Книга Меж сбитых простыней, страница 15. Автор книги Иэн Макьюэн

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Меж сбитых простыней»

Cтраница 15

Я понимал, что действовать нужно быстро, но я боялся.

Я выбрал понедельник — спокойный день в любом магазине. Однако не был уверен, что спокойствие мне на руку. Может, в людную субботу лучше? Тихий день… оживленный день — мои решения противоречили друг другу, словно параллельные зеркала. Я потерял сон, стал груб с друзьями и практически бессилен с любовницами, терял деловую хватку. Надо было выбирать, и я выбрал понедельник. Стоял октябрь, сеял мелкий унылый дождик. Я дал шоферу выходной и сам приехал в магазин. Надо ли рабски следовать глупым условностям и описывать первое жилище моей ненаглядной Хелен? Оно мне неинтересно. Большой магазин, универмаг, торгующий исключительно одеждой и сопутствующими дамскими товарами. Эскалаторы, душная атмосфера скуки. Будет. Я выстроил план. И вошел внутрь.

Надо ли вдаваться в детали переговоров до того момента, когда драгоценность оказалась в моих руках? Ладно, быстро и кратко. Я обратился к продавщице. Она переговорила с другой. Обе кликнули третью, которая послала четвертую за пятой, и та оказалась младшей приказчицей, отвечающей за оформление витрин. Учуяв мои богатство и власть, но не тревогу, они роились вокруг меня, точно любопытная детвора. Я уведомил, что просьба моя необычна, и они беспокойно переминались с ноги на ногу, избегая моего взгляда. Я говорил напористо, обращаясь к пяти девушкам разом. Мол, хочу купить пальто, выставленное в витрине. Подарок жене, сказал я; еще мне угодно приобрести ботинки и шарф, представленные с пальто. Женин день рожденья, поведал я. Мне нужен и манекен (ах, моя Хелен!), дабы наряд предстал во всей красе. Я посвятил девиц в свою маленькую праздничную хитрость: изобрету какой-нибудь обычный домашний повод, чтобы заманить жену в спальню, она войдет, а там… Представляете? Я живописал эту сцену, внимательно наблюдая за девушками. Я попал. Переживая смак сюрприза, они улыбались и переглядывались. И осмелились смотреть мне в глаза. Надо же, какой муж! Каждая представила себя моей женой. Разумеется, я готов приплатить… Нет-нет, и речи быть не может, сказала приказчица. Меня просят принять это как подарок от магазина. Она повела меня к витрине. Я шел за ней сквозь кроваво — красную пелену. Ладони мои взмокли. Красноречие иссякло, язык прилип к нёбу, и я смог лишь слабо махнуть рукой в сторону Хелен. «Вон та», — прошептал я.

Некогда я был торопливым прохожим, мимоходом взглянувшим в витрину… теперь же я стал влюбленным, который под дождем нес на руках любимую к ожидавшей машине. Правда, в магазине предложили упаковать одежду, чтобы не смялась. Но покажите мне мужчину, который согласится нести свою возлюбленную голой под октябрьским дождем. От радости я что-то лепетал, пронося Хелен по улице. А она жалась ко мне и цеплялась за мои лацканы, точно новорожденная обезьянка. Я нежно уложил ее на заднее сиденье и осторожно повез домой.

Дома все было готово. Я понимал, что она сразу захочет отдохнуть. Я принес ее в спальню, снял с нее ботинки и уложил на белые хрустящие простыни. Я нежно поцеловал ее в щеку, и через мгновенье она крепко уснула. Я же пару часов поработал в библиотеке, наверстывая в де лах. Теперь я был безмятежен, меня озарял спокойный внутренний свет, позволявший глубоко сосредоточиться. Потом на цыпочках я прошел в спальню. Во сне ее лицо обрело выражение невероятной нежности и понимания. Губы ее чуть раскрылись. Я опустился на колени и поцеловал ее. Затем вернулся в библиотеку и с бокалом портвейна сел у камина, размышляя о своей жизни, супружествах и недавнем отчаянии. Все прошлые невзгоды казались необходимыми для того, чтобы свершилось нынешнее счастье. Теперь у меня была Хелен. Она спала в моем доме, в моей постели. Никто другой ей не нужен. Она моя.

Когда пробило десять часов, я скользнул к ней в постель. Я старался ее не потревожить, но знал, что она не спит. Как трогательно вспоминать о том, что мы не сразу набросились друг на друга. Нет, мы лежали рядышком (она была такая теплая!) и разговаривали. Я рассказал, как впервые увидел ее, как расцвела моя любовь, как задумал освободить ее из магазина. Поведал о трех своих супружествах, работе и любовных связях. Я решил ничего не скрывать от нее. Я рассказал обо всем, что передумал, с бокалом портвейна сидя у камина. Я говорил о будущем, нашем совместном будущем. Я признался, что люблю ее, и, кажется, говорил о том беспрестанно. Она молча слушала с напряженным вниманием, которое позже я научился в ней уважать. Она погладила мою руку и удивленно заглянула мне в глаза. Я раздел ее. Бедняжка! Под пальто она была голой; я был ее единственным на свете достоянием. Я привлек ее к себе, прижался к ее обнаженному телу, и в ее распахнутых глазах мелькнул испуг… Она была девственница. Я шептал ей на ушко, уверяя, что буду нежен, умел и сдержан. Я ласкал ее языком меж бедер, ощущая пахучее тепло ее непорочного вожделения. В ее податливые пальцы (о, как они прохладны!) я вложил свое пульсирующее естество. «Не бойся, — шептал я, — Не бойся». Я проник в нее легко, словно огромный корабль, тихо скользящий в ночную бухту. Вспышку боли, мелькнувшую в ее глазах, пригасили длинные расторопные пальцы наслаждения. Прежде мне были неведомы такой восторг и столь полная гармония… почти полная, ибо, признаюсь, в ней была неизгладимая червоточинка. Из девственницы Хелен превратилась в ненасытную любовницу. Она требовала оргазма, которого я не мог обеспечить, и не отпускала меня, не давая продыху. Ночь напролет она балансировала на краю утеса над пропастью нежнейшей смерти… в которую, несмотря на все мои усилия и старания, я не сумел ее сбросить. Наконец, часов в пять утра, я от нее отвалился, обезумевший от усталости, измученный и раздавленный собственным провалом. Вновь мы лежали рядом, но теперь в ее молчании слышался невысказанный укор. Зачем же я забрал ее из магазина, где она пребывала в относительном покое, зачем уложил ее в постель и бахвалился своим умением? Я взял ее руку. Она была жесткой и неприветливой. Возникла паническая мысль, что Хелен меня бросит. Гораздо позже этот страх еще вернется. Ее ничто не удерживаю. Она была без гроша и, в сущности, без профессии. Голая. И все равно могла уйти от меня. Существовали и другие мужчины. Она могла бы вернуться на службу в магазин. «Хелен, — настойчиво звал я, — Хелен…» Она лежала совершенно неподвижно и словно затаила дыхание. «Все придет, вот увидишь, все придет». С этими словами я вновь вошел в нее и медленно, неприметно, по шагу повел за собой. Понадобился час плавного ускорения, и, когда серый октябрьский рассвет проткнул набрякшие лондонские тучи, она кончила, покинув сей подлунный мир… в своем первом оргазме. Она вся напряглась, глаза ее невидяще уставились в пустоту, и мощная внутренняя конвульсия окатила ее океанской волной. Потом она уснула в моих объятьях.

Утром я проснулся поздно. Хелен лежала на моей руке, но я сумел выскользнуть из постели, не разбудив ее. Надев чрезвычайно яркий халат (подарок моей второй жены), я пошел на кухню сварить кофе. Я чувствовал себя другим человеком. Окружавшие меня предметы — картина Утрилло [8] на стене, знаменитая подделка статуэтки Родена, вчерашние газеты — излучали непривычную оригинальность. Хотелось к ним прикоснуться. Я провел рукой по отделанной под мрамор столешнице. Я получая удовольствие от того, что засыпаю в кофемолку зерна и достаю из холодильника спелый грейпфрут. Я любил весь мир, ибо нашел идеальную супругу. Я любил Хелен и знал, что любим. Я чувствовал себя свободным. Я молниеносно прочел утренние газеты, но и в конце дня помнил имена чужеземных министров и названия стран, которые они представляли. По телефону я надиктовал с полдюжины писем, побрился, принял душ и оделся. Когда я заглянул в спальню, Хелен все еще спала, изнуренная наслаждением. Потом она проснулась, но встать не захотела, ибо одеться ей было не во что. Я велел шоферу отвезти меня в Уэст-Энд и весь полдень потратил на покупку одежды. Мне неловко оглашать потраченную сумму, но позвольте заметить, что мало кто сравнится со мной по годовому доходу. Однако я не стал покупать лифчик. Я всегда презирал этот атрибут, хотя, похоже, без него способны обойтись лишь студентки и аборигенки Новой Гвинеи. К счастью, позже выяснилось, что Хелен тоже не любит лифчики.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация