- Да ничего я не продаю, - стеснялась Наталья Борисовна. - Просто к нам все такие милые люди приходят, с ними так приятно общаться! Работать не мешают...
В прекрасный и мартовский день, когда заснежен был город, и сугробы со стороны земли подмачивала влага, когда среди полянок ледяных, луж и снежных гор начинало пахнуть весной, Наталья Борисовна пришла к Веселухе, и, прячась в собственной тени, таинственно сказала:
- Знаете чего. Я вам докладную записку написала.
Дома ее ждала дочь Анастасия, которая любила читать исторические романы, и кот Василий, который любил есть мясо и пить пиво. Усы старили Василия и в то же время придавали ему разбойный вид. Муж Натальи Борисовны, полковник в отставке Денежкин, приходил домой одиннадцать и падал с ног; такова была цена его личной конверсии.
А в докладной записке Наталья Борисовна написала Веселухе, что Газпром объявил тендер на поставку спектрометров.
- Тендер наклевывается, - сказал Веселуха.
- Невозможно! - на два голоса сказали Рябинин и Лукин. - Невозможно. У нас и так сорок девять человек работает. Если мы наймем еще кого-нибудь, нам придется платить другие налоги. И все псу под хвост.
- А ты что думаешь об этом? - спросил Веселуха Пашу.
- Я не думаю, я считаю, - заявил Паша. - Я всегда все считаю! На двадцать пять ходов вперед, назад, вверх, в стороны и вниз.
Он засунул ладонь за ремень и принялся ходить вокруг стола, рассказывая, как он считал и к чему пришел. Веселуха слушал-слушал, а потом посмотрел в сторону и сказал:
- Ну что ж. Тендер надо выиграть.
Больше он ничего не сказал. Денежкина победно пискнула и унеслась под руки с двумя подгнившими дядьками из Одессы.
- Ну, уж так-таки и выиграть, - возмутился Рябинин. - Очень нагло с нашей стороны! Мы выиграем, а остальные фирмы как будут жить?
- Никак не будут, - пообещал Паша. - Но мы будем плакать на их поминках.
- Отставить шапкозакидательские настроения! - приказал Веселуха. - Всем перейти на усиленный режим работы. Выдать сборщикам по плитке шоколада и по салфетке, чтобы они не измазали шоколадом прибор. Паша и Наталья Борисовна, вы едете на выставку-ярмарку "Без химии не жизнь" охмурять газпромовцев! С прибором.
- А где эта выставка? - спросил Паша.
- В Нефтепресыщенске.
- О-о, - простонал Паша, - мне столько не выпить.
В Питере потихоньку наступала весна, а Нефтепресыщенск был еще погружен в густые сугробы и продуваем злыми ветрами. Однако сугробы были не простые, а сахарные, а ветер дышал легким ароматом дорогих духов. Дорожки в городе каждый Божий день посыпались золотым песком. Все дома в Нефтепресыщенске были построены из мрамора и карельской березы, а в теплых внутренних двориках, которые рабы по ночам облизывали языком, били фонтаны из рейнского вина и росли тысячелетние кипарисы.
- А у вас-то в Питере богато народ живет? - спросили их газпромовцы.
- Вокруг нашей фирмы все живут богато! - гордо ответил Паша. - Мы градообразующее предприятие. Если вам кто-нибудь будет врать, что Петербург построил Петр Великий, не верьте: этот город вырос из нашей фирмы.
Шумела, гремела по морозу выставка-ярмарка "Без химии не жизнь". Она совпала с масленой неделей, и в угоду газпромовцам все, кто участвовал в тендере, должны были нарядиться в маскарадные костюмы. Наталья Борисовна Денежкина, наряженная лисичкой, стояла рядом с прибором и зазывала:
- Пожалуйте сюда, товарищи-господа, хлопцы и барыни, милостивые государи и государыни! Только у нас, здесь и сейчас! Прибор рентгеновский флюоресцентный, уровень определения пятипроцентный! Двести измерений в день, проверяй кому не лень!
Рядом тусовались сытые газпромовцы и их веселые детки с блестящими глазами; они с интересом смотрели на прибор и на Денежкину с лисьим хвостом и в маске. Тут подбежал Паша, чьей обязанностью было поить газпромовцев можжевеловым напитком, и крикнул:
- Наталья Борисовна, дай десяточку.
- Возьми в кюветке, - сказала Денежкина, беседовавшая с темноволосым горбуном в феске и малиновом плаще.
Паша протянул руку, и стоявшие вокруг детки ахнули: из прибора выползла аккуратненькая новая десяточка!
- Тетя, а нам сделай по десяточке! - закричали детки.
- Фи, как не стыдно клянчить, - голосом лисы Алисы заметила Наталья Борисовна, - ведь это не простые, это волшебные десяточки. Во-первых, их можно только заработать честным трудом. Во-вторых, их нельзя тратить на всякие пустяки.
- Мы не будем тратить на пустяки! - пообещал пацаненок лет восьми. - А как их заработать?
- Очень просто, - ласково сказала Наталья Борисовна, - надо только пойти к папе и рассказать ему про наш чудесный прибор, исполняющий все желания еще до того, как они возникли...
Детки бросились зарабатывать десяточки, а один мальчик, самый предприимчивый, пошел прямо к организатору выставки, Главному Газпромщику. Тот как раз сидел в баре с Пашей. Паша был наряжен старым евреем, а Главный Газпромщик - князем Владимиром Красное Солнышко. Они сидели в креслах, обитых лионским шелком, и пили можжевеловый напиток.
- Господин Главный Газпромщик! - сказал мальчик горячо. - Спасибо Вам за наше счастливое детство!
- Да на здоровье, - пожелал тот. - А с чем пришел?
- Господин Главный Газпромщик! - сказал мальчик. - Не вели казнить. Стонет Россия без ихнего рентгеновского флуоресцентного прибора. Надо брать.
- Все участники тендера обещают нам многие и многие кайфы, - пожал плечами Главный Газпромщик. - Какие кайфы можете предложить нам вы?
- Какие еще кайфы наша лавочка может предложить великому и могучему Газпрому? - пожал плечами Паша. - Только наш прибор: а сердце наше давно принадлежит вам.
- Если мне предлагают прибор без всяких кайфов, - заметил Главный Газпромщик, - значит, выгоды нашего союза понятны и детям. Что нужно Газпрому, то нужно России!
- Аминь, - заключил мальчик благоговейно.
- Аминь, - повторил Паша, содрогнувшись.
От последней фразы Главного Газпромщика пахло, право же, заговором, и переменой образа правления, и сепаратизмом, и глобализмом, - словом, пахло керосином. Но думать об этом Паша не смог, потому что завизжал от восторга и захлопал в ладоши.
- Какие славные люди живут в Нефтепресыщенске, - задумчиво сказала Денежкина, когда они уже прилетели в Питер и возвращались с победой на фирму. - Такие, право, милые!
Ибо все были одинаково милыми людьми для госпожи Денежкиной, и редко кто избегал этих сладких эпитетов: "милый", "славный", "хороший", - только Веселуха, потому что про Веселуху Денежкина говорила: "великий". И не потому, что Ян Владиславович был ее шефом.
Умнейшая Наталья Борисовна очень хорошо чувствовала людей. От Веселухи разливались по всей фирме жаркие металлические волны. Она и сама, как спектрометр, чувствовала, когда в этих волнах больше медовой меди, когда алюминия, а когда - свинца. Веселуха представал перед нею повелителем, обаятелем. Всегда ли сила и страх ходят рядом? Есть ли богатыри светлые и надежные, как некрашеная липовая ложка? Могучие деревья впиваются корнями в темные глубины, кроной уходят в безлунную бездну. Ян Веселуха, кто ты такой?
