Было совершенно очевидно, что бриг собирался спасаться бегством. На мачтах взлетели один за другим паруса, команда работала на снастях как безумная. Бриг, по-видимому, отказался от попытки проскользнуть мимо противника и решился удрать ближе к берегу.
– Видите, мистер Уортон, они стараются уйти в мелкую воду, и, стало быть, мы их запрём в бухте. Правда, это маленький бриг, но я считал пиратов гораздо смелее и умнее. Разбойники поступили б разумнее, попытайся они проскользнуть мимо нас и уйти в открытое море.
– Куда им, этим бунтовщикам!
– Бунтовщикам?
– Да, сэр! Я слышал об этом в Маниле. Скверное было дело, сэр. Команда убила капитана и двух офицеров. Мятежом руководил этот самый Гудсон. Они его называют Лохматым Гудсоном. Родом он из Лондона, и такого жестокого негодяя свет не видывал.
– Ну так знайте, мистер Уортон, что этот Гудсон скоро отправится на виселицу. По-видимому, на бриге много людей. Мне хотелось бы спасти из команды человек двадцать, но, пожалуй, не стоит. Эти мерзавцы способны развратить самого порядочного матроса.
Оба офицера стояли и глядели на бриг в подзорные трубы. Вдруг лейтенант улыбнулся, а капитан покраснел, видимо рассердившись.
– Вы видите, сэр, того человека, который стоит на палубе и показывает нам нос. Это и есть Лохматый Гудсон.
– Подлый, наглый негодяй! Вот я ему покажу, как со мною шутить! Мистер Смитон, нельзя ли достать бриг восемнадцатифунтовым орудием?
– Надо пройти ещё один кабельтов, сэр, тогда мы его достанем.
В то время пока Смитон отвечал, с брига раздался выстрел. Выстрел этот был сущей бравадой, ибо маленькие орудия брига не могли достать фрегата. А затем маленькое судно стало под паруса и начало быстро улепётывать по извилистому каналу вглубь бухты.
– Вода быстро уменьшается, сэр, – сказал второй лейтенант.
– Но ведь здесь по карте должно быть шесть саженей глубины?
– Только четыре, сэр.
– Ну ладно, как-нибудь пройдём. Ага! Так и есть! Мистер Уортон, наводите орудия, теперь бриг в нашей власти.
Моря теперь уже почти не было видно, ибо фрегат вошёл в узкий, напоминающий речку канал, ведущий в бухту. Бухта теперь была видна, и берег находился не далее мили. В самом углу бухты стоял, приблизившись насколько возможно к берегу, бриг. Он стоял, поворотившись боком к противнику, а на его бизань-мачте развевался кусок чёрной материи. Худощавый лейтенант, успевший тем временем сходить к себе в каюту, вернулся снова на палубу. Он был вооружён. На левом боку у него болтался кортик, а у пояса торчали два пистолета. Лейтенант с любопытством взглянул на развевающийся кусок чёрной материи и произнёс:
– Какая дерзость, сэр! Они подняли пиратский флаг.
Капитан был в бешенстве.
– Пусть они повесят хоть свои панталоны, – закричал он, – я всё равно расправлюсь с ними! Сколько вам понадобится лодок, мистер Уортон?
– Я думаю, что двух больших будет достаточно.
– Берите четыре, но сделайте дело как следует. Режьте их всех до последнего, а я тем временем должным образом обработаю бриг восемнадцатифунтовыми орудиями.
Раздалось шуршание канатов, скрип блоков, и четыре лодки шлёпнулись в воду. В лодках кишмя кишела команда – босоногие матросы, здоровенные корабельные солдаты, смеющиеся мичманы. Во главе их виднелись старшие офицеры, напоминавшие своими строгими лицами школьных учителей. Капитан, опершись на парапет локтями, глядел на бриг. Команда его готовилась к защите. На палубу тащили орудия, убирали паруса, пробивали новые отверстия для пушек, вообще говоря, пираты готовились к отчаянному сопротивлению. Командовал ими суетившийся по палубе великан в красном колпаке. Лицо его всё заросло волосами, виднелись одни только глаза. Капитан следил за ним с кислой улыбкой, а затем вдруг повернулся назад и снова взглянул в подзорную трубу. С минуту он глядел вдаль, а затем вдруг закричал своим тонким, скрипучим голосом:
– Лодки назад! Мистер Смитон, готовьте кормовые орудия! Подбирай снасти! Готовься к бою!
Из-за дамбы канала, прямо на «Леду», шёл корабль-великан. На фоне зелёных пальм, растущих на берегу, отчётливо обрисовывалась его выкрашенная в жёлтый цвет носовая часть, на которой была изображена белая голова с крыльями. На палубе возвышались три громадные мачты, и на одной из них гордо развевался трёхцветный флаг. Корабль быстро шёл вперёд, тёмно-голубая вода пенилась вокруг него. Палуба вся была усеяна людьми, снасти были подобраны, отверстия для пушек приподняты, и из них выглядывали дула орудий, готовые заговорить в любую минуту.
Французские лазутчики, скрывающиеся на острове, видели, что английский фрегат вошёл в тупик, из которого нет выхода, и дали знать об этом капитану «La Gloire». И вот капитан Милон решил поступить с «Ледой» так же, как капитан Джонсон собирался обойтись с «Весёлой Салли».
Но в этот критический момент во всём блеске сказалась великолепная дисциплина британских моряков. Лодки быстро вернулись назад и через несколько минут фрегат уже был приведён в боевую готовность. Артиллеристы стояли у орудий, а солдаты выглядывали за парапет, рассматривая величественный французский корабль.
«Леда» описала полукруг и двинулась назад. Французы сделали то же. Ветер был очень слабый, на голубой поверхности воды виднелась едва заметная рябь. Противники шли теперь к открытому морю. Цель французов была дойти до устья канала, запереть собою выход из него и расстрелять беззащитную «Леду». Корабли отделяло расстояние в сто ярдов, и англичане ясно слышали движение на палубе французского корабля.
– Скверное положение, мистер Уортон, – сказал капитан.
– Ничего, сэр, бывает и похуже.
– Мы должны держаться на том же расстоянии и рассчитывать на наши пушки. Людей у них очень много, и если им удастся нас атаковать сбоку, мы очутимся в очень неприятном положении.
– Я вижу солдатские мундиры у них на палубе.
– Да. Это две пехотные роты из Мартиники. Ну, теперь, кажется, они у нас под прицелом! Прибавьте парусов, и когда мы будем проходить мимо носовой части, стреляйте из всех орудий.
И действительно, в эту минуту подул небольшой ветерок, и сообразительный капитан решил этим воспользоваться. Подняв паруса, он бросился наперерез большому французу и атаковал его из всех орудий. Но ветер упал, и «Леда» должна была возвратиться назад. Маневрируя, она попала как раз под боковой огонь французского корабля.
Залп грянул, и маленький, красивый фрегат весь задрожал под этими выстрелами. Можно было подумать, что фрегат погибнет. Но нет, матросы засуетились, подняли запасные паруса, и фрегат снова атаковал французов. Но Милон не дал перерезать себе путь и сделал соответствующий манёвр. Теперь оба корабля шли рядом, на расстоянии пистолетного выстрела, стреляя друг в друга из всех боковых орудий. Это была одна из тех убийственных дуэлей, одно воспоминание о которой заливает летопись нашего флота целыми потоками крови.
