— Не знаю… — засомневалась я.
— Точно! Логика Мусы: «Менты спишут тонну, а реально уничтожат центнер. Остаток — мой!»
— Да, но ведь он действительно так сделает! И героин пойдет в Россию!
— Неужели ты думаешь остаться в живых после того, как продемонстрируешь Мусе свои знания и деньги? И в голову не бери! Он тебя нашинкует мелкими кусочками и поджарит в духовке, но живой не выпустит!
— А что делать? — рассердилась из-за такой безысходности я.
Олег Владимирович рассмеялся.
— Что?! Говори! — совсем рассвирепела я.
— У ментов я могу забрать, — заговорщически прошептал контрразведчик. — Менты-то наши, таджикские…
Я все поняла. Олег Владимирович не рисковал связываться с Москвой, но со своими он мог «разобраться», как ему в голову взбредет. И ни Камышин, ни Шкуропатов, ни даже российское консульство ему и слова не скажут. Я почувствовала, как у меня захватывает дух все сильнее и сильнее. Азарт настоящего дела пробудил к жизни самый древний инстинкт — инстинкт охоты.
Через сорок два часа мы с Олегом Владимировичем уже входили в ту же самую гостиницу, с администратором которой я так плохо рассталась дней десять назад. За стойкой свирепо сопела все та же администраторша, но — вот чудо! — она меня совершенно не узнавала.
— Можно мне двадцать третий? — попросила я, и администраторша, пожав плечами, выписала мне пропуск в номер, который я просила.
Открыв дверь своего номера, я первым делом выскочила на балкон и распахнула встроенный шкаф. Там, на самом верху, в углу, я обнаружила свой «прикид» и засмеялась. Похоже, уборщицы сюда не заглядывали месяцами.
Олег Владимирович отправился к своим людям получать мой заказ и через четыре часа вернулся.
— Готово, Юлия Сергеевна, — улыбнулся он. — Теперь — ваша очередь.
— Сколько там «точек»? — поинтересовалась я.
— Четыре. Учтите, все объекты — российские, военные…
— Можно посмотреть?
— Сначала — документы, как договаривались.
— Ладно, — согласилась я. — Поехали!
Сидор лежал там, где я его и оставила. Олег Владимирович жадно вцепился в бумаги и только громко, сосредоточенно сопел.
— Олег Владимирович, — пыталась оторвать его я. — А мои «объекты»?
— А? Что? Сейчас, — отмахивался Олег Владимирович и продолжал сопеть над документами.
«Вот всегда так! — саркастически рассмеялась я над собой. — А поначалу таким галантным казался!» — и настроилась на ожидание.
Мы так и сидели на чердаке, и только когда пот уже начал капать со лба Олега Владимировича прямо на драгоценные документы, он очнулся.
— Держи! — равнодушно протянул он мне обещанный список адресов и, закинув сидор на плечо, начал спускаться по лестнице в подъезд.
Какая-то бабулька с мусорным ведром увидела, как взрослый потный мужик и молодая, такая же взмокшая женщина спускаются с чердака, да так и застыла. Я заглянула в список: бомбоубежище по адресу такому-то, артсклад, в/ч номер такой-то, химсклад, в/ч номер такой-то, еще один артсклад… Это было круто. «Как Муса со своими ментами будет все это вытаскивать?» — покачала головой я. Военные не любят, когда милиция сует нос в их дела, тем более если эти дела грязные. Впрочем, военные могли и не знать, что именно подсунули им на хранение люди Камышина; о временах, когда скрупулезно регистрировался каждый завоз на каждый склад, пора было забыть.
В машине Олег Владимирович попросил меня подождать и ничего не предпринимать в течение суток, но я уперлась. Интуиция мне подсказывала, что так можно и опоздать навсегда.
— Хорошо, — согласился контрразведчик. — Подожди хотя бы часа полтора. Сейчас 17.30, а в 18.30, если я не подъеду, ты пойдешь к своему Мусе.
Я кивнула и открыла дверцу «Москвича». Пройдя несколько шагов, я обернулась. Олег Владимирович внимательно провожал меня взглядом — ему очень не хотелось меня отпускать.
Честно говоря, я тоже боялась. Судя по тому, что рассказал мне о Мусе Олег Владимирович, человек это был крайне жестокий, решительный и умный. Он мог и не клюнуть на мою приманку, а попросту быстро избавиться от нежелательного посетителя.
В номере я приняла душ, привела себя в порядок, накинула свой «балахон» — не понравилось, надела юбку и блузку — не то, вытащила и погладила строгое платье — вроде ничего, и потом долго стояла перед зеркалом, настраиваясь на визит. «Ладно, Юлия Сергеевна, хватит дрожать!» — рявкнула я на себя, но ничего не могла поделать — что-то внутри меня знало, что дело кончится плохо…
Я вышла, как и обещала, в 18.30. «Москвич» стоял на том же месте, где я оставила его час назад, а за рулем так же, как и час назад, сидел Олег Владимирович.
Я подошла, мне открыли изнутри дверцу, и я села.
— Восемь часов назад Муса убил своего старинного друга, — тихо сказал Олег Владимирович. — Информация достоверная… Он себя почти не контролирует.
— Еще что-нибудь есть? — отвернулась я к стеклу.
— Да-а. Атакованный тобой склад с героином помнишь?
— Конечно.
— Камышинские люди послали туда химвзвод и выбрали все, что не сгорело, до последней крошки. Спасли почти три тонны.
— От какой воинской части солдатики были? — заинтересовалась я.
— Тут недалеко — вот посмотри, — протянул он мне документы.
Я вчиталась. Какая-то неясная мысль посетила меня, где-то там, внутри, шла напряженная работа…
— Слышь, Олег Владимирович, у ментов люди Мусы есть?
— Они все его люди. Местные менты, по крайней мере.
— Я не о том, — раздраженно прервала его я. — «Штатные» люди есть? Ну, совсем продажные, такие, которые если что узнают, так сразу к Мусе…
— Есть один.
— Кто он? Звание, должность, приближенность к верхушке УВД…
— Подполковник Ситников, начальник штаба…
— И Муса ему доверяет?
— В общем да. Ты что, передумала? Слава тебе, господи! — не собирался скрывать своей радости контрразведчик.
— Слушай меня, Олег Владимирович! Сейчас мы поедем в ту часть, которая спасала героин, я найду какое-нибудь начальство, покручусь там пару часов, а потом выйду на этого подполковника Ситникова и открытым текстом буду сдавать ему хранилище за хранилищем… Скажу, от солдат узнала.
— Ну-ну, — заинтересовался Олег Владимирович.
— Может, он и не поверит, — продолжала я, — но Мусе все равно передаст. Муса вызверится и прижмет подконтрольных ментов, чтобы те вытрясли все хранилища до капли и вернули товар ему.
— Это интересно! — хмыкнул Олег Владимирович. Он понял, что такая подача информации вполне правдоподобна и менее рискованна.
