– Вот, что мы сделаем, – произнёс тем временем Поводырь. – На «Бригантине» вернёмся к Кукловоду. Наберём у него оружия и фонарей – самое главное это свет – я уже понял. Я сам с ним расплачусь. Тебе не придётся. А потом твоя дочь отведёт нас на нижний план. Туда, где темно.
– Нет, – покачал головой Милавин, хотя и понимал, что не сможет проломить эту стену. У него ведь даже пистолета не было. А если бы и был, что можно было сделать? Ткнуть стволом Ивану в лоб и заставить его вернуть Сашку на сторону живых. Вряд ли. Глядя в прищуренные глаза собеседника, он понимал, что это не поможет. Иван скорее умрёт, чем отступится. А убивать его нельзя, он единственный, кто может вернуть его дочь обратно.
– Да, Андрей. Только так я смогу спасти своего сына.
– Есть ещё один способ, – решился Милавин. – Верни мою дочь на сторону живых, а я даю тебе слово, что попрошу Морошку за Макса. Расплачусь с ней, как она хочет, и она спасёт его.
На какой-то миг показалось, что бетонная уверенность Поводыря дала трещину. Он не ожидал такого поворота, растерялся, даже засомневался. Но это было лишь мгновение, оно прошло, Иван снова взял себя в руки.
– Не пойдёт. Для этого я слишком мало доверяю ей… и тебе.
– Я думал, мы доверяем друг другу.
– Не теперь, когда ты нашёл свою дочь.
– Иван, пожалуйста, – Андрей всё же начал просить, когда другие средства иссякли, – не делай этого. Ты ведь тоже отец… Ты должен понимать. Поставь себя на моё место…
– Я сделаю, как сказал, – решимость не изменила Поводырю. – С тобой или без тебя.
– Я её не оставлю.
– Значит, мы пойдём втроём.
– Твою мать! – бессильная ярость пожирала Милавина изнутри, не находя себе выхода. – Ты только запомни одно, если с моей дочерью что-то случится…
– Я знаю, – Иван перебил его, повторив эти дурацкие слова в третий раз.
Несколько секунд они смотрели друг на друга. Как же всё изменилось после этого короткого разговора. Ещё полчаса назад Андрей считал Ивана своим лучшим и самым надёжным другом. А теперь…
– Я встречу Харона на причале, чтобы не терять времени, – сказал Поводырь. Он развернулся и уже хотел уйти, когда Милавин окликнул его с горечью в голосе.
– А как же все эти разговоры, что нам нельзя задерживаться на Изнанке? Что я всё забываю и становлюсь призраком?
Иван остановился, но не обернулся.
– Это твои проблемы. Я постараюсь сделать всё, как можно быстрее.
* * *
«Бригантина» появилась около полудня. Речной трамвайчик шёл вниз по течению, поэтому чтобы подойти к пристани ему пришлось вильнуть к берегу левым бортом. На судне началась суета. Трое матросов, помощники Харона, сновали вдоль борта по нижней палубе, готовя швартовые канаты. Сам Серега отдавал из рубки невнятные команды через жестяной рупор. Что он говорил, стоящие на берегу понять не могли, из бурливого гула время от времени вылетали отдельные слова, типа «Малый…» или «… назад!», но общий смысл фраз оставался загадкой. Однако матросы прекрасно понимали своего капитана и торопливо исполняли его команды.
Через несколько минут «Бригантина», низко урча двигателями и пеня серую гладь, подвалила к пристани. Гулко стукнулся борт о покрышки на причале, с корабля бросили швартовые канаты и несколько человек из встречающих набросили петли на чугунные кнехты. Заработали лебёдки на борту, и судно притянуло к берегу. Двое матросов тут же спрыгнули на пирс, закрепляя страховочные тросы. Наконец, с грохотом перебросили трап, и Серёга Харон неторопливо, вразвалочку, как настоящий моряк, сошёл на берег. Одет он был в ту же замызганную спортивную кофту и некогда голубые джинсы, а сверх того ещё чёрная кожаная куртка, кирзовые сапоги и плоская хулиганская кепочка.
Серёгу встречало сразу несколько жителей посёлка, в том числе и Геннадий, но Иван всех опередил, первым оказавшись около капитана.
– О! И ты здесь. Ну здарова, Поводырь, – весело приветствовал его Харон, – Добрались-таки.
– Здарова, – они пожали друг другу руки. – Разговор есть.
– Ну-у, кто бы сомневался, – хохотнул тот. – Куда теперь плыть намылился?
– Обратно, к Кукловоду. И чем скорее, тем лучше.
– Не, друган. Это не ко мне. Я сейчас вниз по реке. Надо на Зиловский завод заскочить и дальше аж до Нагатинской поймы. Только потом обратно. Завтра к вечеру буду тут. Заночуем, а потом уже к Лёхе пойдём.
Он уже хотел пройти мимо, но Иван заступил ему дорогу.
– Ты не понял. Край, как надо.
– Да у тебя всю жизнь край. А мне работать. Всё! Извини – дела, – Серёга обошёл настырного Поводыря и поздоровался с механиком. – Здарова, Геннадий. А где Доктор?
– Отлёживается Борисыч. Худо ему.
– Да ты что?! А чё случилось-то?
– Ногу сломал. И пару рёбер, кажется.
– Вот те раз! Как же его угораздило?
– Это долгая история… – усмехнулся Геннадий.
– Так давай рассказывай. Чё тянуть то?
Геннадий немного покривил против истины. История о ночном нападении оказалась не такой уж долгой, в общей сложности заняла минут пять, хотя нет-нет да кто-нибудь из жителей посёлка вклинивался в рассказ, стремясь высказать собственные переживания и впечатления. Для них случившееся ночью было событием, мягко говоря, из ряда вон выходящим. Серёга слушал внимательно и механика, и остальных.
– … а паря тогда, тот который вот с ним пришёл, – сухощавый мужичок лет пятидесяти, перебивая Геннадия, ткнул пальцем в сторону Ивана.
– Андрей, что ли? – уточнил Харон.
Поводырь молча кивнул. Он не вмешивался в разговор, ждал более удобного момента.
– Ну вот этот Андрей, да, – продолжил мужичок. – Он с фонарём прям в эту темноту и сиганул. А я это вижу и так себе думаю – Всё! Умишком тронулся. Гляжу – ан нет. Изнутри, из этого чёрного туману вдруг свет пробился. А потом – бац! – и тумана-то никакого и нет. Только этот… Как его? Андрей стоит на коленях, да фонарём вокруг светит, а на руках у него девчушка махонькая. Дочка его оказалась. Представляешь?!
– Ребёнок?! – вот тут Серёга впервые выказал недоверие к рассказчикам, – Здесь?! Да быть такого не может!
– Не может, – согласился Геннадий, перекрыв общий гул. – А вот есть! Хочешь, сам пойди и посмотри.
– И посмотрю. Посмотрю обязательно. Где она?
– Да вон от посёлка спускается! – тут же указал кто-то из собравшихся. – И папаша, и дочка его.
Сашка не усидела в гараже и после завтрака попросилась гулять, Андрей не стал ей запрещать. Нина и другие женщины из посёлка сообща подобрали для девочки более подходящую одежду взамен розовой пижамы. Сашку вырядили в белые кроссовки, тёмно-синие спортивные штаны, подвёрнутые снизу, коричневый свитер-водолазку, тоже чуть великоватый, и болоньевую куртку-ветровку с капюшоном.
