Третья уж очень высокая. Головы на две выше меня. Зря, кстати, Брут троллихами брезговал — мелькнула у меня мысль при взгляде на нее. Очень внушает. И формы, и плавные обводы фигуры. Только уж очень она большая. Как баскетболистка.
Все девушки стояли, склонив головы, и смотрели в землю. А нет, не все — стоило мне упереться взглядом в последнюю, как среди россыпи волос, закрывающих лицо, я увидел блеск глаз.
Та самая черноволосая, с бедрами обернутой пятнистой шкурой, которую я видел сегодня утром. Только шкура сейчас на ней побольше, почти все тело окутывает. Голова у черноволосой опущена, но в отличие от других она смотрит на меня. И может быть мне показалось, но уголок ее губ чуть дрогнул в усмешке, стоило мне посмотреть на нее.
Вряд ли все эти девушки пришли посмотреть на меня — мелькнула мысль, и я пошел вперед. К той самой, черноволосой.
Стоило мне только сделать шаг вперед, как краем увидел, как две девушки по сторонам развернулись и пошагали прочь. Оборачиваться не стал, но и стоящая за моей спиной орка наверняка тоже развернулась, уходя.
И тут же черноволосая шагнула мне навстречу. Мягким, стелящимся шагом. Когда нас разделяло всего несколько шагов, она остановилась и двумя руками протянула мне кувшин.
— Пей. Это тебе, — голосок у нее совсем юный.
Принимая кубок, я постарался взглянуть девушке в глаза, но ничего не получилось — будто почувствовав, она склонила голову, и водопад волос мягко обрушился вниз. Присмотрелся — ник посмотреть, но, как и недавно в поединке, ничего не получилось. Настолько четко сейчас все ощущал вокруг, что все было размыто в этой четкости.
Взял кубок и прежде чем начать пить, осмотрелся. Площадь, судя по всему, теперь была безлюдна. Ни единой души. Притом точно никого не было — неясно как, но я это чувствовал.
Выдохнув, приник к узкому горлу кувшина. И это питье, как и предыдущее, оказалось довольно приятным на вкус.
Стоило мне сделать последний глоток, как громко послышался шелест. Подняв глаза, я увидел, что шкура, в которую была закутана черноволосая, мягко опала на землю.
«Действуй по велению своего сердца» — прозвучали сказанные орком слова.
Хочу надеяться, что и сердце мне велело так действовать. Шагнув вперед, необычайно ярко ощущая все вокруг, я запустил руку густые волосы девушки и притянул ее к себе, пытаясь поцеловать.
Судя по тому состоянию, которое меня сейчас накрывало, в кувшине был точно не зеленый чай, и прежде чем меня вновь унесет в бездны астрального безумия, в котором недавно находилось мое сознание, хотелось ощутить. И потрогать, тем более было что.
Несмотря на юность девушки, фигура у нее была такая, что дыхание перехватывало.
— Они тебе не нужны. Снять? — отстранилась от меня вдруг девушка и показала на пояс. Поцеловать я ее так и не смог пока.
Долгое мгновенье мне понадобилось, чтобы понять, что она имеет ввиду мои подштанники.
— Снять, — кивнул я согласно.
Черноволосая наклонилась, и я почувствовал прикосновения мягких и влажных губ. Неумелые прикосновения, но приятные ощущения от этого совсем не страдали.
Чувствуя, как под действием напитка меня вот-вот унесет, я буквально до физической боли напрягся, пытаясь сохранить концентрацию. Вдруг девушка потянула меня за собой, грациозно ложась на расстеленную шкуру. И разворачиваясь.
Чуть погодя раздался вскрик — то ли боли, то ли удовольствия, но я даже внимания не обратил.
Не знаю, сколько доз волшебной травы было в кувшине, который мне поднесла черноволоска, но если бы мы были на кровати, мы бы ее сломали. И не один раз.
Единственное, что мне мешало, это то, что периодически приходилось сдерживаться, так как чувствовал подступающую бездну… не знаю чего. Если не беспамятства, то смены ощущение окружающего мира. Чего мне очень сильно не хотелось.
Хотелось повернуть черноволосую к себе лицом и поцеловать. Но никак не удавалось — мы пробовали по-разному — и сзади, и на боку. Но даже лежа, когда девушка прыгала на мне, оглашая пронзительными криками ночную тишину, она была повернута ко мне спиной. И все мои попытки развернуть ее к себе натыкались на сопротивление сильного и упругого тела.
Поэтому, когда черноволосая, лежащая на животе подо мной, вдруг извернулась неожиданно, заваливая меня на спину, я даже замер в предвкушении. Вскочив на меня, девушка наклонилась ко мне, так что водопад волос обрушился сверху.
Чуть качнув головой, так что шелковистые пряди скользнули с лица, потянул голову вверх, наконец-то поцеловать в такие вожделенные губы, прикосновения которых я прекрасно помнил.
— Блять, — выдохнул за мгновение до того, как меня всего сковало леденящим ужасом. За мгновенье до того, как потонул взглядом в немигающих, холодных желтых глазах змеи.
И тут же меня поглотило тянущей бездной мрака сознания, которой я сопротивлялся все то время после того как выпил поднесенный девушкой напиток.
Глава XXIX
Мучительно вырвавшись из беспамятства, попытался открыть глаза.
Мрак. Полнейший, густой, склизкий мрак вокруг.
Открыв глаза, я их тут же закрыл — на лицо давило что-то. Попытался двинуть рукой, но ничего не получилось. Лишь только пальцам пошевелил.
Руки были будто притянуты к телу. Да и всего меня сейчас будто сковывало. Со всех сторон холодно и упруго давило будто плотным покрывалом.
«Эээй» — попытался сказать удивленно, пытаясь не поддаться приступу накатывающего испуга, но получилось только замычать.
— Внимание! Запас воздуха
120… 119… 118… 117…
— Ээй!!! — мысленно заорал я, но здесь, в склизком коконе, у меня получилось только мычание. Открыл рот, попытавшись вдохнуть, но воздуха не было — находился будто в вакууме.
— Внимание! Запас воздуха
116, 115, 114, 113…
Цифры сразу побежали быстрее.
Снова открыв глаза, уперся взглядом во мрак. Уже не сопротивляясь панике, я дернулся, заметавшись. И тут же меня всего туго сжало — кокон, в котором я находился, оказался живым.
— Ааа!!! — беззвучно в ужасе закричал я, уже догадываясь, где нахожусь.
— Внимание! Запас воздуха
85, 84, 83, 82, 81…
Меня сжало еще сильнее, так что руки просто прилипли к телу, но тут вдруг сознание мое в очередной раз вывернулось, на глаза упала красная пелена ярости, и я рванулся на разрыв мышц. Чувствуя, как трещат от натуги кости, сначала сжался, приняв позу эмбриона, а после выпрямился с треском сухожилий.
— Агхх… — по глазам резануло солнечным светом, и я закашлялся даже, вдыхая такой вкусный воздух.
