— Как видишь.
— Где папа? Где мама?
— В полиции.
— Без записки?
— Полиция здесь уже была.
Сидни видит на столе две кружки с ложками, кувшинчик со сливками и сахарницу. Никто из Эдвардсов не добавляет в кофе сахар или сливки.
— Они приехали и уехали, — говорит Бен, щелкнув пальцами. — Джули уже восемнадцать, судя по всему, она уехала добровольно. Честно говоря, их это все не особенно взволновало. Они советуют дождаться утра, скорее всего, она позвонит.
— Папа сказал им, что Джули?..
— Недоразвитая? Да, Джефф, он им сказал, что Джули недоразвитая.
Когда Бен злится, это проявляется в сарказме, поэтому сейчас трудно понять, что Эдвардсы сказали или не сказали полиции.
Джефф срывает с себя ветровку и отшвыривает ее в сторону. Она приземляется возле раковины, где Тулл с любопытством ее обнюхивает.
— Так где вы, ребята, все-таки были? — небрежно спрашивает Бен.
— Это серьезно, — говорит Джефф.
— Я так и понял, — отвечает Бен, преднамеренно неправильно интерпретируя слова брата.
Сидни садится за стол и пододвигает к себе записку. Когда она начинает ее читать, что-то мелькает в ее памяти и тут же исчезает. Сидни опять принимается изучать записку, надеясь поймать промелькнувшую мысль или, скорее, образ. Потом закрывает глаза и пытается сосредоточиться.
— Где Джули это оставила? — спрашивает она.
— На своей подушке, — отвечает Бен. — Никто этого не заметил, пока мы не начали ее искать.
Джефф запускает пальцы в волосы — жест человека, доведенного до отчаяния.
— Нам бы следовало…
— Что, Джефф? — спрашивает Бен. — Прыгнуть в машину и отправиться на поиски? И куда мы поедем? На север? На юг? В Портсмут? В Бостон?
Джефф опускает руки.
— Папа, должно быть, вне себя.
— Ты так думаешь?
Бен покачивается на деревянном стуле. Он держит в руке стакан и, похоже, изучает пленку на маслянистой поверхности.
— Ты знаешь, Джефф, у тебя это здорово получается.
Джефф хватает посудное полотенце с ручки холодильника, вытирает лицо и голову.
— Когда ты расстался с Вики? Во вторник вечером? Да, во вторник, потому что она позвонила мне на работу в среду утром. Теперь давай посмотрим… сегодня у нас вечер пятницы, был вечер пятницы, а ты уже… как бы это сказать… приклеился к старушке Сидни.
(Бен будет взбешен.)
— Заткнись, Бен.
— Быстро сработано, — говорит Бен, поворачиваясь к Сидни. — Он всегда был таким. Тебе понравилось? Должно быть, понравилось.
— Джули пропала, — напоминает Сидни братьям. Она пытается представить себе, как девушка сейчас едет в машине, а может, ест гамбургер, а может, смеется.
— Да. Ну и что? К черту все! — говорит Бен, наклоняясь вперед, с грохотом опуская ножки стула на пол.
Сидни вздрагивает от ругательства и от звука.
Джефф швыряет полотенце на гранитную стойку.
— Ты пьян, Бен. Пойди проспись.
— Да. К черту все! К черту всю нашу семейку!
Мокрая юбка Сидни прилипла к голым ногам, и она чувствует, что в ней полно песка. Она вытаскивает руки из рукавов плаща. Когда Сидни поднимает голову, она видит, что Бен уставился на ее блузку. Может, она ее неправильно застегнула в темноте?
— Я рад, что Джули убежала, — говорит он, переводя взгляд на Джеффа. — Что у нее была за жизнь? Как в тюрьме. Ах да, она рисовала. Подумаешь! Ах да, она возилась с розами. Ее собственный дом был для нее тюрьмой. Она бы никогда не вышла на свободу.
(— Я думаю, это мужчина найдет ее.
— Надеюсь, еще не скоро.
— Нет, не скоро.)
— Давайте спокойно все обсудим, — говорит Сидни.
— Теперь она хочет помочь, — сообщает Джеффу Бен.
— А вот это уже лишнее. — Ответ Джеффа звучит настолько вежливо, что это кажется странным.
— Лишнее? Лишнее? — Бен с размаху опускает стакан на кухонный стол. — В таком случае, давай сделаем это нелишним! — Он рывком садится на краешек стула. — Джули убегает, а чем в это время занимается Сидни, ее новая лучшая подруга? Она трахает моего брата где-то на пляже, вот чем.
Одним стремительным движением Джефф опрокидывает кухонный стол на колени Бена. Бен успевает отскочить, и крышка стола ударяется о пол. Бутылка «Мэйкерс Марк» разбивается у ног Сидни. Сидни наблюдает, как записка Джули, порхая, опускается в лужу бурбона. Затем наклоняется и выхватывает ее оттуда.
Привлеченный всей этой суматохой, мистер Эдвардс открывает кухонную дверь. Он придерживает ее перед женой.
— Что?..
Сидни обращает внимание на то, что у обоих красные глаза, то ли от слез, то ли от недосыпания.
— Джули вернулась? — спрашивает мистер Эдвардс. Братья, которых минуту назад переполняла ненависть, быстро превращаются в единую команду. Сидни подозревает, что за этим стоят годы тренировок.
—
— Что сказали в полиции? — спрашивает Джефф, отвечая вопросом на вопрос.
Мистер Эдвардс заходит на кухню.
— Что за черт! Что здесь происходит?
Его жена, ссутулившись, прижимает к груди сумочку.
— Я споткнулся, — говорит Джефф. — И врезался в стол. Бен, подай мне, пожалуйста, вон ту коробку. Я соберу стекло.
Сидни изумленно наблюдает за тем, как братья работают, ликвидируя последствия взрыва. Она берет со стойки бумажное полотенце и осторожно вытирает записку.
Когда она оборачивается, стол уже стоит.
— Мне кажется, нам всем нужно присесть, — бормочет мистер Эдвардс, держась за спинку кухонного стула. Он как будто съежился от страха.
Стульев не хватает. Бен, который внезапно кажется на удивление трезвым, прислоняется к гранитной стойке.
— Сидни, — произносит мистер Эдвардс. Со времени праздничного ужина в честь дня рождения он постарел на десять лет. Он слишком многого пожелал, задувая свечи? Вызвал гнев богов? Жестокая судьба так быстро положила конец его благополучию.
— Я знаю, что ты взволнована, — продолжает он, — но попробуй что-нибудь вспомнить. Быть может, Джули регулярно выходила из дому? Может быть, она с кем-нибудь встречалась?
Сидни чувствует на себе взгляды всей семьи. Ей хочется, ради Джули, ради мистера Эдвардса, как можно точнее и недвусмысленнее сформулировать свой ответ.
— Полагаю, это возможно, поскольку я не проводила с ней все свое время, — начинает она. — Иногда я отправлялась гулять или к себе в комнату. Но регулярно Джули уходить не могла. И я этого ни разу не видела.
