И что у него за страсть на всем новом полежать? Или это он так все обезвреживает, чтобы стало своим и безопасным?
Коврика у Ермильева не нашлось, но приказчики клятвенно обещали, что на будущей неделе обязательно завезут. Вечером позвонил Снорри и предложил завтра скататься на песчаный карьер в Белянино на испытание наконец законченного изделия.
Утречком я подъехал к подворью Снорри, принял в машину еще двух гномов, и мы двинули в поход на двух «козликах» всемером. Такое количество гномов нужно было для двух целей – отразить возможное нападение эльфов, и (это, возможно, самое главное) число участников должно было обеспечить удачное проведение испытаний. Ибо имелось шесть гномов (минимальное число для самостоятельной экспедиции, по гномским воззрениям) и, если считать со мной, семь участников. А семь – для людей удачное и священное число. Дети Снорри не ездили – все участники были полноправного мужского возраста.
Снорри дома машинку испытывал только по минимуму, расстреляв десяток патронов. А вот сегодня придется потратиться поболее.
В общем, ожидания меня не обманули. Без приклада стрелять лучше всего было в стиле «от стенки до стенки», поворачиваясь корпусом. То есть если враг повалит валом, то ему не поздоровится. А по одиночному прыгучему врагу в обширном зале или на открытом месте – ой-ой-ой. Удерживать брыкающийся агрегат у пояса было тоже не в радость. Хотя Снорри не жаловался. Еще бы, с его-то лапищами. При стрельбе с прикладом от плеча точность стрельбы была терпимой, по моим оценкам. Удерживать было куда легче, чем стреляя от пояса без приклада. Но я пока еще не знал, какие синяки меня ожидают.
Описанную в инструкции возможность стрелять одиночными, вовремя убирая палец со спуска, я не смог освоить. Но стрелять очередями по три-четыре пули вполне удавалось.
Клина не было даже при неработающей масленке, все открывалось, закрывалось и включалось.
Ай да Снорри!
В завершение я дал двум гномам дострелять оставшиеся в магазине патроны – от чистого сердца. Им понравилось, и они огорчились тем, что патроны в магазине так быстро кончаются. А теперь все – надо уезжать из этого карьера и где-то в более безопасном месте остановиться и принять по чарочке за успех предприятия.
Что мы и сделали в виду деревни, разложив костерок и быстро зажарив мяса на закуску. Отметили результат тремя стопочками, собрались и поехали домой. Гномам от трех стопочек не бывает совсем ничего, потому я и посадил Орри Черного за руль до города, а сам ждал, когда алкоголь малость выветрится. Настроение было хорошим, а жаба из глубин души под действием гномской водки нырнула совсем глубоко и не терзала душу расходом патронов.
В городе гномы продолжили веселье, а я отправился домой, показал приобретение Лёвчику и стал заниматься чисткой. Теперь из крупных задач – тот самый коврик, изготовление нового жилета и закупка патронов на шесть изготовленных магазинов. Это не очень много по предметам, но весьма много по деньгам. Ладно, деньги-то за монету еще не закончились.
Теперь у меня будет еще одно развлечение на каждый день – отрабатывать обращение с агрегатом, пока оно не станет исполняться на автомате. А, кстати, чего я его все агрегатом да агрегатом зову? А действительно – как его назвать? Фамилии конструктора я не знаю, фирму-производителя тоже… Назову каким-то именем. Подумал – в душе ничего против не возникло. Но каким – мужским или женским? Пожалуй, мужским – гляжу я на него и ничего женского в облике не вижу. Тогда как? Пусть будет «Антон»! А ничего! И среди знакомых и родных Антонов нет, так что никто не обидится.
Почищенный «Антон» занял свое место в шкафу, а я пошел мыться. И обнаружил пару синяков, которые набило при стрельбе. Поскольку они только-только образовались, сразу же их обработал Силой. Завтра от них мало что останется. Это же сколько лет я не набивал синяков при стрельбе? С похода на Каскелен, когда я пострелял из «льюиса» и недостаточно плотно приклад прижал к плечу.
Ладно. Пора положить котику в блюдце отварной курятины. Вдруг утром не так рано разбудит, поедая ее… А я еще почитаю на ночь с полчасика и буду засыпать. Может быть, в этом сне что-то прояснится…
Но эта надежда пока не сбылась. Вещие сны не приходили еще неделю, вместо них совсем ничего не снилось. Лег, моментально заснул, утром моментально проснулся – и никаких тебе сновидений.
Зато способ выдачи курятины Лёвчику на ночь избавлял от раннего подъема. Котик спокойно терпел до того момента, когда я сам вставал и шел на кухню. Я-то, конечно, так могу, но будет ли котик проходить в двери без усилий после месяца такой кормежки? А, черноносик?
Не отвечаешь, потому что и сам не знаешь, разнесет тебя или нет…
Правда, ты еще молодой и растешь, оттого не превратишься в этого тимохинского манула, то есть в круглый мешок с шерстью. Ну, я надеюсь на это.
Ушли последние дни августа, наступило первое сентября (впрочем, с торжеств я тихо улизнул, отсидев только официальную часть), шли первые сентябрьские деньки. Второго и третьего сильно дождило, потом небеса вновь расчистились. Коврик привезли, и я его купил, жилет дошивался, и скоро я могу ощутить, насколько меня согнет все нужное, навешенное на себя. Хотя ожидаемо, что будет тяжко, ибо патронов придется нести больше, чем обычно. Потому приземление поближе к цели становится необходимым.
Непонятная ситуация начала потихоньку беспокоить меня. С одной стороны, не было никаких серьезных оснований ожидать скорого похода в логово Не-мертвого. С другой – все шло вперед, как если бы действительно с рассветом или закатом двадцать четвертого сентября я шагну вперед и окажусь в замке врага. То есть я совершенно не уверен, что вот-вот пойду на штурм, но отчего-то готовлюсь к этому штурму. У меня возникла ассоциация с автономной работой руки. Как если бы я шел по улице, думая, что все нормально, ничто мне не угрожает, а рука сама, без участия головы, достала пистолет и стала отстреливать кого-то. Или действительно Светлая Четверка в разброде мнений; и часть ее прилагает усилия к моей готовности, а часть – наоборот.
Да, на службе так бывает частенько, когда мысли у начальства разбегаются, а вместе с разбегающимися мыслями разбегаются и приказы. Никто такого не любит, и по поводу подобного всегда звучит народный глас: «Да они что там – охренели?» Иногда – да, охреневают. Иногда – вынужденно так случается.
Так я себя успокаивал, но беспокойство меня не оставляло. А поскольку я еще и не был особенно занят (только редкие вызовы к больным), требовались значительные усилия, чтобы не задергаться. Если когда-то придется писать мемуары, это все можно будет назвать «сентябрьским мандражом». Или более благородно – «лихорадкой начала сентября».
Пятого мне прислали уже готовый жилет, и я наконец все на себя навьючил. Ничего хорошего. Тяжело. И это притом что я засунул в ранец только два пайка (больше дома не было) и амулетами себя не отягощал. Если же понадобится тащить туда меч – будет совсем ужасно. Я еще раз попробовал активировать свой трофейный меч, и у меня вновь не получилось. Нет, его брать не стоит. Если бы это был кинжал, то еще можно. Им хоть заколоть кого-то, даже если не активируется, и вес его как-нибудь уж выдержу. Грустно, ну да ладно. Вдруг сегодня ночью приснится нечто очень важное.
