Однако и он, скоро замедлил ход, и, причалив к тротуару, замер возле остановки.
Поравнявшись с троллейбусом, Макеев притормозил.
Машинально.
В силу многолетней и привычки и водительского опыта, который подсказывал, что легкомысленные пассажиры, выпрыгнув с передней площадки, немедленно выскакивают на мостовую.
Водители порой замечают их слишком поздно, и затормозить не успевают.
Он тормозил на всякий случай.
И, как выяснилось, не напрасно.
Щуплая мужская фигура метнулась из-за троллейбуса, но, оказавшись в полосе яркого света фар приближающейся машины, отпрыгнула обратно.
Однако в этот момент троллейбус тоже вздумал тронуться с места.
Юркий мужичок снова выскочил на мостовую.
И снова отпрыгнул.
«Как заяц — отстранено подумал Макеев, которому довелось однажды несколько километров гнать очумевшего зайца по тихой проселочной дороге. Заяц выбивался из сил, но, завороженный иллюзорной границей света и тьмы, свернуть в сторону не мог.
Впрочем, мелкий мужичонка метался напрасно.
Расстояние между ним и машиной было достаточно велико, к тому же, нога водителя плавно отжимала педаль тормоза.
Машина ощутимо сбавляла ход.
Но в этот момент произошло нечто.
В конечном итоге, оно сослужило Сергею Макееву добрую службу.
Но это случилось потом.
В тот момент, в сознании его произошло чудовищный сбой.
Виртуальный мир неожиданно ворвался в него, или, напротив, вырвался из глубин подсознания, но как бы там ни было, он полностью заслонил собою мир реальный.
Не было больше сонной улицы Королева.
Ленивого троллейбуса.
Напуганного пассажира.
Вместо них за лобовым стеклом машины развернулось мерцающее поле сражения. Сергей Макеев снова вступил с борьбу с жестокими монстрами, один из которых, приседая и юля, пытался сейчас уйти от погони.
Но обмануть виртуального Макеева было не так-то просто.
Он хорошо знал, что бегство противника — не капитуляция, а всего лишь ловкий трюк. Добежав до первого укрытия, он затаится, и как только, разгоряченный погоней Макеев, потеряет бдительность, нанесет смертельный удар.
«Game over!» — ехидно сообщит невидимый рефери.
И заветный ключ, в который уже раз, выскользнет из рук.
Нет, противника следовало догнать и уничтожить.
Нога немедленно перескочила с одной педали на другую.
С тормоза — на газ.
Остановившаяся было машина, прыгнула вперед, стремительно настигая жертву.
Мужик отчаянно метнулся влево и чудом выскользнул из— под колес.
Макеев резко крутанул руль.
Послушная машина выполнила маневр, настигая жертву.
Обезумевший пешеход, теперь уж точно был похож на зайца. Вместо того, чтобы бежать дальше, в сторону спасительного газона, разделяющим потоки движения, он ринулся назад.
Макеев дернул руль вправо.
При этом он не убирал ногу с педали газа.
На счастье, случилось то, что, в принципе, должно было произойти.
Машину закрутило на асфальте.
Макееву она больше не подчинялась.
По инерции он отчаянно цеплялся за руль, и даже пытался тормозить, но могучая сила вертела тяжелый «Мерседес» как пылинку.
Где-то сбоку надрывно трубил троллейбус.
Сергею повезло.
Наигравшись вдоволь, злой дух аварий швырнул машину на широкий газон, раздробив о высокий бордюр фары и искорежив бампер.
Везло ему и дальше.
Троллейбус — от греха подальше — торопливо убрался с места аварии.
Несчастного пассажира — как ветром сдуло.
Макеев сам позвонил в ГИБДД и легко объяснился с прибывшими инспекторами. Ситуация, и вправду, казалось ясной: человек неожиданно выскочил из-за троллейбуса — машина резко тормозила….
— Давят их, козлов, давят — и все без толку! — сочувственно заключил инспектор, выписывая справку.
Он тоже был в звании майора, и тоже носил усы.
Макеевым овладело странное чувство ирреальности происходящего, пережитое на лунной трассе пять дней назад.
Но быстро прошло.
Сознание работало ясно и четко.
Никакой мистики.
Никакого наваждения.
Дожидаясь машину техобслуживания, Сергей Макеев прогуливался по тротуару, курил и думал.
«Сейчас — да! — это было минутное помешательство.
Вполне объяснимое.
И хватит об этом.
Все игрушки из компьютера, завтра же — стереть к чертовой матери! И забыть, как страшный сон.
Теперь — авария. Та, настоящая.
Я — не псих.
Был трезв, как стеклышко.
Значит, все произошло на самом деле.
Галлюцинации исключаются.
К тому же, трава была примята, на машине — царапины, и — туфля!
Да, главное туфля.
Это же не фантом.
Она сейчас лежит в моем сейфе. Можно подняться в кабинет, открыть сейф и ее потрогать.
Но не нужно.
Потому что это — снова будет лирика.
Психоз.
Зачем ее сейчас трогать, если я и без того уверен, что она есть?!
Все, проехали.
Дальше.
Что в этой истории самое странное? Или страшное? — То, что тело исчезло.
Как это могло произойти, если отбросить мистику? А мистику я отбрасываю. Хватит, домистифицировался!
Итак, варианты. Их всего два.
Первый — я ошибся, она была жива, и, очнувшись, ушла сама.
Самое вероятное.
Хотя я почти уверен, что не ошибся.
Значит, второй — я не ошибся, она была мертва.
И….
И — что же?
А ничего. Вернее только одно — труп кто-то убрал. Но — кто этот безвестный благодетель? Изачем ему понадобилось скрывать следы моего преступления?
Стоп!
А почему, собственно, моего?…
В этом же, собственно, и заключается главное противоречие, которое заводит в тупик.
А что если, это было его — или их — преступление?
Но ведь сбил ее я. И ясно это помню — видел лицо, ощутил удар.
Однако, вопрос, а была ли она жива, когда я ее сбил?
