Еще два фотоэпизода приключились с нами на другом конце Крещатика. Первый — даже какой-то чрезмерно светлый, точнее, сладкий. Симпатичная украинка (вот как-то сразу было видно по ней, что украинка) садилась в иномарку с умопомрачительным фруктовым тортом в форме сердца, но неожиданно легко разговорилась с нами и согласилась попозировать со своим изделием на фоне Бессарабского рынка. Она оказалась, ни много ни мало, шеф-поваром торгового комплекса отеля «Палас-Ройяль». Зовут Татьяна, едет поздравлять с днем рождения киевскую телезвезду, сама родом из Закарпатья, за рулем сын Дима — спортивный и хорошо воспитанный парень, к своим 23 годам имеющий два юридических диплома, Киевского университета и Пизанского.
— Ой, «Вокруг света»! Это же был любимый журнал моих родителей — с детства помню. Приходите к нам завтра в 7 вечера на фуршет в «Палас-Ройяль»!
Увы, именно на это время у нас были обратные авиабилеты на Москву.
Живая, смущающаяся, открытая — настоящая южанка. Для своего кондитерского шедевра она использовала ликер на апельсиновых корках «Куантро». Я поинтересовался:
— Отчего же не «Гран-Марнье» на диких померанцах?
После чего мы обсудили сравнительные достоинства того и другого в тортах и мороженом, обменялись телефонами и распрощались, обоюдно очарованные, словно Чичиков с Маниловым. Типа: жизнь удалась. Здесь-то и подстерег нас очередной фотоинцидент.
Собственно, мы направлялись напоследок в художественный музей Ханенко, зятя сахарозаводчика Терещенко, собравшего в специально построенном здании и заказных интерьерах компактную и со вкусом составленную коллекцию западного и восточного искусства. Всем рекомендую — счастье Украины, что такое применение находили в ней когда-то шальные сахарные деньги (когда догадались добывать дешевый сахар из свеклы). Конечно, коллекция выглядит неухоженной, плохо освещена, что-то оказалось в запасниках (французские готические витражи, например, о которых я, как витражист в прошлом, «напел» нашему фотографу), потемневший лак на полотнах (Веласкеса, Рембрандта, Гварди и др.!) не обновлялся, наверное, с 1917 года. Александра, как и ожидалось, не захотели пускать с его фотокофром в экспозицию. Ему о терактах в Лондоне, о правилах в Лувре — а он только что оттуда, насилу убедил. Какое-то нездоровое местами в Киеве отношение к человеку с фотоаппаратом. О чем свидетельствует следующая история.
Еще умиленные после расставания с шеф-поваром лучшего киевского отеля, через несколько десятков шагов мы поравнялись с этим самым пятизвездочным отелем. Александр привычно потянулся за фотоаппаратом, но из тени, от входных дверей шагнул к нам на упреждение гостиничный охранник и попросил отказаться от фотографирования.
— На каком основании?! — возопили мы.
— Это частная собственность, — отвечал охранник.
— Памятник архитектуры в центре Киева, и нельзя фотографировать?! А кто этот собственник?
— Акционерное общество и совет директоров. Без их согласия фотографировать не разрешается. Поймите меня, я человек маленький, выполняю распоряжение.
Дикость распоряжения и нелепость всей этой сценки были восхитительны. Собственно, отель как объект нас не интересовал, а тратить воскресное утро на разборки с секьюрити, администрацией, а там и милицией очень не хотелось. Да пусть живут, как хотят, — вот только самих киевлян неужели не возмутило до сих пор нечто такое, или киевлянам не до того? Тогда и наша хата с краю — и, не тратя нервов, мы продолжили свою воскресную прогулку. Ничто, кстати, не мешало нам сфотографировать эту дореволюционную постройку с противоположной стороны бульвара — но зачем?
Стоит упомянуть, пожалуй, еще о поисках изображений старого Крещатика. Альбомов с раскрашенными почтовыми карточками начала XX века издано множество, но качество печати в них, как правило, не ахти. Мне показалось, что то, что нам нужно, мы найдем в музее истории Киева, — но не тут-то было. Здание Кловского дворца, где располагался музей, недавно оттягал у него Верховный суд, и музей временно перевели на верхний этаж Украинского дома. Вся экспозиция в ящиках, посмотреть ничего не возможно. Нам посоветовали посетить «Музей одной улицы» на Андреевском спуске. Подходящих открыток мы там не нашли, зато обнаружили нечто превосходящее их по силе воздействия. Киевское общество любителей старины собрало впечатляющую коллекцию утвари и обстановки столетней давности и воссоздало в застекленных боксах типичные интерьеры того времени. Особенно хороши лавка с колониальными товарами и кассовым аппаратом, уголок портнихи, обстановка за карточным и за обеденным столами, из-за которых все на минуту вышли по какой-то надобности (будто на «Марии Целесте»!). Кто неравнодушен к ретро — посетите обязательно. Вряд ли крещатицкие интерьеры сильно отличались от любых других в центральной части города.
А вот сам Андреевский спуск на этот раз меня сильно разочаровал. От бывшей самой оживленной уличной арт-зоны в Восточной Европе осталось одно воспоминание. Ни тебе полтавской керамики, ни кривобоких аптекарских пузырьков и толстостенных штофов. Из гуцульского — одни овечьи одеяла-«лижныки». Интересных художников и неисхалтурившихся ремесленников — раз-два и обчелся. Всё вытесняют китайский ширпотреб и собственного изготовления мещанские безделушки-обереги. Иностранцев почти не видно, молодежь, тусовавшаяся здесь, перешла на Майдан или куда-то еще. Может, об этом плакала скрипка уличного «Яши Хейфица» посреди брусчатки на крутом спуске? От чистого пронзительного звука, когда ничего такого не ожидаешь, мы с Александром остановились как вкопанные. Скрипачу с подпухшим лицом подыгрывал гитарист постарше. В паузе я переговорил с ними и купил два CD с их записями. Они сказали, что, если понадобится, они могут выступить на корпоративной вечеринке — на дисках есть контактные телефоны. После чего заиграли ощутимо хуже и торопливее. Похоже, обоих мучила жажда.
Но пора, давно пора приступить к описанию сердца Крещатика — Майдана Незалежности. За мной, читатель!
«НА МАЙДАНИ… РЕВОЛЮЦИЯ ИДЭ»
Павло Тычина
Когда-то эта местность звалась Козьим болотом. Только когда это болото замерзло, Батый сумел наконец подойти вплотную к стенам Киева и начать отсюда штурм города.
Большую часть XIX века здешняя площадь называлась Крещатицкой, а после постройки здания городской думы с фигуркой небесного покровителя Киева Архистратига Михаила на шпиле (1874–1878) площадь получила название Думской. Как она звалась в советское время, не так уж интересно, если сам Крещатик полтора десятилетия числился улицей Вацлава Воровского. Майданом Незалежности она сделалась после провозглашения Украиной государственного суверенитета в 1991 году. Облик площади так часто менялся и продолжает меняться сегодня, что нет смысла на этом задерживаться. Оглядимся лучше и обойдем ее по часовой стрелке, от здания Почтамта начиная.
Выходящий на площадь фасад этого здания украшен портиком, который отчего-то считается самым красивым на Крещатике. В 1989-м во время ливня он обрушивался, похоронив под обломками 13 человек. Его восстановили и укрепили, и под ним опять безбоязненно назначают встречи киевляне — под квадратными часами с циферблатом, по которому легко узнать время во всех 24 часовых поясах и мировых столицах. Перед Почтамтом колонной обозначен нулевой километр, ее постамент испещрен расстояниями отсюда до городов Украины и все тех же мировых столиц — только уже в километрax (расстояния между городами и принято считать от почтамта до почтамта).
