фон Валленштайн всмотрелся в голографическую карту. – Сколько планируешь там пробыть, Акула?
– Зависит от новостей, – Блад неопределенно пожал плечами. – Не нравится мне все это. Может, отсиживаться где придется.
– Зашибись! Капитан, так может, прямо на Марготе и отсидимся? – с надеждой спросил Дитрих, поглаживая синюю бороду. – Там бордели отличные. Кривая Бетси уже в печенках у всех.
Штурман был самозабвенным бабником. На всех планетах, населенных гуманоидами, хоть как-то годными к сексуальному употреблению, у него имелись любовницы. На Марготе он с удовольствием навещал бордели с землячками и голубокожими изящными уроженками Веги, там его уже все знали. Но еще умудрялся путаться с коренными марготианками – маленькими, кривоногими и покрытыми черной шерстью. Дитрих фон Валленштайн любил экзотику.
Внешность у старшего помощника тоже была экзотическая: волосы, заплетенные в тонкие косицы, и аккуратная бородка выкрашены в синий цвет, на щеках татуировки, одежда покрыта драгоценными камнями. Штурман питал склонность к варварской роскоши, даже на рабочей куртке носил старинные золотые эполеты, отобранные во время ограбления пассажирского звездолета у богатого коллекционера. Пышное имя Дитрих себе придумал сам и требовал, чтобы его называли, употребляя только полную версию.
Несмотря на все странности, он был отличным бойцом, знающим штурманом и хорошим товарищем.
– Так, может, на Марготе?.. – повторил Дитрих.
Акула не ответил, погрузился в размышления. Звездолет Корпорации на хвосте – не шуточки. Блад старался не переходить дорогу могущественной организации, грабил только частные пассажирские и грузовые корабли.
Дан не вмешивался в течение этих мыслей. Он параллельно раздумывал о своем. В теле Акулы Блада словно находилось два сознания, и неизвестно, какое из них было главным. Дан ловил себя на том, что решения сейчас принимает не он. Ну… или не совсем он. С прошлым «обиталищем», Мартином Соммером, таких проблем не возникало. Дан лишь пользовался его памятью, не ощущая присутствия чужой личности.
