Милавин не понимал, что происходит, судорожно работая прикладом и ногами, он постарался сбросить с себя нападавшего. Удалось. Противник, получив хороший удар коленом, откатился в сторону. Андрей вскинул ружьё, нашаривая правой рукой спусковую скобу. Но двустволку вдруг рвануло вверх, и заряд картечи под оглушительный грохот ушёл в потолок.
– Это я! Иван!!! – перекрывая звон в ушах, прокричал нападавший, – Вставай! Вставай быстрее!!!
Он едва ли не потащил Милавина вверх по ступеням. Рев и скрежет были уже рядом, Андрей не столько увидел, сколько почувствовал как нечто огромное, злобно рыча, ползёт за ними по лестнице.
Они вывалились в холл первого этажа.
– Бежим! – Поводырь первым вскочил и бросился к выходу. Андрей устремился следом. Прямо у него за спиной затрещал дверной косяк, застонал кирпич, а потом дробно загремела рухнувшая стена и яростный рёв огласил холл. Милавин оглянулся.
Огромная, разбухшая сверх всякой меры туша барахталась в обломках обвалившейся стены. Из вздутых, оплетённых синими варикозными прожилками боков в разные стороны торчал десяток коротеньких ручек и ножек.
«Детские! – вдруг с омерзением понял Андрей. – Они детские. Это руки и ноги детей!»
Неуклюже перевернувшись, тварь оказалась к нему лицом. Никакой шеи или даже головы не было и в помине, одутловатая бабья физиономия была буквально вдавлена в бесформенное раздувшееся тело. Заплывшие до щелей свинячьи глазки, размазанный по лицу широкий нос и жиденькие грязно-рыжие лохмы волос. Зато когда тварь снова заревела, её ярко-красный рот распахнулся до таких размеров, как будто вся туша лопнула поперёк. В образовавшийся провал, утыканный редкими жёлтыми зубами, смог бы легко уместиться взрослый человек.
«Вот, значит, какая Нянечка присматривает тут за детьми!», – чувствуя в груди горячую волну ненависти, Милавин поднял двустволку и выстрелил вторым зарядом картечи. Прямо в пасть, как хотел, он не попал. Картечь угодила в правую щёку твари, вспорола вздувшуюся кожу, брызнула ошмётками крови, но, похоже, особого урона не нанесла. Нянечка взревела ещё громче, заскребла детскими руками по полу и, волоча за собой раздувшееся брюхо, с поразительной для такой туши скоростью бросилась на незваных гостей.
Андрей переломил двустволку, выкинул стреляные гильзы и достал из кармана ещё два патрона, хотя уже сам понимал, что перезарядиться не успеет.
– Идиот!!! – Иван схватил его за ворот куртки и рванул в сторону, от неожиданности Милавин выронил ружьё. Тварь, обдав их зловонным дыханием, пронеслась мимо, попыталась затормозить и развернуться, но из-за огромной массы её изрядно занесло.
– Сюда! – Поводырь подтолкнул Андрея к входным дверям. Они выскочили наружу. После темноты даже блёклый свет Изнанки на миг ослепил их.
– Держи дверь! – Иван навалился на створку всем телом.
Милавин тоже упёрся плечом, и дверь сотрясло от мощного удара изнутри. Двоих мужчин отбросило назад, но они тут же толкнули в ответ и снова захлопнули створки. Нянечка, злобно рыча и громыхая обломками мебели, отступила для ещё одного броска.
– Долго не удержим! – у Андрея онемело отбитое плечо.
– Держи! – Поводырь вытащил из подсумка чёрный шарик гранаты, вцепившись зубами, рванул кольцо, потом коротко глянул на Милавина. Тот всё понял и лишь кивнул.
– Раз… – Иван отпустил предохранительную скобу, она, звякнув, отскочила в сторону.
Милавин чуть приоткрыл створку, и Ф-1 вкатилась в образовавшуюся щель.
– Два…
Поводырь махнул ему рукой. Андрей прыгнул с крыльца на газон, откатился прочь и инстинктивно прикрыл голову руками.
Дальше всё произошло одновременно. Надсадно рычащая тварь ударила в дверь, со скрежетом срывая створки с петель. Иван выкрикнул: «Три!!!» и раскатисто громыхнул взрыв…
Что-то лязгнуло, заскрежетало, в здании обвалилась штукатурка. В ушах поселился монотонный протяжный звон. Милавин приподнялся на локтях и осмотрелся. Одну створку отбросило на пару метров, и теперь она валялась на асфальтовой дорожке. Вторую расщепило во всю длину и сильно перекосило, она повисла на вывороченном косяке, как раненный боец. Из почерневшего проёма выплывало облако дыма и пыли.
«Нянечка!» – Андрей вскочил на ноги, сообразил, что оружия у него теперь никакого нет, даже ножа, поэтому осторожно по широкой дуге обогнул вход. Там никого не было. Милавин медленно поднялся на крыльцо. Просторный холл сильно пострадал от взрыва. Чёрная разлапистая клякса и неглубокая воронка на бетонном полу, разнесённая на куски мебель, щербатые от сколков стены, обрушившаяся штукатурка. Но Нянечки нигде видно не было, хотя такая туша просто не могла исчезнуть без следа. Должен быть труп или ошмётки по стенам, на худой конец кровавый след от уползшего подранка. Но ничего этого он не увидел.
Милавин подобрал двустволку, похоже, она не пострадала, зарядил оба ствола и ещё раз огляделся. Щекочущий ноздри, запах взрывчатки заглушил гнилостную вонь. Хотя нет, не заглушил. Андрей несколько раз глубоко потянул носом воздух. Омерзительного запаха разложения не было. Он исчез. Да и потёков на стенах не осталось, только старая осыпавшаяся краска. Но главное исчезло это напряжённое гнетущее чувство близкой опасности, которое они с Иваном ощутили, едва переступив порог. Теперь перед Милавиным было обыкновенное заброшенное здание, нуждающееся в капитальном ремонте и ничего больше. Да и обручальное кольцо снова свободно проворачивалось на безымянном пальце правой руки, подтверждая его догадки.
Убедившись, что опасности нет, он снова вышел на улицу.
– Иван! – позвал Андрей, озираясь вокруг. – Иван, ты где?!
Ему никто не ответил. Поводырь лежал на боку с другой стороны крыльца. Слишком близко к дверям. Милавин осторожно перевернул его лицом вверх. Из левого уха и из носа у Ивана шла кровь. Андрей судорожно начал шарить у себя по карманам, но аптечка осталась на разгрузнике. Тогда он обратил внимание на пояс Поводыря, там висело сразу несколько подсумков. Аптечку Милавин угадал со второй попытки, а когда перевернул Ивана, чтобы снять нужный подсумок, тот застонал и приоткрыл глаза.
– Живой! Ты живой! А я уже думал…
– Не кричи! – вяло отмахнулся от него напарник, неуклюже пытаясь подняться. – Один хрен, ничего не слышу.
Милавин помог ему встать отвёл в сторону и усадил под дерево, а потом протянул кусок чистого бинта.
– Мы убили эту хрень?! – слишком громко спросил Иван, вытирая кровь на лице.
– Похоже на то. Во всяком случае, она исчезла без следа… – ещё не договорив, Андрей спохватился и несколько раз кивнул головой.
– Зашибись! – Поводырь облегчённо усмехнулся, откинулся на ствол тополя, а потом попросил, – Дай-ка коньячку глотнуть…
* * *
Слух более-менее вернулся к Ивану уже через полчаса. В левом ухе, по его собственным словам, до сих пор звенело. Но теперь, по крайней мере, с Иваном можно было разговаривать, не повышая голоса, да и сам он перестал орать, стараясь услышать собственную речь.
