Началась рекламная пауза. Андерс зашел в комнату Агнес, чтобы потушить свет. Ночник в виде зайца в натуральную величину. От зайца исходил красивый розовый свет, мягкие блики лежали на простыне и спокойном личике Агнес.
Пол был, как ковром, покрыт детальками “Лего”, куклами, кукольной мебелью, игрушечной едой, фломастерами, коронами, там же был рассыпан целый фарфоровый сервиз.
Андерс не мог понять, откуда здесь взялся такой кавардак.
Он шел, с трудом выбирая место, чтобы ничего не раздавить. Иногда игрушки с тихим шорохом перекатывались по деревянному полу. Он осторожно протянул руку к выключателю ночника, и тут ему показалось, что на полу у кроватки лежит нож.
У стены стоял большой дом Барби, но Андерс все равно разглядел сквозь кукольную дверь стальной клинок.
Андерс осторожно нагнулся. Сердце забилось быстрее, когда он понял: нож напоминает заточку, найденную в изоляторе.
Это было непонятно. Он ведь отдал нож Брулину.
Агнес жалобно захныкала и что-то прошептала во сне.
Андерс распластался на полу, напротив первого этажа домика. С трудом открыв дверцу в торце, он потянулся за ножом.
Пол тихо скрипнул, и Агнес прерывисто задышала.
В темноте под кроватью что-то поблескивало. Может, глаза плюшевого мишки. Разобрать толком через разделенные перемычками стекла кукольного шкафчика было невозможно.
– Ай, – шепнула Агнес во сне. – Ай, ай…
Андерс как раз нащупал нож кончиками пальцев, как вдруг увидел под кроватью глаза, блестящие на морщинистом лице.
Это был Юрек Вальтер. Он молниеносно схватил Андерса за руку, потащил…
Андерс проснулся от того, что дернул рукой. Задыхаясь, он сообразил, что уснул на диване перед телевизором. Потянулся, но не встал. Сердце колотилось.
В окно ударил свет фар. Такси развернулось на площадке и скрылось. Потом тихо открылась входная дверь.
Петра.
Андерс услышал, как она прошла сначала в туалет, потом в ванную и стала смывать косметику. Он тихо вышел и увидел в коридоре свет, падавший из ванной.
Глава 70
Андерс стоял в темноте, глядя на Петру в зеркало над раковиной. Петра почистила зубы, сплюнула, потом поднесла в ладонях воду ко рту, снова сплюнула.
Заметив, что муж наблюдает за ней, Петра на мгновение испугалась.
– Ты не спишь?
– Я ждал тебя, – ответил он каким-то чужим голосом.
– Как мило.
Петра выключила свет, Андерс вышел за ней из ванной. Петра села на край кровати, намазала кремом руки и подмышки.
– Весело было?
– Нормально… У Лены новая работа.
Андерс схватил ее левую руку, сильно сжал запястье. Петра встретила его взгляд.
– Ты же знаешь, утром рано вставать.
– Помолчи.
Петра хотела освободиться, но он схватил ее за другую руку и опрокинул на кровать.
– Ай!..
– Заткнись!
Он сунул колено ей между ног. Петра попыталась вывернуться, но потом затихла, глядя на него.
– Я серьезно: красный свет… Мне надо поспать, – спокойно сказала она.
– Я ждал тебя.
Несколько секунд она смотрела на него, потом кивнула:
– Запри дверь.
Андерс встал, прислушался, в коридоре – тихо. Он закрыл и запер дверь. Петра стащила с себя ночную рубашку и как раз открыла ящик. Улыбаясь, она доставала мягкие веревки, пакетик с плеткой, массажер и большой дилдо, и тут Андерс толкнул ее на кровать.
Петра просила его прекратить, но он сорвал с нее трусы с такой силой, что на бедрах остались красные полоски.
– Андерс, я…
– Не смотри на меня.
– Прости…
Петра не сопротивлялась, когда он связывал ее – крепко, даже слишком крепко. Может быть, из-за опьянения ее чувства притупились. Он потянул веревку вокруг ножки кровати, и бедра Петры раздвинулись еще шире.
– Ай! – простонала она.
Андерс принес повязку для глаз. Петра замотала головой, когда он положил повязку ей на лицо. Пытаясь освободиться, она дергала веревку, и большие груди раскачивались.
– Как ты хороша, – прошептал Андерс.
Закончили они только в четыре часа. Андерс наконец развязал веревки. Петра молчала, дрожа всем телом и растирая онемевшие запястья. Волосы были потными, на щеках – следы слез, повязка сползла на шею. Изорванные трусы он затолкал ей в рот, когда она не хотела, не могла больше.
Глава 71
В пять часов утра Сага бросила попытки уснуть. Оставалось девяносто минут. Потом за ней придут. Ощущая тяжесть во всем теле, Сага натянула спортивный костюм и вышла из квартиры.
Пробежала пару кварталов, увеличила скорость, спускаясь к набережной Сёдер-Меларстранд.
В такую рань машин на улице не было.
Сага бежала по молчаливым улицам. Свежий снежок был таким воздушным, что не ощущался под ногами.
Она знала, что еще может отказаться, но все же намеревалась расстаться сегодня со своей свободой.
Сёдермальм спал. Небо над светом уличных фонарей было черным.
Сага быстро бежала, думая, что не получила выдуманной личности, подписывается своим собственным именем и ей не нужно помнить ничего, кроме своих лекарств. Внутримышечные инъекции риспердала, тихо повторяла она. Оксасканд от побочных действий, стесолид и геминеврин.
Поллок объяснил ей: диагноз не имеет значения. Главное – ты железно знаешь свои лекарства, сказал он.
Это твоя жизнь. Ты выживаешь благодаря этим лекарствам.
Пустой автобус свернул на залитый светом безлюдный терминал, откуда ходили паромы в Финляндию.
– Триафлон, восемь миллиграммов три раза в день, – шептала Сага на бегу. – Сипрамил – тридцать миллиграммов, сероксат – двадцать миллиграммов…
Перед Музеем фотографии Сага сменила направление и побежала вверх по крутым ступенькам набережной Стадсгордследен. Остановилась наверху, на Катаринавэген, оглядела Стокгольм и еще раз повторила все правила Йоны.
Я должна оставаться самой собой, говорить мало и короткими фразами. Я должна точно знать, что говорю, и говорить только правду.
Это все, подумала Сага и побежала дальше, к Хорнсгатан.
На последнем километре она еще ускорилась и попыталась развить спринтерскую скорость на Тавастгатан, до самой двери.
Сага взбежала по лестнице, стащила, наступая на пятки, кроссовки на коврике в прихожей и направилась прямо в ванную, принять душ.
