Книга Броненосец, страница 35. Автор книги Уильям Бойд

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Броненосец»

Cтраница 35

Но что же его тревожило? Что это за опасность, которую видит Хогг, но не видит он сам? Значит, в действительности Лоримеру виден лишь кусочек холста, а сама картина куда больше… Да, он был прав: новость об увольнении Торквила была попыткой заманить его в ловушку, причем вопиющей. Хогг хотел узнать — кому он проболтается, хотел узнать — вдруг осознал Лоример, — не проболтается ли он самому Торквилу. Но почему Хогг думает так о нем, о своем золотом мальчике? С чего бы это Хоггу понадобилось проверять его «на вшивость»?

Лоример замедлил шаги: вдруг ему сделался ясным ответ. Хогг — встревоженный, обеспокоенный известной ему общей картиной, по-прежнему неведомой Лоримеру, увидел — или решил, что увидел — ту роль, которую играл во всем этом сам Лоример. И теперь, осознал Лоример с настоящей оторопью, Хогг подозревал его в чем-то. Он остановился в нескольких шагах от своей машины, его мозг лихорадочно работал. Так в чем же? Что же такое видел Хогг, чего не видел он сам? Что-то от него ускользнуло, какая-то деталь в недавних событиях… Такая неопределенность вселяла тревогу, и тревога эта только усилилась, когда он осознал естественные последствия этой подозрительности: если Хогг его подозревает, это означает одно — Джордж Джералд Хогг больше не доверяет Лоримеру Блэку.

Похоже, кто-то побывал около его машины. Очень интересно. Подойдя поближе, он увидел на капоте буквы из песка: кто-то аккуратно выписал песком слово: «БАСТА».

Лоример огляделся по сторонам. Может быть, хулигана спугнул воинственный стук его стальных подошв и он (или она?) сбежал, спрятавшись где-нибудь поблизости? Вокруг не было ни души, не слышно было ни шороха. Лоример смахнул с гладкого капота холодный песок. Как же это объяснить? Адресовалось ли это лично ему — или так, дурацкая случайность? БАСТА — по-итальянски это значит «довольно». Или, как знать, не был ли это незаконченный намек на то, что он внебрачный ребенок? Баста. Довольно, хватит. Хватит уже. Хватит вопросов. Лоример надеялся сегодня уснуть, но сомневался, что это удастся. В его уме уже созрела новая мысль: наутро он позвонит Флавии Малинверно.

Глава восьмая

— Алло?

— Могу я поговорить с Флавией Малинверно?

— Это я.

— Доброе утро. Это Лоример Блэк. Мы встречались…

— Кто-кто?

— Лоример Блэк. Мы…

— А разве я вас знаю?

— Мы недавно виделись, совсем мельком. В «Алькасаре». Я говорил, что мне очень понравилась ваша игра. В той рекламе «Форта Надежного».

— Ах да. — Пауза. — А откуда у вас мой телефон?

— Я же рассказывал — я работаю в «Форте Надежном». У них там вся информация хранится. — Он начал путаться в словах. — От компании, которая снимала ролик. Ну, знаете, всякие там списки приглашенных, м-м… записи о перевозках…

— В самом деле?

— Да, они всё сохраняют. Это же страховая компания, не забывайте. Все где-нибудь хранится.

— Скажите пожалуйста…

— Да. — Ну и влип! — Я тут подумал, а не встретиться ли нам. Выпьем что-нибудь, пообедаем вместе?

— С какой стати?

— Ну, просто… Честно говоря, просто потому, что мне бы этого хотелось.

Молчание. Лоример нервно сглотнул. Во рту совсем пересохло, ни капли слюны.

— Ну хорошо, — ответила она. — Я свободна в воскресенье вечером. Где вы живете?

— В Пимлико. Люпус-Крезнт, — уточнил он, как будто это звучало более привлекательно и должно было придать ему веса.

— Нет, мне это не подходит. Встретимся в «Кафе Греко» на Олд-Комптон-стрит. В половине седьмого.

— Половина седьмого, «Кафе Греко». Буду ждать.

— Тогда до встречи, Лоример Блэк.

175. Безумство Синбада. У Синбада Финглтона были непослушные темно-русые волосы, часто немытые, сваливавшиеся в толстые пряди, похожие на древесные стружки и свисавшие с низкого лба прямо ему на глаза. У него были хронические проблемы с пазухами носа: он постоянно сопел, а дышать ему приходилось ртом. Поэтому большую часть дня рот у него оставался открытым, да и ночью, во сне — тоже. Ему нравилось выполнять какую-нибудь простую работу — рубить, косить, резать, копать, таскать, — и поэтому отчаявшийся отец (позвонив приятелю из городского совета) пристроил его чернорабочим в местный Парковый департамент. Другим удовольствием в жизни Синбада была марихуана, а также ее производные; если верить его рассказам, выходило, будто все коллеги разделяли его вкусы и проводили рабочий день, ухаживая за инвернесскими газонами и бордюрами, кустарниками и саженцами, в каком-то блаженном наркотическом тумане. Синбаду нравилось экспериментировать и с другими наркотиками, а когда некий приятель продал ему несколько таблеток ЛСД он сел в «лендровер», принадлежавший Парковому департаменту, и на протяжении тридцати шести часов колесил в одиночестве по скалистым просторам Глен-Африка (его отцу пришлось сделать еще целый ряд умоляющих звонков, используя все полезные связи). Это был «ну, самый улетный» (говорил потом Синбад) опыт в его жизни, и теперь ему хочется угостить — совершенно бесплатно — ЛСД тех постояльцев, кто желал бы на себе испытать мощное действие этой штуки, полностью меняющей восприятие мира. Лахлан и Мердо взяли у него несколько таблеток, сказав, что попробуют как-нибудь у себя на Мулле. Остальные равнодушно, но вежливо отказались (Джойс — от лица Шоны: сама Шона была бы не прочь).

Синбада расстроила такая сдержанность, и вот однажды вечером, когда Джойс готовила наш «коммунальный» ужин — огромную мясную запеканку, — Синбад втихомолку подбросил три таблетки кислоты в кипевшую мясную начинку, чтобы нас уж наверняка не миновал тот жизненно необходимый опыт, которого (он был уверен) мы на самом деле в глубине души жаждем. Это случилось в один из тех вечеров, когда там оставался я.

Книга преображения

Иван Алгомир вглядывался в крупный почерк с большими петлями: это была записка от Бинни Хивер-Джейн с указаниями насчет предстоящего званого обеда.

— Черный галстук? — подивился он. — Это что еще за выверты, а? — Он фыркнул. — Думаю, такое позволительно только сегодня. Это приемлемо, лишь когда ждут какую-то важную птицу.

— Пожалуй.

— А если речь идет о встрече старых приятелей, тогда это непростительно. И где, черт побери, этот Монкен-Хадли?

— В городке Барнет, — ответил Лоример. — Хочешь верь, хочешь нет.

— Приддионз-Фарм, Монкен-Хадли? Да это где-нибудь в дебрях Глостершира.

— В миле от начала шоссе А-1.

— Сомнительно, очень сомнительно. Ну ладно, если все-таки тебе придется надеть черный галстук, запомни: никаких воротничков на отлете; повяжешь обычный галстук-бабочку, пусть черный, но без примеси других цветов; никаких дурацких вельветовых тапочек, никаких шелковых кушаков, никаких оборок и жабо, никаких черных носков, никаких носовых платков, выглядывающих из кармашка. Бархатный пиджак можно. A-а, знаю, — сказал он и неожиданно улыбнулся, обнажив крупные гнилые зубы, — можешь надеть килт. Отличная идея. Шотландка в черную клетку. Идеально, Лоример, лучше не придумаешь.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация