И какой уж тут флирт.
Доктор Глеб Константинович отнесся ко мне совсем по-иному: с очаровательной смесью присущего людям его профессии ненавязчивого цинизма и пронизанной тонким юмором непосредственности.
Так и получилось, что сначала мы поехали с ним в ресторан (причем согласилась я поехать туда совершенно неожиданно для себя), а потом — черт побери, Юлия Сергеевна! — мы оказались в его уютной двухкомнатной квартирке. Жилище Глеба Константиновича сильно смахивало на несколько усеченный по площади вариант резиденции нового русского. Отделанная по европейским стандартам, обставленная дорогой мебелью и под завязку забитая электроникой, квартира Глеба ничем не выдавала того, что здесь обитает последователь Эскулапа.
В прихожей стояла небольшая статуя — Афродиты или какой иной античной пропагандистки нудизма.
Как оказалось, Глеб Константинович обычно использовал ее под вешалку: надевал на нее свои шляпы, кепки, накидывал пальто и плащи.
Вот и сейчас он набросил на нее свое полупальто, надвинул на мраморные глаза элегантную черную шляпу. Заботливо укутав таким образом свою домашнюю Галатею, Глеб Константинович швырнул один башмак влево, другой вправо, причем едва не угодив в меня, и провозгласил:
— Вот мы и дома.
Глава 4 ОПЕРАЦИЯ «АНТИКИЛЛЕР»
Я стояла у стены дома неподалеку от въездной арки вместе с капитаном Сенниковым из местного РУБОПа. В руке у меня находилась рация, по которой я передавала распоряжения и, так сказать, сводки с места действия и получала сообщения от сотрудника ФСБ Курлова, сидящего в машине вице-губернатора Клейменова.
— Юль Сергевна, — проговорил Сенников, приближая губы к моему уху, — а что это за козел старый на прогулку вышел? — И он показал на дряхлого старичка, ведущего на поводке собачку — такую же старенькую, дряхленькую, с трясущейся головой, как и у самого хозяина. — Может его, это самое… убрать?
— Нехороший ты человек, Сенников, — поморщилась я (не столько от слов, сколько от запаха чеснока, густо замешенного на похмельном перегаре, исходившего от капитана). — Душегуб ты, Сенников. Тебе бы все убивать, наверно.
В рации булькнуло, и голос Курлова едва ли не нараспев произнес:
— Сворачиваем на проспект Победы. Пять минут.
— Вас поняла. Ждем, — ответила я и потеребила в кармане шубки внезапно ставший ненужным мобильный телефон. Черт бы побрал местных ментов с их допотопной техникой!
Я повернулась к Сенникову, который недовольно пожевал губами и сказал:
— Да я не про то, что в смысле — убрать. Я говорю: убрать, а то что-то старикашка разгулялся. Как бы его пенсии не лишили… досрочно. В связи с безвременной кончиной под колесами или под пулями.
— А, ты человеколюбец, оказывается? — с усилием пробормотала я. — Что-то у меня предчувствие нехорошее, капитан. Что-то…
— Так сегодня ж магнитная буря, — с готовностью доложил он. — У моей жены каждый раз, когда магнитная буря, голова болит, а когда сыро, так суставы ломит. Она меня тогда с самого утра ест. Так что я этот магнитный календарь получше всяких там синоптиков знаю.
— То-то и оно — магнитная буря… — буркнула я.
Из арки послышался шорох шин, и в этот момент в рации снова булькнуло, и голос быстро, с нарастающей, как снежный ком, тревогой, заговорил:
— Юля, мы в арке… так, прямо над твоей головой, на чердаке, блик… возможно, отражение оптического прицела. Хорошо, что сегодня солнечно.
— Снайпер? — быстро спросила я.
— А-а…
Я быстро сунула рацию в руки Сенникова и скороговоркой выпалила:
— Так, капитан… прикрывай выходы, а я на чердак!
— Понял, — по-военному четко ответил Сенников, а я, на ходу выхватывая пистолет, бросилась в подъезд…
* * *
Черная «БМВ», в которой сидел вице-губернатор Клейменов, въехала во двор. Перед ней шла черная «Волга» прикрытия, а сзади наползал массивный «мерседесовский» джип с личной охраной второго лица губернии.
Шофер «Волги» бросил взгляд на едва не попавшего под колеса дряхлого старичка и выругался, резко повернув направо и едва не смяв бампер о торчавшую из асфальта железную ось, которая невесть с каких пор находилась здесь. Старичок подпрыгнул на месте и засеменил прочь.
Шофер, не останавливая машину, высунул голову и заорал на бегущего представителя вымирающего коммунистического электората:
— Ну, ты, старый пень! Куда прешь, плешивая каракатица?!
Что еще хотел сказать водитель, осталось неизвестным, потому что он внезапно вздрогнул всем телом и горлом упал на край приспущенного стекла. По его телу пробежала короткая конвульсия, руки рванули руль вправо и медленно сползли с баранки, вжимая до упора сигнальную плоскость руля.
И по всему двору заунывно поплыл не желающий обрываться автомобильный сигнал.
«Волгу» занесло вправо, и она, выворотив из земли железную балку, врезалась в одноэтажный, барачного типа, корпус — тот самый, что был приспособлен под складские помещения…
Автосигнал продолжал раздирать неподвижный воздух, в котором, казалось, даже снежинки замедлили свое нисхождение на землю — и тут что-то слаженно пропело, и по лобовому стеклу клейменовского «БМВ» — от возникшего на нем пулевого пробоя — дрогнув, разбежались белые трещинки.
Словно очень большая снежинка легла на стекло.
Автосигнал рвал воздух, а стекла машины покрывались все новыми и новыми трещинами — пока наконец лобовое стекло «БМВ» не распустилось лоскутами и не рухнуло на головы уже мертвых водителя и сотрудника ФСБ Курлова.
Сидящий на заднем сиденье вице-губернатор Виктор Сергеевич Клейменов с перекошенным в диком ужасе белым лицом закричал и откинул голову назад.
И тут же в его горло угодила пуля…
Пули продолжали стрекотать, но сигнал внезапно оборвался — и сразу словно кто-то задал новый отсчет, новый виток всему творящемуся кошмару.
Удар был громовым. Казалось, само небо треснуло от заполонившего узкий двор грохота, порхнули вспугнутые снежинки — и небо перевернулось, легло на землю и разодралось молнией…
Чудо немецкого автомобилестроения жестоко рвануло, машина подскочила, перевернулась, а потом снова опустилась на землю, несколько раз, подпрыгнув, как кошка с перебитым позвоночником, и, проскрежетав по асфальту полуотвалившимся задним бампером, замерла. В этой горящей и почти полностью скрытой в огне и в облаке тяжелого дыма развалине не было ничего общего с тем красавцем, который въехал во двор в сопровождении основательного кортежа буквально минуту тому назад.
…И даже нечего было думать о том, что там, в «БМВ», кто-то мог уцелеть.
* * *
Я взбежала по ступенькам с такой скоростью, будто совсем их и не касалась. Сквозь окно третьего этажа до меня долетели какие-то странные звуки со двора.
