— Мальвин: я в постоялом дворе
— Лейла: забыл добавить «Госпожа Лейла»
— Мальвин: я в постоялом дворе, госпожа Лейла
— Лейла: ты тугой или стебешься сейчас?
Похоже, настроение у нее не очень. Чувствую, что в ближайшее время у меня опыта хватит на диссертацию «Влияние половых/служебных отношений на общение между слоями классов во время рабовладельческого строя».
— Мальвин: я в постоялом дворе, Госпожа Лейла
— Лейла: правильно писать «на постоялом дворе»
— Мальвин: я на постоялом дворе, Госпожа Лейла
— Лейла: и какого хера ты там делаешь? я тебе что сказала?
— Мальвин: Госпожа Лейла, наставник воинов отказался меня учить, потому что класс не подходит, и я взял урок у представителя гильдии мечников. После чего занимался на тренировочном дворе, и там появились игроки фракции Лимб, попытавшись со мной поговорить, но я счел за лучшее уйти в комнату
Ответить «Госпожа Лейла» не потрудилась. Немного подождав, я свернул переговорное окно и вновь углубился в изучение характеристик. Попытался, но получалось не очень.
Глубоко вздохнув, я поднялся с кровати и принялся мерить шагами посещение, пытаясь успокоиться. Не получалось — внутри все буквально кипело от ненависти и бессильной ярости. Перед глазами стояло лицо Лейлы, и только усилием воли я сдерживался, чтобы не представлять того, что можно с ней сделать. Лучше думать о том, как сделать так, чтобы стать сильнее ее. И понять вообще, что со мной, где я и за что все-таки я.
Более-менее успокоиться получилось только тогда, когда уже не в силах сдерживаться, я подскочил к столу и что было сил, пнул его несколько раз. Скривившись от боли, подскочил к стене и начал молотить в нее кулаками.
— Тренируешься, дружок? — раздался позади меня голос и от неожиданности я подпрыгнул, мгновенно разворачиваясь.
Может быть, показалось, но в глазах неслышно зашедшей Лейлы что-то мелькнуло. Не испуг, но тень его, когда уставился на чародейку. Но я сразу опомнился и склонил голову постаравшись придать лицу нормальное выражение.
Чародейка неторопливо прошлась по комнате — может быть раздумывая, как она меня испугаться смогла, и подошла к окну.
— Рассказывай, — брезгливо сморщившись от отвернувшись от панорамы заднего двора, бросила Лейла.
— Выбрал класс, гладиатора… — тут столкнулся с ее взглядом, и пришлось сделать над собой усилие, — госпожа Лейла. Наставник воинов в казармах сказал, что мне надо на Арену.
— А зачем ты выбрал класс гладиатора? — сощурилась чародейка.
— Ближе по духу… госпожа Лейла, — коротко глянул я на нее, и добавил, — а указаний никаких не было.
— Так… — побарабанила пальцами по дереву подоконника чародейка и пробормотала тихо, — не было печали, купила баба порося…
Пару минут постояли в молчании, потом Лейла подошла ко мне и протянула руку. Табличка с моей шеи тут же прыгнула ей в ладонь, и чародейка сделала несколько пассов руками.
— С неписями можешь говорить, если рядом игроков нет, — посмотрела на меня чародейка, — никуда из высокого квартала не выходить, и на ночь там остаешься. Завтра тебя найду, покажешь, чему научился. Все, проваливай.
Позади ощутимо колыхнулся воздух и вдруг я почувствовал сильный удар в грудь, от которого пробкой вылетел в портал. Споткнувшись, я опрокинулся, но сгруппировавшись и перекатившись назад, вскочил на ноги, осматриваясь. Впрочем, осматривать было нечего — глухой переулок среди зданий сложенных из грубого желтоватого камня. Успокоившись и отряхнувшись, я пошагал вперед по изломанной улочке.
Квартал Арены поражал. Едва выйдя из переулка, я остановился ошарашенный, окунувшись в людской гомон. Будто волной подхваченный движением, я прошел несколько шагов, но развернувшись, отошел к стене, рассматривая многоликую толпу.
Оказался я на площади, больше всего напоминавшую медину старого города — меня окружали дома характерной угловатой архитектуры, и по широкой улице рядом тек людской поток. И, похоже, оказался я где-то в аналоге города Римской Империи — настолько характерна была одежда прохожих. Но сейчас вокруг все было до невозможности яркое, цветастое, и даже однотонно желтые стены домов и пыльная мостовая домов не могли сбить это очарование насыщенных цветов.
Сновали вокруг разные люди, но почти все были одеты в туники — и будто они с картин старинных сошли. В основном преобладали темный цвета, рабы или слуги по всей видимости. А может и рабы-слуги. Но много было и праздношатающихся граждан, блестящих лысинами на солнце и степенно шагающих в разные стороны, кутающихся в тоги. Но не только лысины блестели — сверкали на солнце и многочисленные украшения разных матрон, также периодически появляющихся в толпе. Тоже одежда характерная — поверх разноцветных туник хитоны, или они столы вроде называются — подобие тоги у мужчин. Изредка можно было заметить и воинов в различных доспехах, с разным вооружением, притом доспехи были совершенно разные. И большинство совершенно не типичны для эпохи Империи.
Жизнь на площади била ключом — катились мимо тележки развозчиков продуктов, бегали водоносы, по стенам всякая шантрапа жалась, а еще поодаль я увидел сразу несколько женщин явно не тяжелого поведения, судя по их одеянием и жестикуляции. Громыхая железом доспехов мимо прошагало пятеро стражников, цепко осматриваясь по сторонам. Еще пятеро несколько групп воинов в фиолетовых плащах стражи виднелось неподалеку.
Вдруг неподалеку раздались громкие крики — разгоняя толпу, впереди бежало два верзилы с дубинками в руках, а за ними следовал занавешенный паланкин. Впрочем, сквозь полупрозрачную ткань можно было различить ладную фигурку внутри с ореолом пышных и длинных волос.
А над всем этим движением возвышалась Арена. Именно так, с большой буквы — округлые стены с многочисленными портиками почти небо заслоняли, заставляя задерживать дыхание от величия сооружения.
Сделав еще несколько шагов назад, я спиной прижался к стене и открыл игровую карту. Стало понятно, что совсем непонятно, где я оказался. Опять темнота вокруг и лишь небольшое светлое пятно того места, где сейчас нахожусь. Но в этот раз, отдалив масштаб максимально, я увидел поодаль на карте светлое пятно внутреннего города, по которому бродил не так давно. Вот только названия самого города на карте пока не отобразилось.
Вздохнув, я нацепил на лицо непроницаемое выражение и, расправив плечи, пошагал в сторону Колизея. Думаю, мне про это сооружение Бес говорил. Вот только меня сюда не привели в этот раз — сам пришел.
Глава XVI
— Чего он хочет то? — голос говорившего был высокий, писклявый. Хотя фигура просто огромная, расплывающаяся жиром. И в такой фигуре видны все прелести тоги — она обволакивает тело, а не растягивается под телесами. И нет ощущения, что пузо сейчас порвет ткань одежды.
