– Хорошо выступила, можешь перевести дыхание, – усмехнулся Альберт Змойров, – только не забудь, что у меня весь офис свидетелей, что ты работала на нашу организацию, что обхаживала стариков, которые отдавали нам квартиры в пожизненную ренту, а сами отправлялись на все четыре стороны. Поэтому эту историю с потерей памяти ты можешь ментам петь, а мне не надо.
– Можно, я пойду? – взялась за ручку дверцы женщина, решившая больше не тратить напрасно своих сил на убеждение этого человека.
– Да, если дашь слово, что не умыкнешь эту квартирку, не будешь на себя одну работать, – поставил своё условие руководитель благотворительной организации «Ангел».
– Хорошо, я даю слово, что себе не оформлю ни одного квадратного метра, – глядя прямо в глаза мужчине, серьёзным тоном произнесла женщина.
– Вот такой ты мне начинаешь больше нравиться, – улыбнулся Альберт, предложив своей сообщнице отметить достигнутую договорённость бокалом хорошего шампанского, но получив категорический отказ от ресторана, не стал настаивать.
«По мне, так главное, что квартирка мимо меня не уйдёт. Хочешь играть в этот маскарад? Играй себе на здоровье и дальше. Мне от этого убытка нет».
Выпустив сообщницу из машины, Змойров поехал к нотариусу, автоматически посмотрев в зеркало заднего вида. Ему показалось, что позади снова мелькнули потрёпанные «жигули», уже виденные им ранее за его машиной. Последнее время он стал проверяться, боясь, что за ним может быть установлена полицейская слежка. Слишком много квартир он успел оформить на подставных лиц и лишить дорогостоящей недвижимости её престарелых хозяев. Власову он не доверял, считая, что мент может его продать, если припрёт и тот почувствует непосредственную опасность для себя. Он ещё раз «куснулся», на этот раз внимательно осмотрев свой дорожный хвост через салонное зеркало, но подозрительного жигулёнка больше не заметил.
«Показалось. Фу ты. Чего-то у меня нервишки расшатались после визита полицейского. Спокойнее, всё остаётся под моим контролем…»
«…Вот как! А ты говорил, что она у тебя не работает! Что же ты тогда затаскиваешь её в свою машину?»
Грачёв, сидя за рулём своих старых «жигулей», внимательно наблюдал за действиями Альберта Змойрова. Опытный оперативник не напрасно рассчитывал, что его провокация сработает в нужном ему направлении. Так и вышло. Не успел он сесть в машину, как из офиса выбежал руководитель «Ангела» и вскочил в автомобиль. Главное для капитана полиции было не отстать от его быстрой иномарки и в то же время не засветиться у него на хвосте. Один раз он даже упустил его на светофоре, не успев за его юркой машиной на мигающий зелёный свет. Было бы подозрительно, если бы он с риском проходил перекрёсток вслед за его автомобилем. Таким образом он бы себя обязательно обнаружил. Но в этом уже не было необходимости, поскольку Грачёв уже понимал, куда направляется Змойров. Поэтому он прибавил газу на вновь загоревшийся зелёный и, выжав из своего рыдвана последние силы, догнал Змойрова, когда тот парковался во дворе знакомого дома, где проживала бывшая олимпийская чемпионка. Оперативник, устроившись на безопасном расстоянии, наблюдал, как к его машине подошёл водитель припаркованной рядом «девятки», и, что-то доложив Змойрову, уехал с места.
«Пост сдан, пост принят, – догадался о происходящем на его глазах опытный сыскарь. – Ну, теперь посмотрим, на кого ты здесь силки расставил. Хотя и так понятно. На Светку. Караулишь мою бывшую жену, которая как-то с тобой связана. Чёрт, неужели она на тебя работает?»
Он с трудом унял волнение и приготовился к долгому ожиданию, но случилось по-другому. Через десять минут он увидел, как к подъезду дома идёт его жена. Не зная, что хочет от неё её непростой работодатель, он на всякий случай приоткрыл дверцу своей машины, чтобы успеть при необходимости прийти на помощь к своей любимой женщине. Когда он посадил её к себе, Грачёв начал переживать сильнее, а уж когда тот тронулся с места, и вовсе прибавил скорости, чтобы сократить дистанцию и при необходимости перегородить иномарке дорогу, прижав её к обочине. Но обошлось. Вскоре его жена покинула машину и заторопилась обратно к подъезду. Иномарка уехала, а Егор, вернувшись во двор дома, всё никак не мог выйти из машины, анализируя увиденное.
«Неужели после амнезии у тебя так изменилась шкала моральных ценностей, что ты стала сообщницей банды мошенников, играя в криминальной группе не последнюю “скрипку”? Как так могло случиться? Ты всегда жалела старых и убогих, детей детских домов, да что там говорить про людей – ни одна бездомная зверюшка не была обойдена твоей лаской. А тот случай со сбитой собакой?»
…Он тогда пошёл на рынок делать ей подарок к зиме. Хотел купить шапку из енота. Она только родила дочку, и ему уже виделось, как жена с коляской будет гулять во дворе общежития в тёплой меховой обновке. Заслужила! Но натуральный енот ему оказался не по карману. В глубине вещевого рынка он увидел молодого человека, внешне похожего на азербайджанца, у которого были весьма приемлемые цены. В центре его витрины красовалась большая меховая шапка из енота. Правда, расцветка была тусклее, чем у прочих, уже отсмотренных экземпляров. Для небольших доходов лейтенанта милиции эта цена была по силам, и поэтому он не торгуясь купил меховое изделие. Уже вечером он преподнёс Светлане подарок, надеясь на благодарность своей второй половины, но вместо этого услышал от жены, что она никогда не наденет шапку из убитой для этого собаки.
– Как ты мог? – с трудом сдерживая слёзы, рыдала молодая мама. – Даже не поинтересовался у продавца происхождением меха.
– А я что, разбираюсь, они для меня все одним цветом, – оправдывался взбешённый лейтенант милиции.
– Как ты не понимаешь, для меня самое главное даже не то, что это собака, – никак не могла успокоиться Светлана. – Главное, что их убивают на эти шапки. Лучших друзей человека. А мы носим и тем самым поощряем живодёров подыскать новые жертвы.
Наутро молодой оперативник был на рынке. Он отыскал азербайджанца и сунул ему в нос служебное удостоверение, потребовав вернуть деньги.
– Какой енот, уважаемый, за такие маленькие деньги? – пожал плечами торговец. – Адиль никогда не обманывает. Ты не спрашивал, я думал, ты понимаешь.
– Ты что, морда нерусская, – разозлился Егор, – я же тебя спросил, сколько твой енот стоит.
– А мне почём знать? Я думал, ты так шутишь, – продолжал стоять на своём мусульманин. – А собак мы не режем, это одна-единственная была. Случайно кто-то сбил пару месяцев назад на машине. Вот мы с братом и решили, что всё равно уже собака сдохла… А собака помесь с кавказцем и на енота сильно окрасом походит, вот и пустили на шапку.
Грачёв вспомнил, как сбил собаку, когда пару месяцев назад вёз жену в роддом. Уточнил у торговца. Всё сошлось. Эта была сбитая им собака. Стало смешно и чудно как-то сразу. Эта сбитая собака продолжала портить им с женой личные отношения. Уже будучи меховой шапкой. Весьма красноречивая иллюстрация выражения: «между ними пробежала собака». Эта не просто пробежала, эта сдохла между ними и «оставила» свою шкуру им на память. Он тогда решил, что раз собака оказалось случайно сбитой, раз её никто не убивал для пошива шапки, то незачем её сдавать, ведь принципы жены эта ситуация не затрагивала. С этим он и принёс её обратно.
