Двери вагонов в унисон разъехались в стороны и мелодичный женский голос, преисполненный нездоровым оптимизмом, объявил:
– Станция «Лубянка». Переход на станцию «Кузнецкий мост». Уважаемые пассажиры, при выходе из поезда не забывайте свои вещи.
Сашка, забыв всякий страх, бросилась к одной из дверей. Андрей рванулся ей на встречу и успел перехватить девочку уже у края платформы.
– Стой! – он вцепился ей в плечо. – Туда нельзя!
– Но папа…
– Всё нормально, Андрей. Он не уедет, пока мы его не отпустим.
Милавин оглянулся. На платформу вышла Людмила. Лицо её блестело от пота, в глазах читалась нешуточная усталость и в то же время она улыбалась.
– Пап, пожалуйста, – взмолилась Сашка.
– Нет ничего страшного. Пусть посмотрит, – Людмила извлекла из полупустой пачки ещё одну сигарету, чиркнула зажигалкой и с явным удовольствием подкурила.
– Ладно, – сдался Милавин, – иди. Только так, чтобы я тебя видел.
Он разжал руку, и девочка вошла в вагон, с детской непосредственной радостью оглядывая всё вокруг.
– Ну, как тебе?
– Впечатляет, – покивал головой Андрей, – Красная Стрела…
– Да, та самая, – Людмила подошла к поезду и погладила рукой гофрированное железо вагона, словно казак, приласкавший верного скакуна.
– Знаешь, – усмехнулась она. – У меня была такая примета, если едешь на работу на Красной Стреле, то день будет удачным. Иногда я радовалась этому поезду, как родному.
– Ну да. А ещё надо потереть нос той собаке на Площади Революции, – припомнил Милавин.
– Нет уж! Это без меня. Я такой ерундой никогда не занималась.
– Как там Оксана?
– Всё нормально. Просто сознание потеряла. Её уже привели в чувство. Поначалу у нас очень легко получалось его вызывать. Именно на нём мы перевезли сюда тех, кто сидел на «Парке Культуры». Но потом, когда народ начал уходить… С каждым ушедшим это делать всё труднее и труднее. Думаю, сегодня мы вызвали его в последний раз. Тем более если сегодня уйдут Дима и остальные.
– Почему ты не идёшь с ними?
Прежде чем ответить, она глубоко затянулась сигаретой и выпустила дым струйкой.
– Надоело. Там люди, проблемы, дела… Не хочу. Здесь у нас тихо и спокойно. Рассказываем друг дружке, как прошла жизнь. Слушаем. И никаких забот. Мне нравится…
Андрей хотел было что-то ей возразить, привести какие-то доводы, но в этот момент на платформу вышли остальные обитатели станции и Поводырь.
– Эй, Людок, оставь покурить, – окликнул женщину Михаил.
– Держи, – она протянула ему наполовину скуренную сигарету.
– Благодарствую. Ну, как вам экспресс? – он обратился к гостям.
– Что надо, – ответил Иван, – Докуда он нас повезёт?
– До Парка Культуры. Тут без вариантов. Это чартерный рейс.
– Недалеко, конечно, – снова вступила Людмила. – Но зато совершенно безопасно. Пока вы внутри, вас ни один местный обитатель не тронет.
– Главное, что на юг, – согласился с ней Иван.
– Ага, наконец-то, – Милавин усмехнулся.
Поводырь короткой ухмылкой показал, что оценил шутку.
– Мужики, – к ним подошёл Дима, в охапке он нёс три толстые незажжённые свечи в стеклянных стаканах-подсвечниках. – Вот возьмите. Когда приедете, перед тем как выйти из поезда, зажгите их. Они, правда, быстро прогорят, но чтоб подняться наверх вам хватит.
– Спасибо, – Андрей принял этот скромный, но бесценный подарок.
– А у вас-то здесь они не прогорают? – кивнул в сторону пирамиды Иван.
– Здесь – нет, но если отходишь от станции, тут же начинают таять, как обычные свечки.
– Понятно.
Повисла неловкая пауза, никто не знал, что сказать.
– Ладно, – встрепенулась Людмила. – Чего тянуть. Долгие проводы – лишние слёзы. Езжайте. Удачи вам! Очень интересно, чем же у вас всё закончится. Может, заскочите на обратном пути – расскажете, как прошло.
– Нет уж, спасибо, – Милавин провёл рукой по серебрящимся сединой волосам. – Я теперь в метро ни ногой.
Дружный смех всей компании немного разрядил обстановку.
– Ну ещё бы, – Людмила первая подошла к гостям и пожала мужчинам руки, а вышедшую обратно из поезда Сашку потрепала по волосам и поцеловала в щёку. Михаил и Дима тоже подошли для рукопожатия. Лена, смаргивая навернувшиеся слёзы, чмокнула в щёку всех троих уезжающих. Остальные обитатели станции лишь кивали на прощание.
– В кабину идти? – спросил Иван.
– Нет, – откликнулся ему Михаил. – Он едет сам. Так что занимайте любое понравившееся вам место.
– Только второй вагон не советую, – Дима негромко рассмеялся. – Из личного опыта.
Эту шутку никто особо не поддержал, только Михаил невнятно хрюкнул, да Лена улыбнулась из вежливости.
– Езжайте, – махнула рукой Людмила.
Сашка, а следом за ней Иван и Андрей вошли в вагон и расселись на мягких сидениях. Милавин отметил, как чужеродно смотрится Поводырь во всей своей снаряге и с автоматом на коленях в обычном вагоне метро. Хотя, наверное, сам он тоже выглядел не лучше.
– Осторожно, двери закрываются. Следующая станция «Парк Культуры», – объявил женский голос. И поезд тут же выполнил это обещание, а потом чуть дёрнулся и плавно начал набирать ход. Лица стоявших на платформе обитателей станции поползли влево, перескакивая из одного окна в другое, пока вовсе не скрылись из виду, заслонённые следующим вагоном. Но перед этим кто-то из них – кажется, Дима – успел вскинуть руку в прощальном жесте…
* * *
За окнами лежала абсолютная темнота. Никаких отсветов или лампочек. Туннель был мёртв. Весь свет, вся энергия, вся жизнь сосредоточились внутри поезда, что мчался сейчас по пустым перегонам. Станция «Охотный ряд», которую они пролетели без остановки, тоже стояла без света. То, что состав на короткое время вырвался из туннеля, было понятно только по вдруг изменившемуся гулу ветра да по неясным силуэтам каменных колонн, промелькнувших за окнами. Милавин представил, как это выглядит со стороны: тёмная, заброшенная станция, на которой, вроде бы, нет ни души и вдруг с нарастающим гулом и грохотом врывается ярко светящийся изнутри поезд. Машиниста нет, состав мчит сам собой, да и вагоны практически пустые, если не считать двух мужчин и девочку. Не снижая скорости, поезд проносится мимо колонн, поднявшийся ветер волочит по полу разный мусор, газеты, жестяные банки, обрывки объявлений. А потом состав снова ныряет в туннель, ещё несколько секунд и вот он уже исчез, как будто его и не было, станция опять погружается во тьму… Настоящий поезд-призрак.
Сашка вся находилась во власти любопытства. Она с ногами залезла на одно из кресел и прилипла к окну, силясь рассмотреть что-нибудь в проносящейся там темноте. Врывавшийся сквозь открытую форточку поток ветра трепал ей волосы и полы одежды, но девочка не обращала на это ни малейшего внимания. Такая беспечность никак не могла понравиться Андрею.
