– Саша открой глаза! Открой! Посмотри на меня! – Милавин опять встряхнул дочь, не давая ей уснуть. Сейчас ему было наплевать на Ивана с его осторожностью и на этого торопливого прохожего, кем бы он не был.
– Стоять! – выкрикнул Поводырь.
Милавин не видел, кому он это говорит, всё внимание отца было сосредоточено на умирающей дочери, и тут у него за спиной прозвучал до боли знакомый голос.
– Андрей?…
Он тут же понял, что произошло, понял, как случилось, что его дочь вдруг начала умирать безо всяких причин. Понял, но отказался это принять, поэтому не спешил оборачиваться. Не хотел.
А вот Сашка, напротив, из последних сил встрепенулась в его руках, открыла глаза и даже улыбнулась гостю самыми уголками губ.
– Мама…
– Саша!
Андрей вскочил на ноги, изо всех сил прижал к себе и дочь и развернулся, так поспешно, что гравий брызнул из-под ног.
– Что ты здесь делаешь?!
На Ольге был всё тот же спортивный костюм, ярко синий с белыми полосами по бокам, который она покупала для степаэробики. Светло-каштановые волосы завязаны в узел на затылке, открывая взгляду изящную тонкую шею. Нет ни серёжек в ушах, ни косметики на лице, точно она лишь на секунду оторвалась от домашних дел, чтобы заглянуть сюда. Вот только Милавин знал, что обратно домой она уже никогда не вернётся.
Шагнув было вперёд – к дочери – Ольга, как на стену, наткнулась на голос мужа и отшатнулась назад.
– Но как…? – прошептала она, перескакивая взглядом от Сашки к Андрею и обратно.
– Как ты сюда попала?!
– Я… – она коротко оглянулась вокруг, как будто только сейчас поняла, где находится. Впрочем, наверняка, так оно и было. А потом взгляд её опустился вниз на белую пластиковую баночку с яркой красно-зелёной этикеткой, которую она сжимала в правой руке.
– Что… – голос у Андрея дрогнул. – Что это?!
– Снотворное… – прошептала Ольга, левую руку она поднесла к губам, точно хотела сама себе зажать рот, в глазах отразился ужас.
– Дура! Как ты могла?!
– Ты… Ты ведь сказал, что едешь в командировку… Сказал, что вернёшься через три дня… И не вернулся… – слова звучали торопливо сбивчиво, толкаясь, они мешали друг другу, стараясь побыстрее вырваться наружу. – Я звонила тебе на мобильник, но никто не отвечал. А потом абонент стал недоступен… Ты выключил телефон… А сегодня утром тебе позвонили с работы. Там хотели узнать, можно ли что-то там кому-то отгрузить без предоплаты… Сказали, что нет никакой командировки… Сказали, что ты взял отпуск за свой счёт… Тогда я… Я поняла, что ты нас бросил…
– Нет!!! Нет! Я вас не бросал! Я хотел ей помочь!
– Я тебя не виню. Нет. Это всё из-за меня. Сашенька ведь всегда была похожа на меня. Значит, это я виновата, в том, что с ней случилось. Ты вовсе не обязан был всё это терпеть, – она заплакала, хотя сама не чувствовала как слёзы катятся по щекам. – А я… Я должна была её освободить. Должна была отпустить её. Как мать…
– Дура!!! Какая же ты дура! Безмозглая сука! – Андрей сам себя не слышал, вместо ледяного страха сейчас внутри него бушевал огненный смерч. Сейчас он ненавидел всех. Её, себя и этих тупых идиотов, которые ничего не могут решить сами и обязательно должны позвонить, прежде чем разрешить проклятую отгрузку.
– Прости меня, Андрей! – Оля вытянула левую руку вперёд и шагнула к нему. – Прости! Я ведь не знала… Я ничего не знала. Я думала, ты нас бросил…
– Дура! Боже мой, какая ты дура! – он бы, наверняка, бросился бы к ней и вцепился в горло, если б не держал на руках Сашу. Если бы только слово могло убить! – Тебе нужно было просто подождать! Чуть-чуть подождать! Чёрт возьми! Неужели так сложно немного подождать?!
– Прости меня, Андрей, – она сделала ещё один шаг вперёд. – Прости, пожалуйста. Сашенька… И ты прости. Солнышко моё…
– Не подходи!!! – Милавин развернулся к ней боком, прикрывая тело дочери плечом. – Не смей! Не приближайся к нам!
– Андрей, пожалуйста… Я люблю её… Я так люблю её…
– Заткнись! Закрой рот и убирайся отсюда! Ты ей больше не мать! Уходи!!!
Ольга отступила на шаг, губы скривились и дрожали, она бросила быстрый взгляд на флакончик из-под лекарств и снова посмотрела на Андрея. Ещё один шаг назад.
– Пожалуйста… я только поцелую её ещё разок… Только разок.
– Убирайся! Иначе, клянусь, я сам тебя убью! – уже не кричал, а хрипел на неё Милавин. – Уходи! И не смей возвращаться! Ты ей не нужна!
Ольга продолжала пятиться назад, гравий скрежетал под домашними тапочками. Она уже ничего не говорила, лишь умоляла заплаканными глазами.
– Уходи, – шипел на неё Андрей, – Убирайся! И будь ты проклята!
Ещё шаг назад, и Ольга наткнулась спиной на стену гаража. Замерла на секунду, всё ещё на что-то надеясь, а потом переломилась пополам, согнулась к земле, закрывая лицо руками, и зарыдала в голос.
– Уходи!!! – снова рявкнул он.
Так и не разогнувшись, Ольга бросилась прочь, не оглядываясь.
Милавин снова присел на корточки.
– Саша, Сашенька, не спи. Не спи, родная! Поговори со мной. Нет!.. нет… нет…
Он бубнил это, как заведённый, но ничего не мог поделать. Сашка закрыла глаза и безвольно обвисла у него на руках. А потом тело её и одежда начали тускнеть и становиться прозрачными.
– Нет! – Андрей попытался коснуться её лица, но пальцы прошли сквозь кожу и оказались внутри головы ребёнка, их обдало холодом.
– Саша! – тело девочки начало проваливаться вниз сквозь его колени, оставляя у него в руках лишь смятую плащ-палатку.
– Сашенька… – он попытался снова обнять её, но безрезультатно. Руки проходили через неё, не встречая никакого сопротивления. На миг в голове вспыхнуло воспоминание о той квартире на Проспекте Мира, где он вот так же пытался обхватить и удержать туман. Только там это был морок, а сейчас – его родная дочь…
Сашка не упала, а скорее мягко опустилась на гравий и легла, вытянувшись во весь рост. Ниже она не проваливалась. Пока.
– Родная моя, открой глазки! Ну пожалуйста! Скажи что-нибудь… – Андрей склонился над ней, уже боясь прикоснуться.
– Бесполезно, Андрей, – хриплый голос Иван донёсся до него, как будто из другой вселенной. – Всё кончено.
– Всё кончено?! – вскинулся Милавин. – Всё кончено?! Ты ведь обещал защитить её! Ты говорил, мы вместе вернёмся обратно, разве не так?!
Андрей поднялся на ноги и сделал шаг вперёд. Пока он кричал на Ольгу, Иван успел снять с шеи ремень автомата и скинуть на землю ранец. Сейчас он тоже встал в полный рост и прислонил «Калашников» к стене гаража, оставшись безоружным.
– Так, – голос его прозвучал глухо.
– Она не дождалась… она просто не дождалась. Если бы мы сразу вернулись назад, как я просил… то ничего бы этого не было. Сашка была бы жива… Они обе остались бы живы! – не чувствуя собственных ног, Милавин продолжал идти на него.
