– Что, серьёзно? Не хочет брать дорогую иномарку? Вот борзая! Ну так подари ей букет из одуванчиков.
Компания во главе с Никанором остановилась около заведения обсудить ситуацию: стоит ли идти сегодня в клуб и смешиваться с мажорной тусой. Вдруг Никанора кто-то окликнул. Ник оглянулся и узнал Мистера Твистера, с которым периодически сталкивался в медиапросторе.
Мистер Твистер был городским фриком из сословия состоятельных бизнесменов. Такие тоже встречаются. Умея зарабатывать и курируя ряд собственных бизнесов, «владелец заводов, газет, пароходов» самозабвенно пулял часть заработанных средств во всяческие околотворческие проекты типа организации выставок скандальных, но не особо талантливых художников или спонсировал гастроли всевозможных звёзд и звездулек, чтобы между делом засветиться с медиаперсонами. Мистером Твистером его прозвала местная богема, которой тоже время от времени что-то перепадало с барского стола. Помимо прочего он владел небольшой местной телекомпанией и любил устраивать «кастинги» и «мастер-классы» для новых девушек-дикторов. Это было его хобби, не лишённое эротического меркантилизма. Придя в студию на осмотр претенденток, он по традиции спрашивал: «А можете ли вы читать новости в экстремальных условиях? – и добавлял: Настоящий диктор должен уметь работать в любых обстоятельствах, даже когда рядом со студией извергается вулкан». Он усаживал девушек за стол ведущих и заставлял раздеться. Врубал софиты, включал камеры, давал текст новостей на листике, потом клал руку на обнажённое плечо или бедро приглянувшейся претендентке и заставлял с выражением читать, предложив абстрагироваться от окружающей обстановки и сосредоточиться исключительно на тексте новостей. Времена были нелёгкие, а зарплату, попутно со славой, хотели иметь многие, потому порой такие финты Твистеру удавались. Иногда Мистер Твистер просил вместо новостей почитать поэзию классиков, и, вытащив оголённую девицу в центр студии, манерно удивлялся: «Как? Вы не читали узбекского поэта Хамзу Ниязи? Девица растерянно лупала полуметровыми ресницами, не зная, что ответить. Но велись, конечно, не все, хотя издеваться он любил. Просто когда он получил лицензию, региональные телеканалы только стали появляться и конкурентов почти не было. Одна неробкая дама, которую Твистер интуитивно боялся, «чисто случайно» вылила ему чашку горячего кофе в область мотни, а другая, ширококостная весёлая девица, которую тот пригласил присесть ему на колени и почитать что-то из современных авторов, сначала присела, но через секунду выдала: «Анатолий Ильич, мне неудобно, у вас ноги костлявые». Операторы заржали, как кони, а Ильич, который действительно был метр в кепке и худой, как Кощей у Ромма, покраснел и активно зажевал челюстями «Орбитбезсахара». Пришедший опыт ему потом подсказывал разбитных соискательниц сторониться.
– Привет, Никсон. Чё вы как бедные родственники стоите, в клуб не заходите? Пригласительных, что ли, нет?
– Здравствуйте, Анатолий Ильич. А это вы народ собираете? Что за праздник?
– Ну как же. Двадцать лет как в кока-колу перестали добавлять коку. Шутка! А эти братцы-кролики с тобой? Пойдёмте я вас проведу. Как дела вообще? После мероприятия бери своих, и ко мне прокатимся. Проектик для тебя есть, расскажу. Заодно по пять капель примем, давно не виделись.
– Давайте прокатимся. И капли примем. Только я, возможно, скоро из страны уеду, и проектик ваш застопорится.
– А надолго ты?
– Да вот не знаю… Нет, честно не знаю, по-разному может сложиться. Боюсь что-то говорить…
– Вообще-то, проект ещё терпит. Ну а ко мне давай всё же заедем, заморским алкоголем вас угощу. Я тут недавно территорию около своего особняка модернизировал, тебе хочу показать. Ты же у нас креатор уважаемый. Оценишь или раскритикуешь.
– С удовольствием. Критиковать обожаю, хлебом не корми.
Все пошли ко входу в клуб. Там Ильич подозвал администратора и дал задание усадить компанию за удобный столик.
Сейшен прошёл в худших традициях мажорных вечеринок. Это не был вечер весёлых отдыхающих людей – мероприятие было похоже на бал раскрученных брендов: джинсов, пиджаков, маек, туфель, телефонов, часов, запахов и бриллиантовой ювелирки. Компания Ника чувствовала себя в этом глупом нагромождении понтов, как антиквары на животноводческой ферме. У некоторых танцующих девиц силиконовые губы перевешивали голову. Многие из них были красивы сами по себе от рождения, и попытка дальнейшего украшательства изначальной природной красоты делала объект уродливым. Вообще, самыми тошнотворными словами в словарном составе «нового» русского языка Ник считал псевдомодные «гламур» и «бренд». За ними стояла безнадёжно перекошенная система ценностей.
Довольно скоро компания заскучала среди фальшивой весёлости и собралась к Мистеру Твистеру. Все загрузились в его вместительный «Порше», смахивающий почему-то на дизайнерский чемодан, и отчалили в коттеджный посёлок, оставив свою машину на клубной стоянке. По дороге Ильич забавлял гостей историями. Рассказал о своих студенческих подработках на винзаводе, когда первый же рабочий день выдался полным впечатлений. Вновь прибывший разнорабочий осведомился о местонахождении туалета. Ему ткнули на какую-то открытую ёмкость и спросили:
– Тебе по-маленькому?
– Ну да!
– Тогда давай туда, чтоб далеко не ходить.
Студент расстегнул линию самца и с облегчением сходил в ёмкость.
Позже выяснилось, что ёмкость – с сырьём для шампанского, но «по-маленькому» все ходили именно туда. После этого юный и ещё бедный Твистер понял, почему директора пищевых предприятий не употребляют своей продукции: директора «шампанок» не пьют местного шампанского, а мясокомбинатов – не едят колбасы.
– А я вот сидел сегодня в «Бристоле», смотрел от скуки на «плазму» и вспоминал современные рекламные ролики. Иногда создаётся впечатление, что сценарии к ним пишут либо гении, либо неадекватные, либо неадекватные гении под воздействием психотропных веществ. Я даже по поводу нашей рекламы пару строчек набросал. Не судите строго! Ник достал из заднего кармана брюк мятую салфетку и, расправив её, продекламировал:
Шизоидное (современной рекламе посвящается)
Оранжевая трава,
Зелёные облака,
Сиреневые коровки.
Все ли о’кей с головкой?
Потом бодрая компания решила сделать остановку и незлобно, для тонуса, подколоть кого-нибудь из полуночников.
* * *
Коммерческий ларёк, в котором работал Вован, стоял посреди спального микрорайона. Было полтретьего ночи, и он уже собирался закрыть защитные жалюзи и прилечь хотя бы часов до шести. После трёх-четырёх начиналось время стрёмной и весьма мутной публики, которая исчерпала к этому времени весь набор своих стандартных развлечений и пыталась найти затуманенным взором свежие приключения. К этому времени по-любому нужно было прикрыться, хотя теоретически киоск должен был работать круглосуточно. Однако какому киоскёру или хозяину нужны разбитые витрины и лишние проблемы?
То тут, то там по району периодически срабатывали и подвывали автосигнализации. Между домами медленно передвигались шатающиеся тени. Вдруг из темноты возник какой-то чудик в деловом костюме, белой рубашке, с галстуком и дипломатом. Он спокойно подошёл к киоску и интеллигентно постучал в стекло. Вовик неохотно открыл. Вопрос, который последовал за этим, мягко говоря, сильно удивил Вована:
