— Давайте без формальностей. У тебя в руках — экзаменационный билет. Или шифр. Или — подсказка. Времени у тебя — достаточно. Торопить не буду. Как только разгадаешь загадку, останется устный экзамен. И ты свободен.
— А может, сразу устный экзамен?
— С этим не ко мне. Когда решишь задачу, тебе откроется…
— Истина! — не удержался Дмитрий Олегович.
— И стена. И потолок. Всё, что хочешь, откроется. В конце пути тебя будет ждать один очень полезный человек. Он любое желание исполнит. Если ему правильно заговорить зубы. А это ты умеешь.
— Вы хотите сказать, что в этой тарабарщине про части целого есть какой-то смысл? Давайте я лучше… ну ещё пару недель послужу вам мальчиком для битья, чем ребусы разгадывать.
— Неделя в моём понимании — это лет примерно пятьсот по человеческим меркам. Выдержишь? Может и выдержишь. Но я тоже, знаешь, не железный. Мёртвый — но не железный. Видеть тебя больше не могу. Так что иди, мальчик, ищи. Как найдёшь — считай, самая трудная часть дела позади. А это — тебе. В подарок. Скажем — магистерская мантия. — Эрикссон вытянул из рукава своей неизменной клетчатой рубашки элегантное пальто цвета туманного питерского утра. — Наступил октябрь, а тебе и на улицу выйти не в чем. Такси будет у ворот через десять минут. Негоже почти специалисту ехать в город на маршрутке.
— Значит, искомое, — Дмитрий Олегович щёлкнул пальцем по «экзаменационному билету», — находится там, в городе?
Не обращая внимания на его вопрос, Эрикссон поднялся на ноги, потянулся, сложил стул пополам, ещё раз пополам и ещё раз, спрятал его в карман и исчез.
Щёлкнула и отворилась дверь камеры. Вошел синтетический человек с подносом, уставленным лакомствами.
«Даже если отравит, — приступая к трапезе, подумал Дмитрий Олегович, — я не в обиде».
Он взял в руку помидор, фаршированный яйцом, в свою очередь тоже чем-то фаршированным.
— Первая часть вмещает в себя вторую, — пробормотал он, откусывая чуть не половину сложного лакомства. И, прожевав, добавил; — А я вмещу в себя всё!
До начала традиционной летучки в кабинете Даниила Юрьевича оставалось ещё около десяти минут, а собрались все, даже Шурик примчался. Да вдобавок принёс с собой последний номер журнала «Невские перспективы», прославивший в веках их с Виталиком анонимное народное творчество.
Всё дело в том, что два этих шалопая взяли за привычку теряться в родном районе — неподалёку от домика Тринадцатой редакции. Идёт, допустим, Шурик (или Виталик) по переулку. Сворачивает во двор, видит улицу, шагает по ней, а тут ещё один двор… Раз, два, три — заблудился. Где я? Кто я? Зачем я? И главное — почему опять я?
Словом, решили парни облегчить себе жизнь. Заперлись в субботу в кабинете Виталика, с особого разрешения Цианида. Наделали указателей из гнилой фанеры, которую соседи вынесли на помойку. Написали на указателях слова — масляной краской, которую строители других соседей тоже вынесли на помойку. Установили указатели в самых опасных с точки зрения блуждания местах. Для конспирации написали на них следующее: «Невский проспект» (и стрелочка в сторону Невского), «Исаакиевский собор» (и на собор направление) и так далее. Перечислили все достопримечательности, ничего не перепутали, спасибо яндекс-картам. А путь к родному офису обозначили скромным словосочетанием «Следующий указатель». Украсили под покровом ночи дворы и скверики. И тут же перестали ходить по дворам, заворачивать в переулки и теряться. Но указатели остались. Остались и привлекли внимание Миши Ёжика, который велел своим журналистам провести расследование и опросить самых выдающихся ценителей современного искусства на предмет того, что это — годное творчество или никчёмная подделка? Ценители высказались. Очень смешно они высказались; Шурик, Виталик и Лёва, передавая журнал из рук в руки, на разные голоса читали их реплики. Ценители очень старались, но все попали пальцем в небо. Но они хотя бы старались! А вот журналисты решили не стараться, расследование не провели и потому не узнали, кто и, главное, зачем установил эти указатели. Ха-ха-ха!
— Парни, ну вы прямо очень крутые! — покатываясь от смеха, сказал Лёва, — Самый главный специалист по современному искусству считает, что это свежая мысль! И даёт ей название — партизанский креатив.
— О, у нас ещё масса идей партизанского креатива! — заявил Виталик. — Например, такая. Расписывать стены лозунгами вроде «Миру — мир», «Слава труду!» и так далее. Но только в стиле граффити.
— А идеи, как увеличить продажи книг, которые добрые пользователи выкладывают в Интернет, у тебя нет случайно? — сварливо спросил Константин Петрович. Он не сам по себе злился. Он только что имел разговор с Москвой, и Москва его имела. По телефону. Без взаимного удовольствия.
— Есть и такая идея, — подал голос Шурик. — Надо в каждой книге написать прямо в тексте: «Дорогой пользователь Интернета! Вот ты эту книгу в Интернет выложил (или бесплатно скачал), а в Питере мунги голодают!»
— Но мы же не голодаем, — заметила Наташа.
— Можем объявить голодовку! — ввернула Галина Гусева. — А то на меня сегодня портупея с трудом налезла.
— Давайте, — поддержал Даниил Юрьевич, и накрыл кабинет защитным колпаком. — Какая прекрасная идея. А заодно выступим с интервью для Первого канала. Я выступлю и скажу: «Мы, мунги Питера, тайно работающие по адресу такому-то, голодаем и негодуем. Пока мы голодные и слабые, приезжайте, шемоборы, по-всякому нас убивать! Только меня не трогайте, я и так мёртвый уже».
Почувствовав, что вот примерно где-то здесь проходит граница между необязательным трёпом и разговором по делу, сотрудники Тринадцатой редакции затихли.
— Переходим от перспектив Невских к нашим с вами перспективам, — оглядев примолкших подчинённых, сказал шеф. — На склад прибыл мировой супербестселлер «Как стать богатым, стройным и любимым без усилий и затрат».
— Если без затрат, то мы его бесплатно раздавать будем? — уточнила Галина.
— И протянем ноги, — вместо шефа ответил Константин Петрович. — Может быть, стоит просто купить портупею попросторнее и не пытаться посадить всех вокруг на строгую диету?
— Так новая — это затраты лишние, расходы непредвиденные. А голодовка — это заодно и экономия средств.
— В самом деле, — растерянно согласился коммерческий директор.
— Тётя шутит, — шепнула ему на ухо Маша. — Давай, пожалуйста, не будем так экономить наши средства.
Тем временем Даниил Юрьевич продолжал, не обращая внимания на болтунов. Он рассказал, сколько экземпляров книги продано во всём мире, как она помогла легко внушаемым людям стать богатыми, как ещё больше она обогатила самого автора.
— Слоган простой, — закончил он и положил бестселлер на стол, — «Эта книга полностью изменит Вашу жизнь. И Вы никогда уже не сможете стать бедным, толстым и одиноким!»
— Как же надоел мне уже этот простой слоган! — не удержался Лёва. — «Помни, человек! Прочитав эту книгу, ты уже никогда не станешь прежним!» Напугали айсберг «Титаником»! Тогда при рождении каждому на лоб надо пришпиливать напоминание: помни, человек! Прожив следующую минуту, ты уже никогда не станешь прежним!
