— Мистер Блэк, — сказал он. — Франсиско Омэ.
Они пожали друг другу руки, и в голове у Лоримера завращались шестеренки, — но это не помогало. Омэ произнес несколько слов по-португальски бразильской паре, а потом доверительно сообщил Лоримеру:
— Кстати, я уже не работаю в «Гейл-Арлекине».
— Я знаю, — солгал Лоример, а потом высказал вдохновенную догадку: — Я слышал, вы теперь у Дирка ван Меера.
Омэ пожал плечами:
— В качестве консультанта. А вы знаете Дирка?
— Его сына, Мариуса.
Омэ огляделся:
— Дирка еще нет? Саймон говорил, что он будет.
— Я его не видел. — Лоример ткнул в свою пустую тарелку. — Умираю от голода — не знаю почему. Увидимся позже.
— Я скажу Дирку, что мы виделись.
Боже всемогущий, думал Лоример, ставя куда-то тарелку, — что же здесь происходит? Сэр Саймон Шерифмур, Франсис Омэ, а теперь еще и Дирк ван Меер… Он протиснулся в танцевальный зал и направился в сторону выхода. Уж теперь-то он, наверно, может смыться под шумок?
В библиотеке жонглировал Гилберт «Нун» Малинверно. Точнее, он сидел на одноколесном велосипеде, быстро крутя педали взад-вперед, и одновременно жонглировал пятью желтыми булавами. Несмотря на свою предвзятость, Лоример был вынужден признать, что зрелище великолепное, — того же мнения была и собравшаяся вокруг большая толпа. Зрители кричали и хлопали, глядя, как булавы взлетают все выше и быстрее. Оказалось, что Лоример стоит между акробатом-тарелочником и магом.
— Чтобы пять дубинок падали каскадом, — сказал тарелочник магу. — Такое я только в России видел.
— Да еще на одноколесном велике, — завистливо подхватил маг. — Тоже мне, пижон!
Лоример начал бочком пробираться в гостиную. Взглянув еще раз на Малинверно, он вдруг заметил, что у того что-то странное с лицом. На ухе виднелся пластырь, под глазом — синяк; а еще он заметил, что когда Малинверно смотрит вверх, следя за дугами вращающихся и падающих желтых дубинок, то в верхнем ряду у него просматривается черная щель, как будто там не хватает двух зубов. Лоример решил, что это означает только одно: кто-то сильно ударил Малинверно по лицу каким-то твердым, длинным и негибким предметом, — допустим, краем портфеля, выброшенного вперед в порядке самозащиты.
— Черт возьми, — произнес Лоример вслух.
— Что вытворяет, а? — согласился кто-то рядом с ним.
Так, значит, это был не Ринтаул, а Малинверно, думал Лоример, сам себе не веря. Значит, это Малинверно напал на него тогда, — видимо, вне себя от ревности. Но дойти до такого… Что же Флавия насочиняла мужу об их «романе»? Должно быть, что-нибудь из ряда вон, с пометкой «три Икс», раз Гилберт пришел в такую ярость и помчался к Люпус-Крезнт среди ночи, с жонглерской булавой в руке и жаждой мщения в сердце?.. Господи, эта женщина опасна, думал Лоример с растущим возбуждением.
Малинверно поймал все дубинки, соскочил с велосипеда и стал раскланиваться перед восторженно ревевшей публикой. На лице у него застыла кривоватая улыбка, на которую Лоример смотрел не без злорадства. Все еще больно — и поделом. Тут он понял, что виноват перед Ринтаулом.
Вдруг он почувствовал чью-то железную хватку у себя над левым локтем, и невидимая сила настойчиво потащила его куда-то назад от края толпы.
— Что ты здесь делаешь, мать твою растак? — донесся до него грубый голос Хогга, обжигая ухо и распространяя запах корицы и пряностей. Глинтвейн. Лоример обернулся: у Хогга было красное лицо — от горячего вина, понадеялся Лоример, хотя видел, что тот зол не на шутку.
— Мистер Хогг, приятно вас…
— Ты меня слышал, мальчик.
— Я приглашен.
— Чушь!
— Кажется, сэр Саймон принимает меня за сына какого-то своего старого друга.
— Херня собачья. Ты что — совсем за кретина меня принимаешь?
— Но это правда. Он почему-то думает, что я — младший сын какого-то Энгуса Блэка.
В какой-то момент ему показалось, что Хогг готов ударить его. Глаза у него вылезали из орбит, и Лоример заметил, что тот обливается потом, — воротник, врезавшийся в толстую шею, потемнел от влаги.
— Я тебя жду в своем кабинете в понедельник утром, в девять ноль-ноль, — рявкнул Хогг. — И мне нужна правда, мерзавец!
Он бросил еще один свирепый взгляд на Лоримера и зашагал прочь из комнаты, широкими плечами расталкивая людей на своем пути. Лоример совсем сник, внезапно почувствовал усталость и странный испуг, будто проснулся в одном из кругов ада и осознал, что впереди его ждет нечто еще более чудовищное.
Он встретился взглядом с Гилбертом Малинверно.
— Эй! Ты, Блэк! Погоди!
Лоример тут же смылся, хотя на самом деле он был бы не прочь устроить кулачную расправу над Малинверно, воспользоваться случаем и выбить ему еще парочку зубов, поставить синяк и под вторым глазом, — но он прекрасно понимал, что домашняя вечеринка леди Шерифмур никак не подходит для такого открытого выяснения отношений. Он стремглав выбежал из танцевального зала, сбежал по лестнице к шатру и там последовал за каким-то официантом за загородку, в секцию обслуживания позади буфета. Там он подхватил ящик с пустыми винными бутылками.
— Выброшу-ка их, — проговорил он, ни к кому конкретно не обращаясь, и потащил ящик за собой сквозь клапан тента.
Он бросил его за какими-то газовыми баллонами и, оглянувшись через плечо, пополз по гравийным дорожкам, засаженным с обеих сторон темными кустами, к задней стене, где (как он хорошо знал) находилась крепко запертая на все замки и затворы дверь. Сверху стену опоясывала закрученная спиралью колючая проволока, призванная отпугивать грабителей и чужаков, а на верхушке железного столба вращалась камера видеонаблюдения.
Лоример чувствовал себя военнопленным, который только что выбрался из штаммлагеря и обнаружил, что до внешней ограды еще далеко. Он оглянулся на ярко освещенные окна тыльной стороны огромного дома. Туда ему путь отрезан — слишком многие его ищут: Поттс, сэр Саймон, Омэ, Хогг и Малинверно, причем каждое имя звучало теперь все более грозно и зловеще. Зловещая фиеста — вот как можно все это назвать; и вдруг, откуда ни возьмись, перед глазами возник образ Флавии — лишающий всякого мужества, почти парализующий волю. Эта девушка… Что она делает с его жизнью?
Он услышал шаги: кто-то направлялся к нему по посыпанной гравием дорожке. Поступь легкая — значит, это не Малинверно, заключил Лоример. Может, официант, отправленный на поиски украденных пустых бутылок из-под вина? Лоример засунул руки в карманы и стал равнодушно посвистывать, отфутболивая камешки с таким видом, будто это самая естественная вещь на свете — покинуть роскошную вечеринку и дышать свежим воздухом у задних ворот рядом с мусорниками.
— Привет, — сказал Лоример беспечным тоном. — Вот, гуляю…
— Хочешь отсюда выбраться? — спросила Амабель Шерифмур. — Я принесла ключ.
