Семеро мертвецов остались лежать на тополиной аллее. Всего три пули ушли в молоко. Попасть в голову на дистанции в пятьдесят метров не составляло большого труда, даже для неопытного снайпера. В очередной раз меняя магазин, Андрей встал на одно колено и обратно ложиться уже не стал. Не было времени, да и мертвецы подбирались всё ближе, бить их с колена стало значительно удобнее.
«Так вот что такое бой» – вдруг подумал Милавин, подводя перекрестье прицела на бледный лоб мертвеца. – Это не ужас, не ярость, даже не отчаянная храбрость. Это бесконечные и судорожные подсчёты в уме. Метры… Секунды… Патроны… Жизни…»
Иван продвинулся вглубь двора ещё метров на пять. Интуитивно чувствуя, что кончается очередной магазин, он вытащил из подсумка следующий. Как раз вовремя. Затвор АКМа жалобно лязгнул вхолостую. Поводырь, не глядя, отщёлкнул пустой рожок. Из толпы прямо на него рванулся один из мертвецов, Иван с силой ткнул его раскалённым стволом автомата в лицо. Этот удар выбил нападающему глаз, но большего урона не нанёс, зато мертвец потерял равновесие и опрокинулся на спину. Поводырь перезарядил автомат. Кто-то сзади вцепился ему в плечо. Не задумываясь, Иван крутанулся на месте, одновременно рубанув прикладом, раздался мерзкий чавкающий звук. Он стряхнул с себя мертвеца и, продолжая крутиться, дал длинную очередь патронов на десять…
С очередного магазина Андрею удалось остановить только пятерых. Нападающие подошли слишком близко, и теперь оптический прицел скорее мешал, чем помогал ему. Милавин наклонился к ранцу, где лежали ещё неизрасходованные магазины. Поменял обойму и снова вскинул винторез для стрельбы, когда где-то внизу громыхнуло ржавое железо, а в следующее мгновение «Икарус» ощутимо вздрогнул под ним. Андрей подобрался ближе к краю и заглянул вниз. Один из мертвецов уже успел добраться до автобуса, он пару раз толкнул его в борт, потом попятился, отступив на несколько шагов, и всем телом бросился вперёд. Снова громыхнуло, Милавин едва удержал равновесие, чтобы не свалиться вниз. Он поднял винторез, целиться через оптику было уже неудобно, и стрелять приходилось, что называется «по стволу», поэтому только третья пуля попала мертвецу в голову. Он осел вдоль ржавого борта, а к автобусу подбирались вплотную уже никак не меньше десятка его собратьев…
У Ивана оставалось ещё три полных магазина в разгрузке, но воспользоваться ими он не успел. Во время смены на него набросилось сразу трое. Первого Поводырь отпихнул ногой в живот, второго перебросил через себя, поднырнув под него корпусом, но третий вцепился в автомат без всякого преувеличения мёртвой хваткой. Две или три секунды Иван кружил с мертвецом, пытаясь вывернуть ему руки и освободить оружие, но тот не отпускал. Со всех сторон на них напирала остальная толпа, вокруг оставалось меньше метра свободного пространства. Ещё секунда или две и его просто задавят массой мертвых тел. Поводырь отпихнул от себя автомат вместе с вцепившимся в него мертвецом, сбил ещё одного нападавшего подсечкой и выдернул нож из разгрузки. Короткими хлёсткими ударами, он подрезал несколько тянущихся к нему рук и тут же крутанулся в сторону, уходя от очередного мертвеца. Выиграв тем самым чуть больше секунды, Иван перебросил нож в левую руку, а правой сорвал с пояса сапёрную лопатку. Вот и пригодился Лёхин подарочек…
Ржавый «Икарус» ходил ходуном, сотрясаемый ударами. Почти четыре десятка мертвецов окружили его плотным кольцом, большинство просто толкали автобус, стараясь то ли перевернуть его, то ли сбросить оттуда Милавина. Но некоторые из них, наверное, те, у кого сохранились хоть какие-то частички разума, пытались забраться на крышу. Андрей метался из стороны в сторону, стараясь не свалиться вниз и одновременно отстреливая наиболее резвых. С двух магазинов ему удалось подстелить ещё десяток мертвецов, оставалось ещё две обоймы для винтореза и столько же на ПМ.
«Может всё-таки удастся отбиться…», – пронеслась в голове шальная мысль, но именно в этот момент его схватили за ногу и с силой дёрнули вниз.
Милавин с грохотом повалился на ржавую крышу, винторез вывернулся из рук, отлетел в сторону и кувыркнулся через край. Андрея потащили в сторону, слепо шаря двумя руками, он всё-таки уцепился за край открытого вентиляционного люка и только тогда позволил себе оглянуться. У него на ногах повис мертвец, бледное худое лицо, блёклые ничего не выражающие глаза, бездумно приоткрытый рот, только по длинным спутанным тёмно-каштановым волосам можно было определить, что когда-то это была женщина. Она тащила Милавина вниз, вцепившись двумя руками ему в лодыжку. Он стал бить её свободной правой ногой в лицо, стараясь стряхнуть с себя. Нападающая отклонилась далеко назад, но не отцепилась. Андрей ударил ещё раз, женщина потеряла опору и рухнула вниз, но так и не выпустила добычи. Даже через грохот атакуемого со всех сторон «Икаруса» Милавин услышал звонкий отрывистый хруст, а в следующее мгновение буквально взвыл от боли. Нога его была свободна, но когда он, шипя сквозь зубы, втащил её обратно на крышу, то увидел, что стопа безвольно болтается под совершенно неестественным углом.
«Перелом!» – боль была такая, что хотелось просто кататься из стороны в сторону и вопить во всё горло. Наверняка, Милавин так бы и поступил, если бы рядом с ним над краем крыши не вынырнул ещё один мертвец. Сработал рефлекс, Андрей шарахнулся в сторону, одновременно выдёргивая пистолет из набедренной кобуры. Щёлкнул предохранителем и нажал на спуск. Тупорылая ПМовская пуля не просто пробила мертвецу лоб, но и отбросила его вниз. Однако рядом тут же вылез ещё один. Кататься и вопить не было времени, Милавин снова выстрелил…
… Мертвецы атаковали в полной тишине, ни рычания, ни воя – какой там! – не было слышно даже дыхания, а вот Иван буквально хрипел от ярости. Подсечка… наотмашь рубануть лопаткой, так чтобы снесло пол черепа… крутануться через спину… полоснуть ножом по тянущимся рукам… пинком отбросить от себя одного из нападающих… и снова ударить лопаткой. Кто-то схватил его сзади за ремни разгрузочного жилета, стараясь повалить на землю. Поводырь рванул застёжки на груди и в несколько рывков вывернулся из сбруи разгрузки, потерял равновесие, кувыркнулся через плечо, но, оказавшись на ногах, тут же опять рубанул по шее ближайшего мертвеца. Остро отточенное лезвие сапёрной лопатки почти снесло голову с плеч, разрубив мышцы и шейные позвонки. Иван, не задерживаясь, опять развернулся вокруг себя лицом к очередному противнику.
«Не останавливаться! Не останавливаться! Двигаться! Остановишься, и они сомнут тебя! Нужно двигаться! Двигаться вперёд!»
Вот только он уже не мог определить, куда же ему надо идти. В какой стороне больничное крыльцо, а где ворота, через которые он прошёл всего несколько минут назад? Куда не посмотри, его окружали только серые лица, пустые глаза, да тянущиеся к нему руки…
… Пять! Выстрел отбросил прочь мертвеца, который едва не дотянулся до Милавина. Ещё четверо забрались на крышу в дальнем конце и теперь, мешая друг другу, медленно ползли в его сторону. Андрей прицелился.
Шесть! Пуля ушла чуть в сторону – вместо головы попала одному из мертвецов в шею. Ржавый «Икарус» ходил ходуном, сотрясаемый десятками ударов, и попасть точно в цель, даже на такой дистанции, оказалось не так-то просто.
