Молча дав Горшенину знак пока оставаться на полу, я осмотрела каждый сантиметр стола, в том числе прощупала дно ящиков и простучала столешницу. Кроме обычных бумаг и нескольких методических пособий, в столе ничего интересного не было. Бросив ручку в ящик стола, опять же молча я указала Горшенину на кресло.
— Благодарю вас, — подчеркнуто вежливо поклонился он, с трудом поднялся на ноги и, прихрамывая, направился к креслу. — Не нашли, что искали, Ниночка? Нет? А что вы, собственно, ищете? Деньги? Вряд ли. Оружие? Не держим, только учебное. Да и то не здесь. Вы скажите, что вас интересует. Может, я чем поспособствую. Да вы маску-то снимите, какой в ней теперь толк? Я же вас все равно узнал. А кроме нас с вами, здесь больше никого нет.
Горшенин опустился в кресло, испытующе посмотрел на меня. Что-то слишком уж он спокоен. Уверен, что, за чем бы я ни пришла, все равно этого не найду? Или надеется на помощь? Интересно, за кого он вообще меня принимает?
Методично, шаг за шагом я осмотрела весь кабинет. Неосмотренными остались только вещи в шкафу. Похоже, доктор Гвоздев меня все же надул. Или его информация устарела.
Наскоро прощупав содержимое шкафа, я закрыла дверцы. Мне показалось, что Горшенин при этом почувствовал облегчение. Пока я рылась в шкафу, он упорно нес какую-то чушь, а тут замолчал и довольно улыбнулся.
Сделав пару шагов по комнате, я снова вернулась к шкафу, открыла дверцы, незаметно наблюдая за реакцией Горшенина.
— Так что же, Ниночка. — Он принужденно засмеялся. — Может, все-таки расскажете, каким ветром вас сюда занесло? И вообще, откуда вы узнали о нашей базе?
Не отвечая, я пробежала пальцами по внутренней поверхности шкафа. Старая мебель, натуральное дерево. Только вот задняя стенка звучит как-то не по-деревянному.
— И все же… — не умолкал Горшенин, хотя голос его звучал напряженно. — Ладно, попробую догадаться. Меня, вероятно, опередили, да? Это Козлов вас к себе переманил? Он мужик не промах, знает, где золотую рыбку выловить можно. Но учтите, что бы он вам ни пообещал, в моей команде вам все равно будет лучше. А Козлов мне не противник. Я его крепко за жабры держу.
Вот так друзья-приятели, подивилась я. А Игорь Викторович большой артист… Даже сейчас я затруднялась определить, каково же его истинное нутро.
Никаких планок или кнопок в шкафу не было. Я уперлась ладонью в заднюю стенку, попробовала сдвинуть ее в сторону. Стенка беззвучно поддалась. За ней оказалась неглубокая ниша, а в ней — дверь.
Горшенин снова замолчал, теперь уже надолго. Даже не взглянув на него, я взяла связку, но нужного ключа на ней не оказалось. Что ж, начнем с начала.
— Ключ, — устало произнесла я.
Горшенин презрительно усмехнулся.
Ладно, мы и сами не лыком шиты. Я вынула отмычки и принялась ковыряться в замке. Через несколько минут хитроумное устройство с трудом, но поддалось.
Дверь была подогнана таким образом, что открывалась наружу.
Поняв, что проиграл, Горшенин дернулся. Я только предупреждающе покачала головой. Игорь Викторович осел в кресле и по-стариковски ссутулился.
Не переступая порога, я протянула руку внутрь, нащупала выключатель и тихо присвистнула. Как выяснилось позже, помещение за шкафом оказалось настоящей сокровищницей информации. Десятки папок всех мастей и расцветок, напичканные компроматом разной степени тяжести, сотни видео— и аудиокассет, отдельно — аппаратура аудио— и видеоконтроля… А также сейф, набитый драгоценностями, аккуратно расфасованными по пластиковым пакетикам, — еще один вид «благотворительной помощи от сочувствующего населения».
Но все это я узнала чуть позже. Тогда же увидела лишь шкафы со стоящими на полках плотными рядами папок, кассет, какие-то ящики, сейфы. Не удержавшись, я шагнула внутрь.
В следующую секунду за спиной послышался звук отпираемой двери, шаги и тихий голос начальника службы безопасности:
— У вас все в порядке, Игорь Викторович? Там Иван без сознания, вроде оглушил его кто-то…
Поравнявшись со шкафом, он встретился со мной взглядом и осекся на полуслове. Как в замедленной съемке я видела, как поворачивается в мою сторону ствол пистолета в его руке, слышала, как поднимается из кресла Горшенин. Дождался-таки подходящего момента, старая лисица. А ведь я его даже не обыскала, мелькнула мысль.
Я нырнула вперед, сделала перекат через плечо, ударив в кувырке ребром подошвы руку, сжимающую оружие. Одной рукой я опиралась о пол, другой уже вынимала малютку «лигнозе». Помощник Горшенина вскрикнул и выронил пистолет.
Его оружие еще не успело коснуться пола, а мой «ствол» уже был направлен на Горшенина. Указательный палец надавил на скобу, приводя пистолет в боевое положение, и соскользнул на спусковой крючок.
Горшенин только поднимал «ПМ», когда пуля вошла ему точно в лоб. Я бы и на учебных стрельбах не смогла выстрелить лучше. Вторая пуля досталась помощнику. Честно признаться, в него я выстрелила чисто автоматически, но впоследствии ничуть об этом не пожалела. Совсем моя совесть успокоилась, когда я узнала, какие дела творили соратники Горшенина во главе со своим идейным борцом за переустройство России и непосредственно начальник службы безопасности центра. Каждое такое мероприятие было тщательно задокументировано в отчетах и приказах на поощрение.
Я завершила кувырок и встала на ноги. Оба — и Горшенин, и его помощник были мертвы. Пока из коридора не доносилось ни звука, но выстрелы мог кто-нибудь услышать. Даже наверняка слышал. Другой вопрос, что к стрельбе здесь народ привычный. Да еще пока разберутся, где именно стреляли.
Снова заперев входную дверь и подумав, что третьего ключа от кабинета наверняка не существует, я бегло просмотрела содержимое одной из папок, вынула телефон и связалась с Громом. Затем коротко доложила ему о благополучном исходе операции.
— Тебя кто-нибудь видел?
— Только трое. Горшенин и еще один, но они мертвы. Третий — врач, заперт в лазарете.
— Как же так с Горшениным вышло? — огорчился Гром.
— Так получилось, — вздохнула я. — Вы уж извините. Но здесь и кроме Горшенина есть с кем работать.
Объяснив расположение основных строений на территории лагеря, я села прямо на пол, оперлась спиной о стену и позволила себе расслабиться. Гром велел не высовываться, что бы ни происходило снаружи, а ждать, пока мне подадут знак. А тем временем как зеницу ока оберегать добытые материалы.
Вот и еще одно задание выполнено, подумала я, закрывая глаза. Сейчас бы поспать, но пока нельзя. Ладно, дома отосплюсь. Хотя я и устать-то как следует не успела. Все завершилось быстро и благополучно, несмотря на то что действовала я скорее по наитию, а не по трезвому расчету. Наверное, это и есть профессиональная интуиция. А что же еще?
