Началось мелководье, все вышли из воды.
— Давайте играть, будто мы ни о чем не подозреваем, — сказал Итиро.
Все принялись подбирать шершавые точильные камни, гонять трясогузок, притворяясь, что ничего не видят. Среди незнакомцев оказался и Сёсукэ, который работал горняком в низовье реки. Некоторое время он оглядывался по сторонам, а затем уселся на гальку, положив ногу на ногу. Он неторопливо вытащил из-за пояса кисет, сунул в рот трубку и закурил, попыхивая дымом. Мальчишки внимательно следили за ним, как он вновь что-то вытащил из кармана передника.
[95]
— Взрыв, взрыв! — закричали ребята.
Итиро замахал руками и остановил их. Сёсукэ медленно зажег от огня трубки то, что достал из кармана. Человек, стоявший за ним, сразу же вошел в воду и приготовил сеть. Сёсукэ спокойно встал, ступил в воду одной ногой и швырнул нечто под дерево сайкати. Сразу же жутко грохнуло — бах-ба-бах — вода взметнулась вверх, и все вокруг зазвенело.
Взрослые на противоположном берегу ринулись в воду.
— Сейчас поплывет! Хватайте! — крикнул Итиро.
Косукэ сразу же схватил коричневого головастика размером с мизинец, который плыл на боку, а за его спиной Касукэ удовлетворенно чмокал, будто дыню ел. Он держал в руках карпа длиной сунов в шесть, весь красный от счастья. Все хватали оглушенную рыбу и ликовали.
— Замолчите, замолчите, — сказал Итиро.
В это время на противоположном берегу показалось еще пятеро или шестеро мужчин, у кого-то были засучены рукава, другие были в одних рубашках. А за ними, будто в кино, ехал на лошади без седла человек в сетчатой рубашке. Все они явились, услышав взрыв.
Сёсукэ, сложив руки, некоторое время смотрел на то, как ребята собирают рыбу.
— Совершенно нет рыбы, — сказал он.
Вдруг Сабуро оказался рядом с Сёсукэ. Он швырнул на берег двух карасей и сказал:
— Я возвращаю рыбу.
Сёсукэ внимательно посмотрел на Сабуро и сказал:
— Странный ты парень…
Сабуро промолчал и вернулся обратно.
Сёсукэ проводил его странным взглядом. Все взрослые рассмеялись.
Сёсукэ молча зашагал против течения, а вслед за ним потянулись и остальные.
Человек в сетчатой рубашке поскакал на лошади дальше. Косукэ сплавал и забрал карасей, которых оставил Сабуро. Все опять засмеялись.
— Взрывной волной разбросало только мелкую рыбу, — громко сказал Касукэ, прыгая по песчаному берегу реки.
Запруду обложили со всех сторон камнями, чтоб оглушенная, но живая рыба не смогла уплыть, а сами вновь пошли вверх по течению по направлению к дереву сайкати.
Стало и правда жарко, тутовые деревья утомленно поникли, как летом, и небо напоминало бездонную заводь. Вдруг кто-то закричал:
— Нашу запруду разрушают.
И правда, какой-то остроносый тип в европейской одежде и соломенных сандалиях, держа в руках что-то вроде трости, шарил в запруде. А затем направился по берегу к мальчишкам.
— Этот тип из Табачной монополии, — сказал Сатаро.
— Он нашел лист, который ты, Матасабуро, сорвал. Он за тобой пришел, — сказал Касукэ.
— Ну и что? И нисколько не страшно, — сказал Сабуро, вероятно, свернув язык трубочкой.
— Встаньте все вокруг Матасабуро, окружите его, — сказал Итиро.
Ребята подсадили Сабуро на самую толстую ветку сайкати, а сами расселись вкруг него.
А мужчина продолжал шлепать по воде прямо к ним.
— Идет, идет…
Все затаили дыхание.
Но этот тип вроде и не думал хватать Матасабуро — прошел себе мимо, а затем решил перейти речку вброд по мелководью. Он не сразу пошел на тот берег, а сначала прошелся туда-сюда несколько раз, будто хотел помыть свои грязные сандалии и постирать обмотки, отчего весь страх у мальчишек улетучился.
Но смотреть на мужчину было как-то неприятно.
Наконец, Итиро заговорил.
— Давайте сначала я крикну, а затем все вы на раз-два-три. Ладно?
Не пачкайте речку, нам это всегда говорит учитель, — ну, давайте — раз-два-три!
— Не пачкайте речку! Нам это всегда говорит учитель!
Человек изумленно уставился на них, не зная, что сказать.
И тогда все опять закричали:
— Не пачкайте речку! Нам это всегда говорит учитель!
Остроносый шмыгнул носом, и, сложив губы трубочкой, спросил.
— А что, эту воду пьют?
— Не пачкайте речку! Нам это всегда говорит учитель!
Остроносый слегка растерялся и вновь спросил:
— А что нельзя ходить по реке?
— Не пачкайте речку! Нам это всегда говорит учитель!
Человек растерялся, но, чтобы не показать этого, стал нарочито медленно переходить речку вброд, а затем с таким видом, будто он совершал восхождение в Альпах, поднялся до самого верха склона, сложенного из синеватой глины и красной гальки, и вышел к табачному полю.
И тут Сабуро сказал:
— Он не за мной приходил, — и бултыхнулся в воду.
Мальчишки почувствовали странную жалость и к этому человеку, и к Сабуро. По очереди спрыгнув с дерева, они поплыли по речке, а затем, завернув часть рыбы в полотенца, а часть гордо держа в руках, вернулись домой.
Восьмое сентября
На следующее утро перед занятиями, когда все качались на турниках, играли в «бокакуси», с небольшим опозданием пришел Сатаро. Он что-то принес в бамбуковой корзинке.
— Что это? Что это? — подбежали к нему остальные и стали заглядывать внутрь.
Сатаро, прикрывая корзинку рукавом, поспешно зашагал в сторону расщелины в скале.
Итиро успел заглянуть в корзину и непроизвольно скривился. Это был порошок из перца «сансё» для приготовления «рыбьего яда», который, как и взрывчатка, был запрещен полицией. Сатаро спрятал его в чаще рядом с расщелиной и с невинным видом вернулся на спортивную площадку.
Все перешептывались, пока не настало время уроков.
В этот день часов с десяти стало так же жарко, как и вчера. Все только и ждали, когда закончатся занятия.
В два часа закончился пятый урок, и дети стремглав выскочили на улицу. Сатаро опять тихонько прикрыл корзину рукавом, и в окружение Косукэ и остальных ребят отправился на речку. Матасабуро пошел с Касукэ. Все быстро миновали русло реки, где росли тутовые деревья, которые воняли, как газовые лампы, горящие во время городских праздников, и пришли к своему обычному месту, где росли деревья сайкати. Перевал, над которым висели красивые, совсем еще летние облака, возвышался на востоке, блестели на солнце деревья.
