— Вообще-то буду, — заявила я. — Потому что ваши рассуждения ко мне не относятся. Если я чувствую опасность, значит, она где-то рядом, а в таких случаях лучше не расслабляться.
Доули одобрительно кивнул.
— Мне нравится ваша уверенность, — сказал он. — Беру свои слова обратно. Вы совсем не похожи на женщину, которую одолевают фобии. Ну что ж, раз мы полагаемся в дальнейшем на вашу интуицию, то давайте наблюдать. Может, нам удастся понять, в чем причина настороживших вас ощущений?
Его предложение выглядело естественным и не лишенным смысла. Но у нас, как оказалось, уже не было времени, чтобы наблюдать и выяснять. В следующую минуту все объяснилось само собой.
Эта минута врезалась мне в память, точно картинка, выхваченная из темноты фотовспышкой: с грубоватого лица Доули еще не сошла благожелательная улыбка, стюардесса не успела подкатить столик с напитками к очередному клиенту, Валентин Сергеевич только начинал поднимать голову, пробуждаясь от глубокого сна, его краснолицый сосед открыл рот, чтобы что-то сказать… Но все это осталось как бы незавершенным, потому что в салон, как призрак, проскользнул наш черноусый мрачный сосед и, встав в проходе, прокаркал угрожающе:
— Всем сидеть и не шевелиться! Самолет захвачен! Вы все — заложники!
В руках он держал небольшую скорострельную машинку.
Глава 4
Ничего себе — «не придется особенно напрягаться»! Почему-то в этот момент мне вспомнились слова Грома. Такой неожиданный поворот вообще ломал к чертям все возможные планы, как мои, так и несчастного Валентина Сергеевича. Когда теперь нам удастся заняться собственными делами и удастся ли вообще — оставалось только гадать.
Конечно, в самолете должна быть какая-то охрана, и, возможно, она даже предпримет какие-то меры, но на это надеяться особенно не приходилось. Уж очень нагло и уверенно действовали террористы.
Усач с автоматом, несомненно, не был одиночкой. Как я и предполагала, в дело тут же включилась та самая девушка, похожая на индианку. Она вскочила со своего места и, прижавшись спиной к переборке, пронзительно завопила:
— Всем наклониться и положить руки на затылок! Выполняйте, ублюдки! Иначе никто из вас не доберется до Колумбии! — Обеими руками она сжимала рукоятку большого, необычной формы пистолета, из которого целилась в испуганные лица, оборачивающиеся на ее крик.
По-видимому, это был специальный пластико-керамический пистолет. Нетрудно догадаться, что свой арсенал злоумышленники приводили в боевое состояние в туалете. Сложнее было определить, какова численность террористической группы и каковы их намерения. Впрочем, последнее и так вскоре прояснится.
Так как ошеломленные пассажиры не сразу переварили свалившуюся на них новость и медлили с выполнением указаний, индианка решила подкрепить слова действием. Она, точно кошка, подскочила к почтенному седовласому джентльмену, сидевшему вполоборота к ней в ближайшем кресле, и с удивительной свирепостью нанесла удар рукояткой пистолета по затылку.
Я увидела, как брызнула кровь и джентльмен повалился на пол салона, выпав из кресла без единого звука. Над рядами пронесся крик ужаса. Индианка опять отпрыгнула к переборке и взмахнула пистолетом.
— С вами никто не собирается шутить! — завопила она. — Выполняйте приказание! Мы — Левый Фронт.
Не знаю, что произвело большее впечатление — последнее заявление или печальная судьба седовласого джентльмена, но пассажиры один за другим принялись выполнять требование террористки. Они скрючивались в креслах, утыкаясь лицом в колени, и скрещивали ладони на затылках.
Последнее, что я увидела, прежде чем присоединиться к их числу, — это как седовласый сосед Быкова в сильнейшем раздражении шарахнул кулаком по подлокотнику. Но, заметив, что ствол автомата направлен прямо на него, он тоже смирился, кое-как согнув крючком свое могучее тело.
— Пожалуй, не будем изображать из себя героев, — рассудительно заметил Доули, принимая вынужденную унизительную позу, — и присоединимся к остальным. Терпение — мать мудрости. Если кто-то из этих идиотов выстрелит, может произойти непоправимое.
Я пригнулась к коленям и сцепила руки на затылке.
— Кто это такие? — шепнула я. — Как вы думаете, чего они хотят?
— На банальное ограбление не похоже, — шепнул в ответ Доули. — Они назвались Левым Фронтом. Это — одна из бесчисленных левацких группировок, которых пруд пруди в Латинской Америке. Думаю, что требования у них будут политические. Скорее всего потребуют от властей освободить кого-то из своих друзей, сидящих в тюрьме… Черноусый с автоматом в руках медленно шагал по проходу, проверяя, все ли выполнили приказание. Возле наших кресел он на секунду задержался и, как мне показалось, злорадно усмехнулся.
— Простите, сэр, а что делать мне? — раздался дрожащий голос стюардессы. — Может быть, я должна связаться с экипажем?
— С экипажем свяжутся и без тебя! — грубо оборвал ее террорист. — Отправляйся в хвост самолета — там тобой займутся.
Мы с Доули услышали торопливые сбивающиеся шаги, а потом все стихло. Лишь ровный гул турбин нарушал зловещую тишину, воцарившуюся в салоне.
— Акция, вероятно, довольно масштабная, — шепнул мне Доули. — Судя по всему, наш сосед и индианка поставлены наблюдать за нашим отсеком. Другими занимается еще кто-то. Если не случится катастрофы, то нас скорее всего ждет многочасовая волынка с переговорами и угрозами.
— Вы, там! — прозвучал окрик черноусого. — Заткнитесь! Разговаривать запрещено! Еще раз повторится — вышибу мозги!
Доули печально улыбнулся и замолк. Я с некоторым разочарованием отметила, что теперь и он потерял значительную часть своего лоска и достоинства. Террористам удалось здорово подпортить имидж английского джентльмена. Да что и говорить, трудно сохранять достоинство, уткнувшись лицом в колени, пусть даже в свои собственные.
Между тем время шло. Небо за иллюминатором потемнело, и в салоне включилось электрическое освещение. В звучании моторов тоже произошли некоторые перемены. О том, что происходит в кабине пилотов, мы могли только догадываться, но одно было несомненно — лайнер находится в руках террористов, и их на борту гораздо больше, чем два человека.
Это стало ясно после того, как черноусый достал из кармана трубку мобильного телефона и связался с кем-то из своих товарищей.
— У нас здесь все под контролем, — сказал он. — Мы готовы.
Голос его, на мой слух, звучал отвратительно, но на редкость спокойно. Наверное, не было причин волноваться — в отличие от меня у него все шло по плану. К сожалению, никто пока не собирался посвящать нас в детали этого плана. Единственное, что мы могли предполагать, — это близость посадки, потому что лайнер, несомненно, снижался, описывая в небе огромную дугу.
— Кажется, мы будем садиться, — шепнул мне Доули. — Но боюсь, это произойдет не в столице — для Боготы, пожалуй, рановато. На всякий случай приготовьтесь к любым неожиданностям — у этих мерзавцев хватит ума посадить самолет на маисовое поле…
