– Уйди отсюда! – заявляет Вика, только завидев Машу. – Ты не катаешься.
– Тут четыре места. Вам хватит.
– Нам лучше знать, хватит или не хватит. Сойди с этого сиденья.
Это единственное сиденье, на котором еще сохранилась доска, так что можно сидеть не боком на ручке, а прямо.
– Я тут сидела, никуда я не уйду, – говорит Маша.
– Тогда ты будешь нас катать! – нагло заявляет Лешка.
Лешка живет в бараке. Он плюется, курит и ругается матом. Маша однажды пробовала отговорить его от курения, даже принесла ему за это конфету. Но Лешка, конечно, ее обманул и снова закурил.
– Не буду я никого катать, – говорит Маша. – Я первая пришла.
– Зато нас трое, – говорит богатенькая Яна зловещим голосом.
Говорят, у Яны отец – бандит. Конечно, ведь как еще можно заработать столько денег?
Вика подходит к Маше поближе и начинает обзываться матом. Маша не сходит с места и все так же смотрит на свою блеклую скрюченную тень. Тень не двигается.
– Вика, плюнь ей в лицо, – говорит Яна. Вика подходит и пытается плюнуть.
Слюна попадает Маше на одежду. В лицо попасть не так-то просто. Маша сидит, наклонив голову, будто дремлет. Она не чувствует обиды. Почему, думает Маша, я должна что-то делать, думать, как-то реагировать? Сижу и сижу, как будто их нет. Так и буду сидеть.
– Вот сука! – говорит Лешка. – На нее плюют, а она не обращает внимания. Тебе мама так велела, да? Не обращать внимания, когда тебя дразнят?
Маша молчит, хотя сердце уже начало стучать быстрее. Интересно, почему, думает она. Ведь она твердо решила ничего не чувствовать.
– Я знаю, что надо сделать, – распоряжается богатенькая Яна тоном экспериментатора. – Вика, давай таскать ее за волосы.
«Ну-ну», – думает Маша и незаметно крепко вцепляется в железные гнутые трубки. Вика подходит совсем близко. Маша чувствует ее кисловатый запах.
– Притворяется, что спит! – говорит Вика своим противным голосочком и запускает руки в Машины косички, заплетенные мамой с утра.
Дергать за волосы Вика умеет, это сразу видно. Сначала она дергает слабо, почти незаметно, а потом начинает драть отдельные маленькие пряди – так больнее. Это уже не входит в Машины планы, и Маша начинает беспокоиться. «Интересно, – думает она, – если волосы выдрать, они потом обратно вырастут?» Ей уже не кажется такой хорошей эта идея – сидеть как ни в чем не бывало. К счастью, Вика уже разозлилась не на шутку и теперь хватается за все волосы сразу, пытаясь раскачать Машу и свалить ее с карусели. Это не больно, а свалить Машу у Вики никак не получается. Хоть Маша и младше, она гораздо крепче. Приходится Вике звать на помощь Лешку и Яну, но и это не помогает. Маша все так же сидит на карусели, сонно щурясь на своих мучителей.
– Она ничего не чувствует, – объявляет Вика наконец.
– Я знаю, что надо сделать, – говорит Лешка зловещим тоном. – Девочки, отойдите, а я раскручу ее так, что ей мало не покажется. И буду крутить, пока у нее башка не лопнет!
Тут Машкино сердце делает прыжок в пустоту. Но отступать поздно. Лешка уже влез в карусель и налегает на железную перекладину.
Машка закрывает глаза. Она знает, что это не поможет. Мимо мелькают и кружатся тени. Маша уговаривает себя не бояться. Сначала получается, потом не очень; в тот самый момент, когда страх начинает нарастать, наваливаться все сильнее, Маша вдруг понимает, что происходит: Лешка катает ее на карусели, ее одну!
– Ха-ха-ха! – громко говорит Машка, открывая глаза и вцепляясь покрепче в гнутые железяки. – Лешка катает меня на карусели, Лешка катает меня на карусели! Обманули дурака! На четыре кулака!
Карусель останавливается. Лешка вылезает. Вика и Яна переглядываются.
Маша поднимает голову.
Лешка стоит перед ней, весь исцарапанный, грязный и дикий.
Он упирает грязный указательный палец Маше в переносицу и, растягивая слова, гнусавит:
– Ты что… ссука гребаная… ты, блляаа, пожалеешь, ты, чмо…
Солнце выходит из за тучи, выходит из-за дома, выходит из-за башни тополя. Тени становятся четкими. Маша встает на ноги и со всей силы бьет Лешку в нос кулаком. Причем бьет не так, как обычно бьют неопытные девочки, а именно так, как надо: сильно, всем телом.
– Э-э-э-кк, – говорит Лешка тихо и садится на траву, закрывая лицо руками.
Кровь пузырится из-под его пальцев. Вика и Яна с визгом убегают звать на помощь. Маша идет домой другой дорогой.
Ей становится грустно. Здесь, в этом дворе на окраине маленького города, она прожила семь лет. Через три недели они переедут. Будут жить в Ленинграде. Нет, его же вчера переименовали: в Санкт-Петербурге. Проходя мимо куста жасмина, Маша вспоминает любимую песню маминой подруги:
«Боже, какими мы были наивными!
Как же мы молоды были тогда!»
Маша медленно поднимается по лестнице. Заходит в квартиру. Пахнет молочным супом. Через три недели в город, думает Маша. Через три недели.
Ты весною видел чудо
Ленка и Дема знакомы давно: скоро будет шесть лет. Их любовь успела пережить сто сорок серьезных ссор и столько же примирений.
Вот они идут утром к станции Красное село по пыльной дорожке через распаханное капустное поле. Идут и ссорятся в сто сорок первый раз.
– Нет, ты скажи, – настаивает Ленка, – а если бы все-таки выяснилось, что я беременна?
– Сделала бы аборт, – не унывает Дема.
– Ты так уверен?
– А что, рожать бы, что ли, стала?
– И стала бы!
– На какие шиши?
– На это не надо много денег! – кричит Ленка. – Моя сестра хочет третьего ребенка, потому что они с мужем любят друг друга, любят, тебе доступно вообще это слово?
– Солнце, не надо так горячиться, – Дема пробует обнять ее.
Ленка неприступно прижимает сумку к боку. Она вдруг перестает чувствовать, что идет с Демой под руку. Они взбираются на платформу. За платформой – сараи, внизу блестят рельсы, над ними завязывается мелкая зелень. Дема курит, Ленка молчит.
Тихо постукивая, подходит электричка.
– Знаешь, – говорит Лена наконец, – я вообще не хочу с тобой разговаривать.
– Солнце, – Дема разводит худыми руками, – нет проблем, не хочешь – не разговаривай.
– Все! – кричит Ленка и пытается сесть в другой, соседний вагон, но не успевает; в итоге они садятся в один и тот же вагон с разных концов. Следующая остановка – Скачки: электричка тихо катит по серо-зеленым полям и рощам, среди распаханных полей, облезлых дачных домиков, ангаров и самолетов, взлетающих в светлое небо.
Спустя час и еще десять минут Ленка толкает плечом входную дверь бизнес-центра на улице Восстания и вступает в совершенно иной мир. Здесь она – руководитель строительного проекта, даже нескольких проектов; молодой специалист с университетским дипломом, за год с небольшим сделавший несколько шагов вверх по карьерной лестнице. Ленка любит свою работу, любит и лифт, его тепло-серый алюминий, лоснящийся маленькими радугами. В лифте Ленка смотрится в зеркало и думает, что видит себя: небрежный, но элегантный пучок волос, несколько прядей челки, тонко подведенные брови, подбородок немного вперед.
