– Они забрали мои картинки, – пожаловался Берни и, сопя, сел на диван. – Ненавижу этих сраных…
Сага чувствовала усталость, пот лился по спине, пульс гудел в висках. Наверное, это из-за лекарств. Она уменьшила скорость, но выдерживать темп все равно было трудно.
Берни сидел на диване, закрыв глаза и без устали потопывая одной ногой.
– Черт вас всех возьми! – вдруг выкрикнул он в никуда. Поднялся с дивана, пошатнулся, подошел к беговой дорожке и встал очень близко к Саге.
– Я был лучшим в классе, – прошептал он, и капли слюны попали Саге на лицо. – На переменах учительница кормила меня изюмом.
– Берни Ларссон, в сторону! – послышалось из динамика.
Берни отшатнулся и оперся о стену, кашлянул и отступил назад, прямо под пальму с микрофоном, приклеенным к одному из нижних листьев.
Глава 98
Берни чуть не упал. Пнув пальму, он обошел беговую дорожку и приблизился к Саге с другой стороны.
– Они боятся меня до усрачки, вот и закачивают в меня супрефакт… Потому что я – настоящая трахмашина, охеренный вибратор с мотором…
Сага еще раз взглянула на камеру и поняла, что была права. Камеру закрывал выступ стекла, защищающего телевизор. Небольшое, не больше метра в самом широком месте, “слепое пятно”, до которого не доставал глаз камеры.
Берни прошел мимо пальмы, чуть не перевернув ее, обошел тренажер и остановился позади Саги. Сага, не обращая на него внимания, продолжала шагать, слыша его сопение у себя за спиной.
– Белоснежка, у тебя вспотело между ног. Манда уже хорошо вспотела. Давай я принесу салфетки…
На экране телевизора мужчина в поварском колпаке, что-то приговаривая, раскладывал на гриле крабиков.
Самая дальняя дверь отворилась, и в дневную комнату вошел Юрек Вальтер. Сага краем глаза заметила вопросительное выражение на его лице и тут же остановила дорожку. Сошла на пол, тяжело дыша от усилий, и направилась к дивану. Юрек как будто не замечал соседей. Он просто ступил на дорожку и запустил тренажер.
В комнате раздался стук его тяжелых шагов.
Сага смотрела, как мелькают руки повара, складывающего кольца красного лука в сотейник. Берни с улыбкой придвинулся, вытер потную шею и оказался совсем близко.
– Тебе я оставлю манду, когда ты будешь моим рабом-скелетом, – сказал он и зашел сзади. – Я срезаю всю плоть и…
– Тихо! – оборвал его Юрек.
Берни замолчал на полуслове, глядя на Сагу, одними губами выговорил “шлюха”, лизнул пальцы и облапил ее за грудь. Сага среагировала мгновенно: схватила его за руку, сделала шаг назад и утащила его в “слепое пятно”, куда не доставала камера. Сильно ударила в нос. Хрящ покривился, кость сломалась. Сага развернулась, вложив всю силу в этот поворот, и молниеносным правым хуком ударила Берни в ухо. Берни едва не вывалился прямо в поле видимости камеры, но Сага удержала его левой рукой. Берни таращился на нее через покосившиеся очки. Кровь ручьями лилась у него по усам, заливала рот.
Сага, все еще кипя от ярости, удержала его в тени и снова ударила справа. Удар оказался очень силен. Голова Берни мотнулась в сторону, щеки дернулись, как желе, очки отлетели влево.
Берни упал на колени, голова качнулась вперед, кровь полилась на пол.
Сага развернула его лицом к себе, посмотрела, как он пытается не потерять сознание, и снова ударила его в нос.
– Я тебя предупреждала, – прошептала она и наконец отпустила Берни.
Берни упал вперед, оперся на руки и остался стоять на четвереньках, покачиваясь. Кровь стекала с его лица и между рук капала на линолеум.
Сага, тяжело дыша, отошла. Вальтер сошел с дорожки и теперь стоял, глядя на Сагу своими светлыми глазами. Лицо неподвижное, тело заметно расслаблено.
Проходя мимо него в свою комнату, Сага успела подумать, что все испортила.
Глава 99
Шумел компьютерный вентилятор. Андерс ввел пароль и вошел в систему. По циферблату с усталым лицом Барта Симпсона рывками двигалась секундная стрелка. Андерс напомнил себе: сегодня надо закончить пораньше. Сегодня у него занятие по сократической беседе в центре, где учили работать с аутистами.
На листочке, приклеенном рядом с клавиатурой, значилось: “Неделя утилизации”. Андерс понятия не имел, что это значит.
Система открыла больничный журнал. Андерс ввел свой номер и пароль.
Просматривая сегодняшние события, он щелкнул по личному номеру Саги Бауэр, чтобы сделать запись о медикаментах.
Двадцать пять миллиграммов галоперидола. Две внутримышечные инъекции в верхненаружный квадрант ягодичной области.
Правильное решение, подумал он. Отчетливо вспомнилось, как Сага медленно корчилась на полу, с обнаженной грудью.
Светлые соски затвердели, рот испуганно скривился.
Если галоперидол не подействует, можно попробовать цисординол, хотя есть риск серьезных побочных эффектов. Экстрапирамидальные симптомы, ухудшение зрения, нарушение координации, проблемы с достижением оргазма.
Закрыв глаза, Андерс вспомнил, как стягивал с пациентки трусы там, в камере.
“Я не хочу”, – несколько раз повторила она.
Но зачем ему было слушать ее? Он просто выполнял свои обязанности. Пиа Матсен наблюдала за принудительной мерой.
Делая пациентке две укола в ягодицу, он видел между ног светлые волоски и закрытую розовую щель.
Андерс зашел в диспетчерскую. Мю, уже сидевшая на месте, подняла на него приветливый взгляд.
– Они в дневной комнате.
Наклонившись, Андерс через ее плечо глянул на экран. Вальтер размеренно шагал по беговой дорожке. Сага стоя смотрела телевизор. Кажется, новое лекарство мало на нее подействовало. Берни приблизился к Саге, что-то сказал и встал у нее за спиной.
– Чем он там занимается? – беззаботно спросил Андерс.
– Ему как будто невесело. – Мю наморщила лоб.
– Я еще вчера хотел увеличить ему дозу. Наверное, стоило…
– Он все время топчется возле новой пациентки, все говорит, говорит, и вид у него как у маньяка…
– Вот черт. – Андерс напрягся.
– Если что, мы с Леффе пойдем туда, – успокоила его Мю.
– Входить не потребуется, Ларссону просто плохо подобрали лекарство. Вечером я увеличу ему двухнедельную дозу с двухсот до четырехсот миллиграммов…
Андерс замолчал, глядя, как Берни Ларссон кружит вокруг Саги, стоящей перед телевизором.
На остальных девяти квадратах были комнаты, бронированные двери и боксы пациентов. Все спокойно. На одной картинке Свенссон с кружкой кофе в руке стоял, широко расставив ноги, на посту перед шлюзовой дверью дневной комнаты и разговаривал с двумя охранниками.
