– Отстань, – передернула плечами Полина, понимая, что любой ответ прозвучит глупо. – Майклу не нравится, что ты крутишься рядом. Не хочу его напрасно раздражать.
– О, боже! – рассмеялся Роман, упав на подушки. – Тебя всегда кто-то дергает за ниточки. Ну, ответь, какое отношение Майкл имеет к тому, что происходит между нами?
– Он мой брат и пытается защитить.
– От кого? От тебя самой?
– Сафонов, мне не везло с мужчинами, – Полина присела рядом и взяла его за руку. – Не потому что они были плохими. Многие из них были очень даже хорошими. Причиной несчастий являлась я сама. Придумывала идеальных мужчин, а потом разочаровывалась, когда они оказывались другими, не теми, какими я их представляла. Ты тоже был моей фантазией, и я долго приходила в себя после того, как окунулась в настоящую жизнь. Майкл защищает меня от напрасных иллюзий, зная, как я люблю рисовать «розовые» картинки. Он как ведро холодной воды, которая льется на голову, когда этого ожидаешь меньше всего. Сначала злишься на него, потом чувствуешь отрезвление, а после благодаришь за то, что вмешался в нужный момент.
– Ты меня отталкиваешь? – с печалью в голосе спросил Роман.
– Нет, но и не хочу подпускать ближе, чем нужно. Боюсь, – честно призналась Полина. – К тому же, и это главное, я любила Литвина, не так как когда-то тебя, но все же… Чувство еще живо во мне и я… – прокашлялась она и замолчала.
– Чувство к нему или ко мне?
– К вам обоим. Что ж, – Полина легко хлопнула себя по коленям и поднялась, – может, предложишь кофе, перед тем как я уйду?
– Конечно! – Роман быстро вскочил с кровати, натянул джинсы и надел рубашку. – Я даже отвезу тебя в отель, чтобы братец Майкл напрасно не волновался. Если пожелаешь, позвоню ему и отчитаюсь…
– Замолчи, – перебила Полина, подошла и обняла. – Это был прекрасный вечер. Откровенный. А теперь вари кофе, – она поцеловала его и подошла к окну. – Я подожду тебя здесь.
Она посмотрела на освещенную улицу, сеялся мелкий дождь, затем оглядела комнату, которой не уделила должного внимания, потому что всецело была занята Сафоновым.
Широкое окно за полупрозрачной шторой нежного кремового цвета, светлые стены, похоже, обитые шелком. Полина прикоснулась к гладкой поверхности и удовлетворенно кивнула, так как не ошиблась в предположениях. Голубые цветы на потолке, что выглядело необычно, темно-синий ковер. Огромная кровать, длинная узкая картина над ней. Странная, оттого что сложно было понять узор, в который художник вложил только ему понятный смысл, но привлекающая внимание. В свое первое посещение, после того как Роман привез ее сюда после ночи, проведенной на кладбище, Полина не рассмотрела спальню, даже забыла, что в комнате было много синего цвета, холодного и вместе с тем приносящего спокойствие. В тот момент мысли ее были заняты совершенно другим…
Полина улыбнулась, присела у столика и со свойственным ей любопытством подняла крышку ноутбука. Улыбка быстро исчезла с губ, стоило прочесть первые строки открытого документа. Это был увлекательный опус, в котором Роман с максимальными подробностями описывал «исследование квартиры Алекса».
– Я прихватил с собой шоколадные конфеты, – в комнате появился Сафонов и в усмешке прикусил губу, увидев, что Полина увлеченно уставилась в экран. – С вишней, как ты любишь.
– Случайно не из апартаментов моего брата? – с нескрываемой злобой спросила она. – Что это, Роман, отчет? Для кого?
– Привычка, которая выработалась за долгие годы службы, – он поставил поднос на столик и спокойно подал чашечку кофе Полине. – Когда записываешь свои мысли, все чувства обостряются. Внимание и память начинают работать в полную мощность. Всплывают вещи, которым не уделил бы внимания, если бы просто проигрывал в голове какие-либо события. Записи концентрируют, но имеют большой недостаток. Их может увидеть тот, кому они не предназначены, и придумать очередную «страшную» историю. Поэтому я всегда удаляю заметки после того, как поставлю точку в последнем предложении.
– Не перечитываешь?
– Нет, потому что в этом нет необходимости.
– Когда ты был у Алекса? Здесь описан не наш вчерашний визит.
– Сегодня утром, – ответил Роман. – Пей, иначе остынет, будет невкусным. И сахар не забудь, я не сыпал.
Полина послушно положила в чашку две ложки сахара, но не размешала, настолько задумалась, поэтому сморщилась от горечи и потянулась за конфетой.
– Что ты нашел? – спросила она, бросив обертку на стол. – Только честно.
– Ничего, и это правда. Компьютер Алекса пуст, во всяком случае, я не обнаружил интересной информации.
– Ты имеешь в виду записи с той камеры, которая была в часах? Черт, я совсем забыла о ней, – прошептала Полина. – Столько всего свалилось в последние дни… Прости, перебила.
– Отличное устройство. Незаметное, напрямую передающее информацию на любой носитель в радиусе двух километров. Сильная штучка, профессиональная, и явно непредназначенная для широких масс.
– Не понимаю.
– Дорогая вещь, вмонтированная в дорогие часы. В общем, за Алексом могли наблюдать онлайн, а он даже не догадывался об этом. Может, и за последними минутами его жизни смотрели, кто знает? Но когда она попала нам в руки, была уже отключена. Теперь это просто ненужная безделушка. Других устройств в квартире я не обнаружил, как и ничего, что могло бы заинтересовать или дать подсказку.
– Сафонов, для чего ты вмешиваешься в это дело? – тяжело дыша, спросила Полина. – Это случайно не очередное задание? Ты точно ушел из своего проклятого Интерпола? – вдруг расплакалась она.
– Точно, – ответил Роман, с жалостью глядя на ее трясущиеся в рыданиях плечи. – Прекрати.
– Не могу, – простонала она. – Я не верю тебе. И не могу понять, для чего ты снова появился в моей жизни, – уже спокойно произнесла Полина и пристально вгляделась в его лишенное всяких эмоций лицо.
– Как же ты надоела мне этими вопросами, – Роман поднялся с места и, подойдя к Полине, присел рядом на мягкий подлокотник кресла. – Для чего? Зачем? Повторю в последний раз, больше не стану. Ты нужна мне.
– Точно?
– Знаешь, я удивляюсь твоей неуверенности, – он погладил ее по плечу и усмехнулся, когда она капризно отбросила его руку. – Ты – женщина, обладающая притягательной внешностью и огромными возможностями, ведешь себя, как прыщавый подросток с брекетами. Ни капли убежденности, сплошная нерешительность во всем.
– Все потому, что меня часто пинали под зад. Ты в том числе.
– Но сейчас я говорю правду.
– Это лишь слова, – отмахнулась Полина. – Мне больше интересно, насколько ты продвинулся в расследовании. Полицейские стоят на месте.
– Неудивительно, учитывая, что им некуда двигаться, – Роман снова вернулся в свое кресло. – У меня есть все отчеты об их работе.
