– А что, я ее тоже знаю?
– Да вроде. Только сходи, пожалуйста, посмотри, а то уйдет, и не поймем. А вернешься – расскажешь.
Нина Глазырина спокойно сказала:
– Хорошо.
И, надев тапочки, тут же в домашнем халате вышла из квартиры и по лестнице двинулась вниз.
Зина осталась перед дверью соседки, ожидая ее возвращения. На лестничную клетку вышел и Нардинов.
– Что тут у тебя с соседкой? – поинтересовался он.
– Да погоди ты … Сейчас придет, и узнаем, – тревожно сказала Зина.
Минут через пять соседка вернулась с лицом белым как полотно и едва слышно пролепетала:
– Да это Тамара Васильевна, свекровь твоя покойница, приходила. Босая.
– Босая?
– Да. Стояла и на ваш балкон и на окна смотрела, а потом на меня. У меня аж мороз по коже прошел.
– Призрак, что ли?
– Конечно, призрак. Воды нет? С сердцем плохо.
Зина вбежала в квартиру, заскочила на кухню, налила из-под крана стакан, вынесла соседке и торопливо спросила:
– А куда, куда она пошла-то?
Поперхнувшись, Нинка пролепетала:
– Да туда… Туда к сараям, к гаражам…
– Не дам! – заорал Володька и опрометью бросился вон. На лестнице он, едва не упав, подвернул ногу и разбил колено о перила, но, забыв о боли, ринулся туда, где хранилась мумия. И даже если бы сейчас начался рассвет живых мертвецов и целая армия восставших из ада во главе с Оменом преградила ему путь, он все равно прорвался бы к заветному коробу, который был теперь его ставкой в совсем не загробной жизни.
Глава двадцать четвертая
Лунный день
«Строго секретно.
В штаб ВВС.
26 июня
Время – 02.00
В прошедшие сутки в 00.30 неизвестный аппарат был замечен охраной рыбнадзора на Иремельском водохранилище, западнее Миасса.
Спустя час устройство с подобными характеристиками засекли приводные локаторы и локаторы кругового обзора аэропорта Челябинска. На экранах четко рисовалась точка. Самолетов с этого азимута не ожидалось. Диспетчеры определили скорость аппарата в 800 км/ч.
Вскоре неизвестный объект смогли разглядеть и с летного поля в бинокль. Аппарат напоминал ртутный шар.
Лейтенант П.Соболев
Сверено с рапортом дежурного.
Начальник в/ч 25840 полковник
Г. Шершень».
1
Полковнику доставляло удовольствие приближаться к теневой черте и, вглядываясь во мрак, выманивать оттуда демонов собственным свистом – рискованными идеями и действиями.
Жизнь на адреналине имеет свои прелести: ты перестаешь замечать боль, отбрасываешь сочувствие и единственной ценностью считаешь приказ. Глупый он или нет – не имеет значения. Гораздо важнее – опасный ли?
Так обретали богов язычники древних эпох. Но вместо адреналина они пичкали себя дурманом, и он так же приводил к возбуждению и нисхождению в лоно тьмы…
Когда спецназовцы унесли на носилках укрытый черным полиэтиленом труп, Николай растерянно пролепетал:
– Он мне так ничего толком и не сказал. Зачем вы его убили?
– Толком не сказал… – мрачно передразнил шофера полковник и продолжал уже без эмоций: – Мы убили бы его по-любому. Он киборг. Плен для него невозможен, и, значит, он сопротивлялся бы до конца. Это даже было не его желание, а программа. Пришлось бы с ним серьезно повозиться: у киборгов ведь, как и у кошек, – девять жизней. И лучше все девять уничтожить. Таков приказ – только уничтожать. Они не люди, хотя и были ими когда-то. Конечно, если вспоминаешь об этом, начинаются сантименты, и все может рухнуть. С нас хватит и тебя.
– И куда его? В морг? – допытывался Николай.
– О нет, только не в морг. Пойдет в коллекцию к доктору Веберу, а его голову скорее всего поместят в спирт или формалин.
Они какое-то время помолчали, созерцая капли крови на асфальте.
– Никак не могу понять, почему у него такой зеленоватый цвет лица? – наконец проговорил Николай.
– Это следствие интоксикации, – стал разъяснять полковник. – Ведь киборги нужны им только на определенный срок. Я же говорил: дальше они самоликвидируются путем естественного химического отравления. Смерть такого человека не вызывает подозрений, и только в том случае, если патологоанатом вздумает полезть в череп, обнаружится сюрприз. У нас в коллекции имеется несколько таких голов-мумий. У каждой была когда-то своя обычная жизнь, пока они не побывали в гостях у НЛО. Грустно, но мы даже родным не можем их выдать – гостайна.
2
Николай заметил рыло новенького БТРа прямо у ворот железобетонного завода. Броневик был выкрашен в маскировочные цвета.
– Хороша чушка, – кивнул он на машину, оценивая бойницы, люки и таранные устройства.
– Поедем теперь на нем, – предложил полковник. – Связной ведь сказал в Калиновый.
– А там?
– Там ты все почувствуешь сам и выведешь нас на третьего.
Полковник глянул на часы, и тут же из щитового домика, что стоял напротив метеостанции, вышли дюжие парни в камуфляже, в защитных банданах и с автоматами. Шершень сделал им знак рукой – те принялись усаживаться в броневик через люки. Полковник хлопнул по плечу, и Николай вместе с ним нырнул под броню.
Оба разместились в самом тылу этого не самого удобного салона, посередине которого положили укрытый черным целлофаном труп, и машина двинулась к месту, где, как рассчитывал Шершень, должен был находиться тот самый третий.
Впереди в триплексах мелькали бежавшие навстречу автомобили. Шоссе было не бог весть каким ровным, и восьмиколесный броневик то поднимал корпус к небесам, то нырял вниз, как на американских горках.
Николай заметил расположенный рядом с водителем прибор. На шкале аппарата металась нервная стрелка. Приглядевшись, он увидел, что это измеритель внешней радиации. Тут-то Николай припомнил фразу полковника, что перед появлением НЛО уровень радиации резко подскакивает.
Едва он об этом подумал, стрелка рванулась и мигом уперлась в опасный край шкалы.
Водитель, притормозив, обернулся и тревожно сказал полковнику:
– Уровень на максимуме!
Тот лишь кивнул.
Водитель передернул рычаги, но едва машина стронулась с места, как он закричал, указывая пальцем наверх триплекса: «Вот! Идет прямо на нас! Круглый как шар… Луч, луч видите…»
Шершень попытался пробраться к рулю, дернулся корпусом, но белый луч в мгновение ослепил водителя. Тот дал по тормозам, одновременно пытаясь закрыться рукой, но свет был столь интенсивным, что заполнил все внутреннее пространство машины, как густой дым.
