— И что журналист этот? — почтительно спросил кто-то из стоящих рядом.
— Все, — самодовольно ответил министр, — заткнулся журналист, и все. Не вякал супротив меня ничего больше. А что он вякать-то будет? Против него у меня такой жесткий компроматик…
«Знал бы ты, — подумала я, — какой чудовищный компромат кое у кого против тебя есть… И надо еще проверить — компромат это или на самом деле так».
— Вот, — дождавшись паузы, вставил Зайберт, — знакомьтесь! — он указал высокому гостю на меня. — Наш хороший друг. Ирина Зиновьевна Чернышева. Журналист из Тарасова и… вообще — прекрасный человек…
— Журналист?! — Министр поднял белесые брови, на меня не посмотрел, а удивленно — на Виктора Федоровича. — Здесь?! Ты что, Виктор?
— Да не бойтесь! — засмеялся Зайберт. — Наш человек! Она про вас только хорошее писать будет. Мы по этому поводу уже говорили.
Тут министр удостоил, наконец, меня сановным взглядом и слегка кивнул.
Я поклонилась.
Зайберт ухватил министра за рукав и увлек в сторону. Они загудели в два голоса, то и дело оглядываясь на меня. «С потрохами купил…» — долетел до меня уверенный голос Виктора Федоровича.
— А, ну-ну… потом, в бане… — услышала еще я приглушенный голос министра, — смотри, чтобы…
Что это в бане? Надо будет в эту баню заглянуть…
— Располагайтесь, Ирина, — снова подбежал ко мне Зайберт, — выпейте, закусите…
Я пообещала.
Зайберт унесся куда-то по хозяйским делам, министр вернулся к своим благодарным слушателям, а я встала в сторонке и, вглядываясь в гостей, все пыталась определить — кто же из них эти самые «заинтересованные люди»?
Ни одной кандидатуры подходящей — всюду только ортодоксальные кувшинные рыла закоренелых чиновников. Ну, ничего, может быть, еще кто подойдет…
Главное — за министром следить.
* * *
А вечер тем временем продолжался своим чередом, гости и вернувшийся Зайберт усиленно накачивались шампанским, постепенно переходя к более серьезной выпивке.
Министр, как я заметила, пил мало. И ел немного. Все говорил или слушал.
— Здр-расте! — грянуло у меня над ухом.
Я оглянулась — передо мной стоял, покачиваясь, какой-то парень, молодой еще, но, наверное, очень перспективный. Одет прилично: часы на нем дорогие и цепь золотая блестела под пиджаком поверх черной рубашки.
По-моему, я его даже где-то видела… Ну, да, точно — на аэровокзале в свите министра.
Я поздоровалась.
— Скучаем? — осведомился он.
— Скучаем, — согласилась я.
— А пойдем, я тебе покажу кое-что, — предложил он мне без предисловий.
— Так сразу? — спросила я.
Он хихикнул довольный, что я его правильно поняла, дурака малолетнего.
— А чего тянуть-то?
— Сходи, сходи, — посоветовал мне невесть откуда взявшийся Зайберт и подмигнул мне, — развлекись, дело-то, — он снова подмигнул, — дело-то молодое…
Вот привязался этот придурок столичный на мою голову. Как я за министром следить буду, если отлучусь отсюда. А с другой стороны, мне нужно казаться покладистей, чтобы подозрений не вызывать.
— Ну, хорошо, — согласилась я, — пойдем. Только если недолго…
Парень взглянул на Зайберта, тот понимающе забормотал: «Ухожу, ухожу» и снова исчез.
— Кстати, меня Борисом зовут, — представился парень, — а тебя Ириной, я знаю уже.
— Правильно, — сказала я.
Мы покинули зал и спустились вниз по лестнице во двор. Борис захватил с собой бутылку шампанского и два фужера. И еще — бутерброд с колбасой.
— Куда пойдем? — деловито осведомился он. — В машине посидим или еще куда? На третий этаж можно подняться, например…
А он не слишком-то церемонится со мной. Ох уж мне эти большие политики!
— Для начала посидим в машине, — предложила я.
Он хмыкнул — согласился.
Как же мне поступить с ним?
Мы прошли в гараж, где стояло несколько машин. В том числе — черный джип, который присылал за мной Зайберт. Машины все незакрытые были. Специально, что ли? На всякий случай?
— Вот какая тачка хорошая, — произнес Борис, указывая на джип, — большая, удобная. Давай, а?
Я пожала плечами. Мы залезли на заднее сиденье. Борис принялся откупоривать бутылку шампанского, я от нечего делать стала разглядывать салон машины Зайберта.
Тут-то меня и ударило.
Мой взгляд упал на техталон, приклеенный к лобовому стеклу автомобиля с внутренней стороны.
Написано там было, как обычно, имя владельца. Но какое имя! Оказывается, вовсе не Зайберт владелец этой машины. То есть Зайберт, но не Виктор Федорович.
Кирилл Федорович Зайберт.
Вот это да! Вот это…
Они, выходит, братья?
Выходит — братья.
Получается, в этой машине я ездила с Кириллом? А почему же я ее в таком случае не узнала? А-а, чехлы поменяли на сиденьях. В прошлый раз, я помню, на заднее сиденье банку с краской опрокинули… Воняло еще мерзко. И теперь пахнет. И, когда я ехала сюда из гостиницы, тоже пахло. Только я внимания не обратила.
Я приподняла край чехла на том месте, где в прошлый раз было пятно от краски.
Ну, так и есть — на самом сиденье пятно еще осталось. И запах тот же… Мерзкий запах.
А как же?..
— Слушай, Борис! — окликнула я Бориса, он еще бутылку не откупорил. — А номер дома какой у Зайберта?
— А черт его знает, — пожал он плечами.
— Ну, тот дом, где мы находимся сейчас?
— А, этот? Это не его дом.
— А чей?
— Это его брата дом, — ответил Борис, — вот чертова бутылка, не открывается никак…
— Кирилла дом? — вырвалось у меня.
— Да, — ответил Борис и удивленно поднял на меня глаза, — а ты-то Кирюху откуда знаешь?
— Да так, — выкрутилась я, — Виктор Федорович знакомил как-то. Я в кабинет к нему зашла, а там Кирилл сидел. Вот.
Ничего себе! Значит, мне не показалось тогда, в приемной у Зайберта — голос Кирилла по телефону.
А я-то думала, почему мне лицо Кирилла так знакомо. На киноартиста он похож… На своего брата он похож, а не на киноартиста. Такое же медвежье сложение, только Кирилл похож на гризли, а Виктор Федорович — на циркового медведя — откормленного.
— Все, — удовлетворенно проговорил Борис, — открыл наконец.
Так, надо валить из этой машины, а то еще Кирилл придет и… Странно, что его до сих пор тут не было. Повезло мне здорово.
