Вино было испытанным, блюда проверенными, разговор любопытным, хотя и ни о чем. Думая о том, что ей предложить после ужина, он осторожно расспросил девушку о ее интересах и быстро принял решение — бильярд. Разделавшись с последними кусочками дорады, десерт решили отложить на потом и помчались в «Баррикады».
Аня довольно умело попадала в лузы, Николай с удовольствием поддавался и с еще большим удовольствием ловил направленные на нее восхищенные взгляды окружающих мужчин. Он их понимал — когда Анна низко наклонялась над столом для сложного удара, ее юбка задиралась и открывала черные кружевные трусики. Мужчины с противоположной стороны стола наблюдали, как обнажается при наклоне и так до невозможного открытая грудь. Аня пила мохито и на робкое предложение не напиваться, хихикая, ответила в том смысле, что уже поздно предупреждать.
Сыграв несколько партий, поняли, что игра им надоела. Они решили пройтись по Невскому, прежде чем ехать куда-то еще. Но «куда-то» не пришлось — судьба вела их за руку: они еще не дошли до Александровского сада, как Анна сломала каблук. Девушка, конечно, расстроилась, Николай, как мог, ее утешал, сразу подхватил на руки и понес. Ее волосы закрывали ему глаза. Он испытывал нечто, похожее на счастье.
Аня расстроилась и захотела домой. Но сначала надо было забрать сумку. Она сразу предупредила — что, да, она поедет к нему, но только за сумкой, и больше ничего, и чтобы он не «думал чего-то такого», не говоря о том, чтобы сделать «что-нибудь такое». Он, как мог, заверил ее в своей благонадежности. В такси он даже случайно боялся дотронуться до ее коленки, чтобы она не передумала. До подъезда Анна допрыгала на одной ножке. Судьба опять помогла — таксист отказался ждать их, чтобы отвезти потом на Каменный остров. Ему надо было в другую сторону. Ну, нет так нет…
В квартире Аня поначалу не хотела остаться ни секунды, но в конце концов поддалась на уговоры выпить бокальчик вина. «Ну всего один! Ну да, конечно, как же иначе!» Через три минуты они уже жарко целовались. «Я должна ехать!» — «Ну еще десять минут!» — «Нет, только пять!» — «Хорошо!»
Через двадцать они были в постели. Можно, конечно, все рассказать подробно. Но зачем? Кажется, достаточно заметить, что ПОДОБНОГО секса у Николая еще не было. И дело, конечно, не в девочке, хотя неумелой ее точно нельзя было назвать. Совсем, совсем наоборот — но тут скорее было больше таланта, чем, естественно, опыта. Дело в самом Николае. Он парил, летал, низвергался и вновь воспарял. Все, все было замечательно, ничего такого, что могло даже в малой степени не понравиться!
Когда они, наконец, заговорили во время перекура — девушка, кстати, курила, и курила много, — Аня призналась, что времени у них вагон, так как мама именно сегодня уехала в командировку, а папа, понятно, загулял. Судьба, спасибо! И снова, снова, поцелуи, двоих окутала… Любовь?
В четыре утра, вцепившись друг в друга, они вышли в холодную ночь — их ждало такси. Когда доехали до ее дома, выяснилось, что она забыла ключи (рассеянная, однако, девушка!), а отец еще не вернулся. Судьба? Да нет, достаточно. Анна наотрез отказалась возвращаться к нему. Они еще минут пятнадцать посидели на ступеньках в подъезде, покурили, поочередно нашептывая друг другу на ухо разные нежности и шалости: «А помнишь — я одной рукой приподнял твою попу, а ты?..»
Она еле уговорила его уйти, поклявшись увидеться на следующий день, — боялась, что отец их застанет. Наконец после нескольких «впоследнийразовых» поцелуев он вышел на воздух. Счастье счастьем, но ни одной проезжавшей мимо машины не было. Вдруг рядом остановился джип — Николай даже руку не поднимал, джиперы не таксуют. Водитель предложил подвезти до более оживленной дороги. «Не твой район?» — спросил он. Николая распирало, он не выдержал и объяснил причину своего появления здесь, сделав упор на то, что не знает, как теперь поступить: «Ей же восемнадцать, даже стыдно». «Хе, — сказал водитель, — нашел, чем голову забивать. Танцуй, пока молодой! Удачи».
На проспекте наш герой быстро поймал машину, по дороге отправляя и получая эсэмэски разного, в том числе и неприличного, содержания. Подъезжая к дому, пожелал Ане спокойной ночи.
Спал он без снов, настолько счастливый, как может быть счастливым так резко и сильно, он для себя уже решил, влюбившийся человек.
Утро, по-питерски хмурое и сырое, он встретил с ощущением невесть откуда навалившегося счастья. Очень, конечно, хотелось позвонить красавице, но он решил повременить. На работе Николай насвистывал песенки. Неожиданно за какую-то мелочь похвалил сотрудницу, которую раньше демонстративно не замечал, ибо она была глупа и неповоротлива. С воодушевлением подсчитал «расходы-доходы», звонил в Москву, а перед тем, как выйти на обед, к удивлению для самого себя, достал початую после визита очередного клиента бутылку виски и налил себе добрую порцию — пытался погасить свое возбуждение. Ему хотелось что-нибудь сделать для своей новой знакомой — удивить, поразить, ошеломить, приручить, заставить ее восторгаться, млеть от счастья…
Вдруг ему пришла мысль пригласить ее в оперу. В Интернете он посмотрел репертуар Мариинки — как раз сегодня давали «Травиату»! Проблемы с билетами не было — как-то раз спекулянт, торгующий билетами у театра, всучил ему свою визитку. Он позвонил Анне, после весьма короткого разговора договорились встретиться в шесть вечера на Театральной площади. Тон девушки показался ему сухим и неприветливым. Николай оторопел, сердце ухнуло вниз. Может, рядом с ней был отец? Или… еще кто-то? Да какой отец, время-то рабочее… Эх, нам бы день простоять да ночь продержаться…
Холодный вечер показался ему жарким. Он пришел пораньше и забежал в паб, расположенный на площади, выпить пива. Помогло, он успокоился. Появилась какая-то расслабленность и мысли типа: «Да подумаешь! Нет, и не надо!» Появление Анны эти мысли немедленно прогнало прочь. Сочетание черного с алым — ничего оригинального, но как же ей шли красные сапожки и красный пояс, обнимающий талию. Увидев Николая, Анна издалека помахала ему рукой и чуть ли не вприпрыжку побежала ему навстречу. Николаю стало стыдно за свои страхи и малодушие. Они обнялись и поцеловались. Николай сказал, что она «шикарно выглядит», девушка, что «он тоже ничего». Когда они поднимались по театральной лестнице, Николай почувствовал, что на них устремлены все взгляды. Анна также обратила на это внимание и шепнула ему: «А ты знаешь, мы здесь самая красивая пара». Николай возражать не стал.
Времени было достаточно, и она предложила выпить шампанского для более острого восприятия искусства. Предполагаемая смесь: виски + пиво + шампанское напугало кавалера лишь на секунду. Как говорил его шеф: «Какая разница, в бокале коктейль или в желудке?» Тем более, что «Советского шампанского» он не пил с выпускного. Лучше бы и не начинал. Ну да ладно — сейчас настроение ему ничем нельзя было испортить. Аня вся искрилась, сверкала, притягивала взгляды окружающих.
Через какое-то время они устроились в зале. Места были отличные — спасибо спекулянтам. Волшебная смесь гениальной музыки, алкоголя и влюбленности заставляла его трепетать от счастья. Николай держал ее ладошку в своей руке — то мял, то легонько поглаживал подушечки пальцев, подносил тыльную сторону ладони к своим губам и нежно целовал. В такие моменты она чуть наклонялась к нему и шептала на ухо: «Ты замечательный». В очередной раз она шепнула: «Опера прекрасна, но я хочу тебя немедленно, срочно поехали к тебе».
