– Это кто вон там идет? – сказал Анисимов громко, вытянув руку.
Память уже возвращалась, она заработала внезапно, так что он и опомниться не успел. С улицы во двор повернула девушка. Это была та самая девушка-студентка, которую Анисимов провожал до дома перед тем, как потерять память.
– Ой! – воскликнула девушка, заметив его, и всплеснула руками. – Это вы!
– Я вспомнил, – сказал ей Анисимов.
Медсестра ловко усадила его на скамейку.
– Так это вот кто!.. – сказала девушка. – Это вы!
– В каком смысле «вы»? – спросил коммерческий директор «Позитрона».
– Я, в смысле я! – ответил Анисимов, тяжело дыша.
Целые пласты прошлого мгновенно выдернулись наружу за тоненькие нитки, о существовании которых Анисимов и не подозревал. Сразу сильно заболела голова.
– Давайте-давайте, вспоминайте, не отвлекайтесь, – подбадривала его медсестра. – Если станет плохо, мне скажите.
– Ну надо же! – все удивлялась девушка.
– А я еще сказал: «До свидания!», – добавил Анисимов, пытаясь улыбнуться.
– А я сказала: «До какого свидания?»
– А я сказал… Вот видите!
– Да… Ничего себе…
Они повернули обратно. Девушка-анестезиолог и медсестра все удивлялись, сравнивая ситуацию с кино и книжками. Анисимов и коммерческий директор говорили о работе и о том, что командировку все-таки придется прервать.
– Можно, в принципе, просто ее продлить, – сказал Анисимов.
Но коммерческий директор махал руками:
– Нет, нет! Езжайте к себе на Урал, после такой истории я сам к вам приеду со всеми приборами.
Они распрощались; у коммерческого директора отлегло от сердца. Медсестра побежала за врачом, Анисимов позвонил жене. В три часа дня в палату заглянула девушка-анестезиолог.
– Слушайте, ведь это правда удивительное совпадение, – сказала она. – А вообще, я думаю, что вы бы все равно вспомнили… Так или иначе.
– Угу, – сказал Анисимов.
За окнами начиналась осень. День, солнечный с утра, стал пасмурным. Небо затянуло тучами. Ветер порывами вычесывал из тополей желтые листья.
– А если б я не вспомнил? – спросил Анисимов.
– Ой, да что об этом говорить, – махнула рукой девушка. – Вспомнили – и слава богу. Другое дело, интересно, почему так происходит…
– Остался бы здесь, начал другую жизнь.
– Вас все равно бы отправили домой, – возразила девушка.
– Почему, по какому праву?
– Ну, чтобы вы вспомнили.
– То есть, значит, сбежать человек никуда не может? – злобно сказал Анисимов и потер висок. – Помнит он, не помнит – всем плевать, главное, чтобы присутствовал, за столом сидел. Как собака… Место! Сидеть!
– Да что вы? – сказала девушка растерянно. – Без памяти же плохо. Это же вообще – жить без памяти! Инвалидность… Вы что, не хотели вспоминать? Вы не рады, что вспомнили?!
– Как вас зовут? – внезапно спросил Анисимов.
– Лера, – сказала девушка. – А что?
– Да ничего, – Анисимов слабо улыбнулся. – Просто в тот раз забыл спросить.
Красавица
Так получилось, что на Настином этаже работают одни молодые люди.
Ну, а так как Настя работает в банке, то и делятся эти молодые люди на три категории: облигационщики, трейдеры и оценщики.
Облигационщики – парни молодые, холостые, любят потусоваться, неизвестно, чего от них ждать, да и сами они не знают, чего от себя ждать.
Трейдеры – люди трезвые и земные, как авиадиспетчеры.
Оценщики – существа ленивые и практически-бытовые; они любят, чтоб было «все как у людей».
А Настя среди них – красавица. Цветок. Экзотическое растение.
Вернее, она такая с виду. Внутри Настя кроме этого еще и умница. Иначе ее бы не взяли работать в банк, в новый развивающийся отдел страхования кредитов.
Кроме того, Настя считает себя немного авантюристкой. Девушкам полезно так о себе думать.
– Все романы у нас – служебные, – говорит секретарша Алина. – Потому что кроме работы – где ж мы еще бываем?
До прихода Насти Алина была единственной красавицей на этаже. У нее маникюр, солярий, визажист и все тонкости укладки. Но теперь пришла Настя и затмила искусственную красоту Алины. В первую неделю Алина сильно злилась. Но на выходных ей вдруг захотелось порисовать красками и послушать джаз. И тогда Алина вдруг поняла, что существование в режиме красавицы ее ужасно утомляло. Теперь она плавает по офису, как разморенная селедка в теплом молоке, шевелит бедрами и слушает в наушниках Тома Уэйтса.
Теперь пусть Настя за нее отдувается.
Самый доходный трейдер отдела Евгений Потехин по кличке Джек Потрошитель (или попросту Джекпот) приходит на работу раньше всех и ослабляет штифт в Настином стуле. Настя приходит, садится на стул, сиденье мягко опускается, и столешница оказывается на уровне Настиных глаз, а коленки торчат вверх – к бурному удовольствию Джека, который снимает происходящее на камеру своего мобильного телефона.
Джек вырезает внутри телефонного справочника квадратное углубление, кладет туда свой мобильный телефон, помещает справочник на стол рядом с Настей и начинает названивать сам себе по мобильнику. Сбитая с толку Настя переворачивает все вещи: откуда звон? Или он ей слышится? Джек насыпает на Настину клавиатуру быстро прорастающий овес (и к утру клавиатура зарастает нежной зеленой травкой); он прикрепляет под стол магнит, а в мышку кладет кусочек железа. Плоды школьного образования, усугубленные блестящим умом и живым характером Джека.
Насте каждый раз хочется его убить. Но он так уморителен.
– «Мы до смерти работаем, до полусмерти пьем», – говорит Джек Потрошитель. – Это написал Некрасов, известный преферансист. Пойдешь с нами пить в эту пятницу?
Настя соглашается.
Они идут вшестером: Джек, Настя и еще четверо облигационщиков. Приходят в клуб «Страшная сила». Нализываются там молочно-лимонной жидкости, потом догоняются пивом. Настя вместе со всеми прыгает под оглушительную музыку под ослепительным светом разноцветных прожекторов, хохочет до упаду и напивается допьяна.
Джек Потрошитель вызывается ее провожать. Он тоже пьян.
О чем они говорят по дороге, Настя не помнит уже наутро. Помнит только (вспышка сознания), как они долго-долго целовались на лестнице и как она упрашивала Джека продолжить, но Джек все-таки улизнул.
– Представляешь, какой ужас! – шепчет Настя лучшей подруге в телефонную трубку. – А если кто-нибудь узнает?! Кошмар какой-то… До чего я докатилась!..
– Ну, хоть целуется-то он хорошо? – интересуется подруга.
