Дик пересел ближе к костру, задние лапы расставил. Пузо — как будто щениться собрался слонёнком! Вот это брюхо! Курцхаару тепло, хорошо. Наконец-то, свершилось: утробу забил! А тут ещё запах вкусный из ведра идёт. Вот бы сожрать, — размечтался пёс. Глазки прикрыл, пустил две длиннющие слюны, почти что до земли.
Глядя на собаку, народ чуть со смеху не помер! — Ну, точно волк из мультфильма, где пёс волка накормил под свадебным столом, а волку петь захотелось. «Сейчас спою!».
— Дик, ну-ка спой! — попросил Тимоха собаку, давясь от смеха. — Спой, светик, не стыдись!
Дик пошевелил своим обрубком в знак того, что слышит. Но петь отказался. А ведь в ведре собакам варят, — думает пёс. Наверное, все-таки нам варят, — люди себе обычно в кастрюле варят.
Курцхаар стерёг ведро до последнего, пока ужинать не сели.
Пёс следом за ведром зашёл в избу. Улёгся на узких нарах, которые напротив печки. Пёс улёгся на своём персональном месте. Но охотников в этот раз пятеро, и было решено, что пока на диковом месте будет спать Витёк.
— Всё, Витёк, ты сегодня на полу спишь, твоё место занято, — жуя, сквозь смех проговорил Николай.
Витёк посмотрел на свое спальное место. А там Дик устроился на его новом спальном мешке и косится на стол: вдруг что перепадёт?..
Сейчас тебе, собака дикая, точно перепадёт. Так перепадёт, что сразу отелишься!
— Ну-ка, ты, такой-сякой, пошёл отсюда!
Курцхаар пулей выскочил на улицу. Если бы Витёк сказал именно так, — Дик бы и ухом не повёл. Но Витёк разбавил фразу сильным матом, где-то один к трём. — Надеюсь, понятна пропорция? Слово цензурное — три нецензурных. И так до окончания фразы. Витёк даже Дику адрес сказал, куда идти. Собаки почему-то матерные команды понимают моментально. Не только собаки, — и гомо сапиенс лучше понимает матерные команды!..
Тринадцатое ноября девяностого года. Ключ Соха. Новое зимовье.
Два охотника сидят за столом, завтракают змеиным супчиком. Нет, нет, — в этом районе змей мало, даже на супчик не набрать! Васёк так называет суп, сваренный с беличьих лапок. Ещё лучше! Белка не только пушной зверёк, белка — вкусный зверёк, хотя и не жирный. «Змеиный супчик» — блюдо для диетиков, малокалорийная похлебка. Вкусна!
Тимоха читал книгу «Тайга, озеро Байкал», там есть рассказ о белковании. Буряты белкуют — белку промышляют. Охотятся артелями, в бригадах по десять и более человек.
Зимовья — большие бараки, харч общий. Каждый день в порядке очереди на зимовье остается кашеварить один охотник.
Лапки от добытых белок каждый охотник жарит-варит отдельно, только для себя. Наверное, это какой-нибудь ритуал или поверье, рожденное в глубине веков и дошедшее до наших дней. Скорей всего, поверье заключается в том, что, если охотник даст покушать добытые им беличьи лапки другому человеку, то у охотника при белковании больше не будит удачи, фарта…
— Куда Тимоха сегодня пойдёшь?
— Да наверное, по кругу на Десну побегу.
— Заскочи на Уртай, посмотри — может, в балагане что хорошее есть. Медвежку посмотри, можно ли в будке жить.
— Ну, если что хорошее на Уртае будет, — само собой, я заберу. На Медвежку, Васёк, нужно печку ставить.
— На устье Десны печка лежит?
— А куда она денется? Толку-то, с той печки! — дверки нету.
— Придумаем что-нибудь, с жести сделаем. Нужно и Медвежку в дело запускать. Там ельник большой, соболь есть.
— Васёк, я Мурку тебе оставлю?
— Оставляй, её хоть кормить не надо. Я завтра тоже на Десну пойду, через перевал. Капканы поверю. А ты завтра с утра давай-ка на Литовскую шуруй, — там должно что-то быть: на трёхкилометровом участке воткнули три десятка капканов. Соболю на Литовской деваться некуда — только в капкан.
Побежал вниз по Сохе. Сегодня ночью морозец слегка придавил. В рюкзаке — топор, чайные дела; на плече — винтовка «Белка»; собака Белка где-то по лесу бегает. Не видно собаки, как обычно, как и должно быть: собака прибежит, проверит — хозяин жив-здоров? — снова убежит.
Стоп! Остановился и сразу присел. На нижней ветке здоровенной ольхи сидят два рябчика. Птички охотника не заметили, значит, не их сегодня день. Хоть бы Белка не прибежала в нужный момент! Достану ли сразу обоих? Может, с малопульки по очереди перестрелять птах? Нет, — больно близко друг от друга сидят: когда один упадёт, другой испугается, улетит. А для ружейного ствола — далеко друг от друга сидят… Тут до него дошло: на ружье сверловка ствола — цилиндр, разлет дроби большой, — должен обоих зацепить! Разумеется, всё вышеперечисленное в голове прокрутил за доли секунды.
Собака где-то рядом, в любой момент может поднять рябчиков. Навел мушку по центру между двух птичек. Выстрелил с нижнего ствола. — Есть! С ветки сдуло обоих: оба — наповал. Ура, мы победили! Удачный выстрел! Неплохое начало дня, хотя и тринадцатое число. А вот для двух рябчиков число было роковым!
Обмотал птичек жухлой травой, чтоб рюкзак кровью не пачкать. Добычу засунул в карман рюкзака. Белка прибежала, такая вся деловая: в чём дело? зачем стрелял? Обнюхала всё кругом, посмотрела на хозяина и опять убежала. — Птички собаку не интересуют. Соболя, видимо тоже. Корову погонять — это да, дичь стоящая. Ещё какая стоящая! Столько стоит, что платить замучаешься!..
Через пяток минут после удачного выстрела Белка заголосила на противоположном, правом берегу Сохи, наверху. Пришлось лезть в сопку. — Вдруг на соболя орёт? В этом месте на правом берегу больно сопка крутая: когда лезешь наверх, приходится хвататься за деревья. Обломись, незнакомый прохожий, на счёт соболя, — на белку собака орёт. Зверёк замер на ветке, уставившись на собаку. Цель — как в тире, белочку снял с малопульки. Тихо, спокойно, без всякого грохота. Ружейный ствол как рявкнул, — чуть было уши не заложило.
Вышел охотник на Сунсури, в ямах образовались ледяные забереги. Скоро реки начнут шугавать. Пора уже, осень заканчивается. Сегодня ночью морозец слегка придавил. Внизу морозец посильней был, уже отпускает. Солнышко светит, денёк начинается ясный. Что будет дальше — неизвестно: приёмника на маленькой избе нет, значит, прогноза погоды нет. Судя по морозцу, сегодня будет отличная погода…
Собака Белка снова подала голос, — рядышком, в пойме, по курсу следования кричит. Подошел ближе: на иве затаился бельчонок. Опять же на собаку уставился. Собака, видно, гипнотизирует зверька. В больших случаях белки себя ведут именно так.
Но встречаются и «бешеные» белки: при виде собаки начинают уносить свою шкуру, делать лапы! — Так поступают умные зверьки беличьей породы. Как правило, у любого вида млекопитающих умных гораздо меньше, чем дураков. Встречаются и хитрые белки. Хитрые — это дураки, думающие, что они умные.
Парниша про белок сказ ведет. Хитрая белка западает на ёлке, прячется в ветках и молчит. Таким поведением белка напоминает страуса. Охотник по ёлке топориком постучал, — зверёк приходит в ужас, пытается шкуру унести. Раньше надо было думать!..
