Костя каким-то особым бабником не являлся – так, взглянет мельком на ножки или попку. Да и времени у него совершенно не было. А тут молодая пышная девка прямо в офисе. Да вот только любовь у нее – прямо светится девка, когда за ней в конце дня муж заходит. Обнимаются и уходят, никого не замечая. Костя было попробовал в подсобном помещении взять ее за коленку, так она как ошпаренная вскочила и с ужасом на него посмотрела. И вовсе стала обходить стороной, чтобы, не дай Бог, не столкнуться.
Поездка к Никодимову
Обычно к старику Костя ездил сам. Но в этот раз было море работы, поэтому он погрузил в «Газель» с большой кабиной двух своих помощниц. Погода была жаркая, девушки оделись в дорогу в шорты и маечки. Они расположились на заднем сиденье и все время трепались и хихикали о своих не вполне понятных Косте делах, да он особенно и не прислушивался: дорога требовала внимания. Остановились только на минутку – сбегать в кустики и перекусить взятыми с собой бутербродами. По приезде сразу окунулись в работу. Девушки раскладывали по коробочкам траву, руководствуясь списками старика Никодимова. Работали они в большой комнате избы, туда же после расчетов пришли и Костя со стариком, помочь побыстрее закончить работу. Никодимов заметил, что Костю притягивают полные ноги одной из его сотрудниц.
Старик взглядом пригласил Костю выйти и пошел вслед за ним. Привел он его в беседку во дворе. Сели. Закурили.
– Я смотрю, – сказал старик, – глаз не отводишь. Хочешь ее, а? А Лидия как же?
– А чего Лидия! Мы ведь с ней одногодки. А эта – бутон. Да вот проблема – только что замуж выскочила, к мужу тянется, трепещет. Я было подумал, намекну на премию, если ко мне будет поласковее. Куда там! Как от огня. Дал бы какое средство, а? Чтобы ко мне подобрела.
– Есть такие травки, есть, – ответил Никодимов. – Они бабу принуждают, ну, аппетит до этого дела возникает. Только искусственное все это, сладости настоящей не получается, а горечь у нее в душе остается. И думает потом она: «И что это я, дура, перед этим засранцем ноги раздвинула? Видно, совсем ума лишилась». В общем, ничего хорошего от принуждения не выходит.
Старик замолчал и стал аккуратно тушить окурок сигареты в приспособленной для этого дела пустой консервной банке. Убедившись, что ни одной искорки не осталось, он сказал:
– А что такое любовь? Кто это знает? Скажем, ходил мимо, ходил, ничего особенного, вдруг взглянула – и будьте добры. Походка-то у него какая, и гордый такой, а шутки!.. Никто так остроумно с ней не шутит. А внимательный да ласковый. А в штанах-то пузырится о-го-го размерчик. Вот тебе и любовь, вот тебе и сладость внеземная. Ну, – старик улыбнулся, – так что следует из моих слов?
– Не знаю, – не понял Костя. – Это похоже на дешевый спектакль под названием «Как стать любимым».
– Относительно дешевизны ты сильно ошибаешься!
– Неужели такое средство есть? – Костя подскочил на скамейке.
– Есть, – успокаивающе махнул рукой Никодимов. – Я раньше интересовался, почему одни мужики имеют успех, а на других бабы даже не смотрят. Ладно бы мужик был косая сажень в плечах, лицо правильное и открытое, душевный и прочее. Ну такой, которых в мексиканских фильмах называют мачо. Так нет, точнее, не всегда. Смотришь, бывает, и щуплый, и с носа капля постоянно висит, смотреть противно, а член у него в работе, как лампочка Ильича. Включил – и на всю ночь.
– И что, нащупал причину?
– Нащупал! По-новомодному это называется фетанциды какие-то или еще как. Главное, чтоб от мужика что-то такое исходило, что делает его в глазах посторонних настоящим мачо. Причем, – старик сделал паузу, – и самого мужика это нечто меняет. Не то чтоб он выше стал иль в плечах шире, а вот меняет до неузнаваемости.
– Ну не томи! – заревел Костя.
– Сделал я такой сбор, давно сделал, только вот на себе испытать его побоялся. Одному актеришке дал. Он здесь отдыхал с женой у тещи. С первой женой. Гадкий человечек.
И Никодимов назвал фамилию очень известного киноактера, уже много лет являющегося секс-символом страны.
– Вот это ни себе чего! – Костя так и остался с открытым ртом.
– Да… запаса у меня осталось много, отдам тебе весь, продай потихоньку да подороже. И сам попробуй. Глядишь, с этой пухленькой через пару деньков поиграешь, полакомишься. Прямо завидно.
Костя сам пересыпал травный мелкотертый сбор из матерчатых мешочков в нарядные коробочки. И на всех трех написал, хихикая: «Сбор Никодимова № 69». А когда старик заинтересовался его весельем, рассказал, что за позы означает набор цифр 69. Старик хмыкнул, но, в общем, одобрительно.
Поездка в Москву
Девушка лежала под Костей на низком столе для фасовки трав. Руки она закинула за голову и вцепилась ими в стеллаж. Сквозь хриплое дыхание прорывались слова «Еще, глубже, мамочка, милый», повторяемые в разном порядке. Затем и для слов сил не хватило, и в комнате раздавалось только протяжное междометие «а». Наконец акт безумной любви завершился, Костя поднялся, помог девушке слезть со стола. Она глядела на него лучистыми глазами, держала за руки и говорила:
– Ну и дура я! Ах, если бы я знала, как это хорошо, какой вы! Зачем я от вас шарахалась? Настоящая дура!
– Одевайся, – улыбнулся Костя, – не причитай. Еще вкуснее будет. А сейчас беги скорей домой: муж, ужин и все такое.
– А вы? – спросила девушка.
– Приберу здесь и тоже домой. Надо поспать, накопить на завтра для тебя силы.
Девушка благодарно засмеялась, поцеловала Костю, замерла, потом отстранилась и выскочила из задней комнаты офиса. Щелкнула входная дверь, и Костя остался один.
Он вытащил сигарету, поискал пепельницу, поставил ее на стол, который только что служил ложем любви, сам присел и закурил. Быстро, ох, как неожиданно быстро развивались события после начала приема этого таинственного травяного сбора. Он тогда, прямо у старика, заварил чайную ложку и с удовольствием выхлебал горячий отвар. Наконец, загрузив машину, поехали в обратный путь. Девушки заснули почти сразу, утомленные и работой, и жарой. Уже стемнело, когда он развез их по домам. Костя поставил машину в закрытый охраняемый двор при доме, где был офис, и тоже рванулся в дом. Устал как собака. Только забрался в кровать – Лида. Месяц, пожалуй, ей ничего не нужно было, а сейчас давай. Прижимается, шарит руками, горячим голосом что-то шепчет в шею. Помог ей взобраться на себя, и ничего, сон отступил ненадолго.
Утром была запарка: разгрузка, покупатели, документы и звонки. Среди прочего звонок из Москвы о выезде: пришла партия пищевых добавок из Сербии, которые шли очень хорошо. Надо было организовать «Газель» и выезжать самому.
Среди всей этой суматохи Костя отвел в угол Владимира Николаевича, выдал ему три коробки № 69, наказал спрятать и ни одной живой душе не говорить. Вещь ценная, дорогая, но неопробованная. На вопросы ответил, что будет испытывать на себе, как Пастер, и, если получится, Владимир Николаевич увидит результаты собственными глазами.
