До нее у меня не было женщины. Жаклин этой ночью превратилась в какое-то древнее воспоминание, которое уже никогда больше не причиняло мне боли.
Из каюты мы вышли к полудню. Мы мало спали и изрядно утомились. Но погода была так прекрасна, что ей захотелось искупаться. Мы взяли катерок и отправились на пляж, благо до него было рукой подать, от силы метров двести. Не успели мы доплыть до пляжа, как она уже прыгнула в море.
Купались мы долго, хоть и мало плавали. Ныряли, лежали на спине, потом возвращались на пляж и грелись на солнышке. Когда жара делалась невыносимой, снова окунались в море. Было время обеда, и, кроме нас двоих, на пляже никого не осталось.
В какой-то момент, мы как раз только что вылезли из моря и я укладывался подле нее, показался какой-то человек, он шел не из Рокки, а совсем с другой стороны, оттуда, где виднелась Марина-ди-Каррара. Я узнал его только тогда, когда он был уже совсем близко, в полусотне метров от меня. Настолько я успел забыть о его существовании. Он же узнал меня, потом узнал и ее. Узнал эту женщину, о которой сам мне рассказывал, — такую красивую и одинокую. Вне себя от изумления, остановился как вкопанный. Долго смотрел на нас, потом свернул, чтобы обойти нас стороной. Я приподнялся.
— Привет!.. — окликнул я.
Он не ответил. Она открыла глаза и увидела его. Я поднялся и пошел ему навстречу. Не зная, что сказать.
— Привет, — повторил я.
— А где же твоя жена? — недоумевал он. Даже не ответив на мое приветствие.
— Она уехала, — ответил я. — С этим покончено…
Он снова окинул меня взглядом. Она лежала в нескольких метрах от нас на солнышке. И вполне могла слышать все, о чем мы говорили. Правда, непохоже было, чтобы это ее слишком интересовало.
— Что-то я не очень понимаю, — проговорил он. Должно быть, у меня был очень счастливый вид.
Говоря с ним, я не мог сдержать смеха.
— А тут и понимать-то нечего, — ответил я.
— А как же с работой?
— Тоже покончено, — сообщил я.
— И ты вот так решился, всего за пару дней?
— Надо же было когда-то решиться. Ты ведь сам меня убеждал, что такое возможно, а я, дурак, не верил. И вот теперь дело сделано, так что и я тоже убедился, что все в этой жизни возможно.
Он недоверчиво покачал головой. Ничего не понимая. Снова посмотрел на нее, но не произнес ни единого слова и вопрошающе заглянул мне в глаза.
— Она отплывает сегодня вечером, — пояснил я. — Я встретился с ней совершенно случайно.
Мы долго простояли, уставившись друг на друга. Он потряс головой, будто отказываясь верить, как-то недружелюбно и даже враждебно.
— Это правда, поверь, — проговорил я наконец. Я не мог сказать ему, во что именно ему надлежало поверить.
— Вот так просто, — медленно, с расстановкой повторил он, — всего за несколько дней?
— Бывает и такое, — проговорил я, — я и сам бы не поверил, но, выходит, бывает и такое…
— Что ж, отлично, — одобрил он наконец.
— Ты же сам мне советовал, — напомнил я. Вид у него был какой-то смущенный. Мы не знали, что сказать друг другу.
— Что ж, пока.
— Я остаюсь в Рокке, — сказал я, — так что до скорого.
Он ушел. Но вместо того чтобы продолжить путь, повернул назад. Я провожал его взглядом. И тут внезапно меня осенило: он уже видел меня, наверняка специально заходил справляться обо мне в тратторию старины Эоло, должно быть, он здесь еще со вчерашнего дня и, наверное, уже запасся для меня у кузена всем подводным снаряжением, все обдумал и выбрал местечко, где мы с ним будем купаться. Так что у него были все основания на меня обидеться, ведь я напрочь забыл, что мы с ним договорились провести этот день вместе. На какую-то секунду мною овладело желание окликнуть его. Но я так этого и не сделал. Просто вернулся и улегся подле нее.
— У тебя здесь есть знакомые? — спросила она.
— Это шофер грузовичка, он довез нас из Пизы до Флоренции, — пояснил я. — Мы договорились, что вместе займемся сегодня подводной рыбалкой. Он не решился мне напомнить, а я напрочь забыл.
Она приподнялась и посмотрела ему вслед.
— Ну, так надо его окликнуть.
— Да нет, — возразил я, — какой смысл? Она была в нерешительности.
— Нет, правда, не стоит, — повторил я, — мы еще с ним увидимся. Я думал о нем целую неделю, каждый Божий день, и вот, представь только, как раз сегодня напрочь забыл.
Мы дружно рассмеялись.
— Ты сказал, будто я отплываю нынче вечером, — проговорила она, — но ведь я уезжаю только завтра вечером.
— До этого еще далеко, — все еще смеясь, заметил я.
Обедать мы вернулись на яхту. Потом снова пошли к ней в каюту. И оставались там долго. Она заснула, и у меня было время посмотреть на нее спящую, в ставших уже более нежными отблесках моря. А потом я и сам заснул. Когда мы проснулись, солнце уже заходило. Мы поднялись на палубу. Небо точно горело в огне, а карьеры Каррары сверкали ослепительной белизной. Все трубы Монт-Марчелло уже курились дымком. Пляж прямо перед нами изгибался длинной плавной линией. Кое-кто купался, это были постояльцы Эоло и матросы с «Гибралтара». Мы были одни на яхте.
— Ты грустный, — заметила она.
— Когда спишь после полудня, — с улыбкой ответил я, — всегда просыпаешься немного грустным. — Потом добавил: — Отсюда, с яхты, все выглядит совсем по-другому.
— Да, совсем по-другому, но со временем возникает желание посмотреть на все и с другой стороны.
— Да, конечно.
Купальщики играли в мяч. До нас доносились их крики и смех.
— Уже поздно, — заметил я.
— Ну и что?
Огненное сияние неба в одно мгновение погасло, сметенное легкой тенью.
— Уже поздно, — повторил я. — Через двадцать минут совсем стемнеет. Терпеть не могу этот момент, для меня он самый неприятный за весь день.
— Если хочешь, — ласково предложила она, — можем пойти в бар, выпьем чего-нибудь.
Я не ответил. Я слишком насмотрелся на нее, пока она спала. Мне было немного страшно.
— Пожалуй, вернусь на берег, — проговорил я.
— Давай, я поужинаю вместе с тобой, — спокойно предложила она.
Я не ответил.
— Эоло, наверное, удивится. Все равно хочешь?
— Сам не знаю.
— И часто у тебя так меняется настроение?
— Частенько, — согласился я. — Но сегодня дело совсем не в этом, дело не в настроении.
— А в чем же?
— Да сам не могу как следует понять. Может, слишком уж много всего со мной произошло за эти два дня. А что, если нам чего-нибудь выпить?
