— Долго же я вас ждал. А сегодня еще и дождь вроде собирается.
— Тогда пойдем быстрее. Только вот воды попьем.
Отерев пот, мальчишки уселись на корточки, стали черпать и пить прохладную воду, бившую ключом из белой-белой скалы.
— Мой дом неподалеку отсюда. Как раз в конце той лощины. Потом зайдем, ладно?
— Ладно, но сначала пошли на поле.
Когда все тронулись в путь, родник загудел, будто хотел предупредить их о чем-то, да и деревья как-то разом зашелестели.
Мальчишки прошли по опушке леса, миновали несколько насыпей и подошли к долине Уэ-но нохара.
Тут они оглянулись назад и еще раз посмотрели на запад. За многочисленными холмами, которые, набегая друг на друга, то попадали на свет, то погружались в тень, раскинулась бесформенная синяя луговина, тянувшаяся вдоль речки.
— Смотрите. Речка.
— Словно пояс божества Касуга Мёдзин,
[93]
— сказал Матасабуро.
— Как ты сказал? — спросил Итиро.
— Словно пояс божества Касуга Мёдзин.
— А ты что, видел пояс божества?
— На Хоккайдо видел.
Никто ничего не понял, и все промолчали.
С этого места начиналась долина Уэ-но нохара: среди красивой травы стоял одинокий большой каштан. Ствол и корни его совсем почернели, в нем зияло огромное дупло, а на ветвях висели старые веревки и разорванные соломенные сандалии.
— Если еще чуток пройти, там траву косят. А еще лошади пасутся, — сказал Итиро, энергично шагавший впереди всех по тропинке среди скошенной травы.
Сабуро, шедший следом, сказал:
— Здесь нет медведей, поэтому можно пускать лошадей на вольный выпас.
Через некоторое время под большим дубом они увидели множество мешков, перевязанных веревками, повсюду были навалены кучи травы.
Две навьюченные лошади, увидев Итиро, громко зафыркали.
— Братец! Ты здесь? Братец! Мы пришли! — крикнул Итиро, оттирая пот.
— Эй, эй! Я здесь. Сейчас подойду, — из дальнего оврага раздался голос.
Вдруг выглянуло яркое солнце, и вслед за ним появился, улыбаясь, старший брат Итиро.
— Хорошо, что пришли. Молодец, всех привел. Добро пожаловать. На обратном пути поведу лошадей и отведу вас. Сегодня, наверное, будет облачно. Пока я тут скошенную траву сгребаю, вы можете поиграть на пастбище. Там сейчас около двадцати лошадей.
Брат собрался уходить, но затем опять обернулся и сказал.
— Только за насыпь не заходите. Заблудитесь еще. А я ближе к полудню вернусь сюда.
— Хорошо. Мы здесь поиграем.
Старший брат Итиро ушел.
На небе появились прозрачные облака, солнце стало похоже на белое зеркало, мчащееся навстречу облакам. Поднялся ветер, по некошеной траве прошла волна. Итиро шел первым прямо по узкой тропинке, пока они, наконец, не подошшли к насыпи. В одном месте в ней был проход, поперек него лежало два толстых бревна. Косукэ хотел было подлезть под них, но Касукэ сказал:
— Наверное, их можно подвинуть, — и, схватившись за конец бревна, опустил его, чтобы все смогли через него перепрыгнуть.
Вдалеке на небольшом холме паслись семь лошадей, сверкавших атласными шкурами. Они плавно помахивали хвостами из стороны в сторону.
— Эти лошади стоят больше тысячи иен каждая. В будущем году они будут участвовать в скачках, — сказал Итиро, подходя к ним.
Лошади тоже подошли к ребятами, словно им было совсем одиноко. Затем они вытянули морды, будто чего-то просили.
— А, соли просят, — решили ребята и протянули ладошки, которые лошади тут же стали лизать, и лишь Сабуро, видимо, не привыкший к лошадям, спрятал руки в карманы.
— Эй, а Матасабуро лошадей боится, — сказал Эцудзи.
— Не боюсь, — ответил Сабуро, сразу же вытащил руку из кармана и подставил ее лошади, однако только лошадь потянула шею и высунула язык, он, переменившись в лице, быстренько убрал руку обратно в карман.
— Эй, Матасабуро лошадей боится, — опять сказал Эцудзи. Тогда Сабуро покраснел как рак, помолчал и сказал:
— Давайте устроим конные скачки. Все задумались, как бы им это устроить. И тогда Сабуро сказал.
— Я много раз видел скачки. Но на лошадях нет седел, поэтому мы не сможем сесть на них верхом. Давайте каждый будет погонять свою лошадь, и победит тот, чья лошадь первой добежит во-он до того большого дерева.
— О, это интересно! — сказал Касукэ.
— Нас заругают. Если пастухи увидят.
— Да ничего страшного. Лошади, которых отправляют на скачки, должны ведь тренироваться, — сказал Сабуро.
— Ну, тогда вот это моя лошадь.
— А это моя.
— Тогда пусть эта будет моя.
Мальчишки взмахнули ветками ивы и колосьями мисканта, однако лошади даже не пошевелились. Опустив головы, они по-прежнему щипали траву, будто внимательно разглядывали, что же растет вокруг них. Итиро хлопнул в ладошки и крикнул: «Но! Пошли!».
И тут вдруг все семь лошадей, грива к гриве, поскакали вперед.
— Здорово!
Касукэ подпрыгнул и побежал вслед. Однако из затеи ничего не вышло. Во-первых, лошади скакали ноздря в ноздрю, да и к тому же не так уж и резво. Но все равно, было очень интересно, и мальчишки с криками: «Но! Но!» бежали следом.
Лошади проскакали совсем немного и остановились. Ребята чуть передохнули, и вновь принялись взялись за прутья. И вот лошади сделали круг и вернулись на холм — туда, где в насыпи был проход.
— Ой, лошади убегут! Лошади убегут. Держите их. Держите! — закричал, побледнев, Итиро.
А лошади уже подбегали к проходу.
Итиро разволновался и с криками: «Тпру-тпру!» изо всех сил помчался за ними, но, когда он, наконец, добежал, две лошади уже скрылись в проходе.
— Быстрее, гоните их обратно! Бегите быстрее! — закричал Итиро срывающимся голосом, положив толстое бревно на место.
Трое мальчишек пролезли под бревном. Две беглянки уже остановились и теперь стояли за насыпью, спокойно пощипывая траву.
— Хватайте осторожно. Осторожно, — крикнул Итиро и крепко схватился за табличку, прикрепленную к поводьям одной из лошадей.
Касукэ и Сабуро попытались схватить другую лошадь, но та, испугавшись, стремглав понеслась на юг вдоль насыпи.
— Братец, лошади убегут, лошади убегут! — что было мочи кричал Итиро позади.
Сабуро и Касукэ изо всех сил бежали за беглянкой.
