Глава 151
Йона перебрался через несколько рядов колючей проволоки и двинулся к старым домам с зияющими окнами и надписями, намалеванными краской из баллончика на ободранном кирпичном фасаде.
Наверху было темно. Йона зажег фонарик, направил свет вниз и пошел между низенькими строениями, освещая себе дорогу.
В первом бараке не хватало двери. На почерневший деревянный пол намело сугробы метра в два высотой. Свет карманного фонарика побежал по старым жестянкам из-под пива, грязным одеялам, презервативам и латексным перчаткам.
Йона двинулся по глубокому снегу дальше. Он ходил от двери к двери, заглядывая в щели и выбитые окна. Жилище гастарбайтеров простояло заброшенным много лет. Везде запустение, грязь. Забор кое-где рухнул, в иных местах отсутствовали целые куски стен.
Заметив, что в одном из крайних строений окна целы, Йона медленно двинулся к нему. У фасада валялась перевернутая магазинная тележка.
С одной стороны дома земля круто обрывалась к дну карьера.
Комиссар выключил фонарик, подкрался поближе, остановился, прислушался и снова зажег фонарик.
Слышно было, только как ветер воет над крышей барака.
В темноте поодаль угадывались очертания последнего строения в ряду. Дом казался занесенными снегом развалинами.
Комиссар подошел к окну и посветил в грязное стекло. Свет медленно протек по нечистой плитке, соединенной с батарейкой, узкой кровати, на которой валялись несколько грубых одеял, радиоприемнику с блестящей антенной, канистрам для воды и консервным банкам.
Подойдя к двери, он увидел почти стершуюся четверку в верхнем левом углу.
Вероятно, это и была та квартира, о которой говорил Карпин.
Комиссар осторожно нажал на ручку, дверь подалась. Комиссар вошел и закрыл за собой дверь. Пахло старыми сырыми тряпками. На полочке лежала библия. Жилище состояло из комнаты с одним окном и дверью.
Йона понимал, что в этот момент его отлично видно с улицы.
Деревянный пол скрипнул под его тяжестью.
Комиссар посветил вдоль стены, под которой были свалены в кучу попорченные сыростью книги. Свет фонарика отразился от чего-то в углу.
Подойдя ближе, комиссар увидел там сотни пузырьков, выставленных в ряд на полу.
Темные стеклянные пузырьки с резиновыми крышками.
Севофлуран. Эффективный наркоз.
Йона достал мобильный телефон, позвонил в общую диспетчерскую и запросил полицию и “скорую помощь”, сообщив точное место.
Снова стало тихо, комиссар слышал только собственное дыхание и скрип половиц.
Внезапно краем глаза он уловил движение в окне, выхватил “кольт-комбат” и молниеносно снял оружие с предохранителя.
За окном ничего не было – только снег сдувало с крыши.
Йона опустил пистолет.
На стене у кровати висела пожелтевшая газетная вырезка о первом человеке в космосе – “космическом русском”, как назвал его составитель заголовков в “Экспрессен”.
Так вот где отец мальчиков покончил с собой.
Йона уже подумал было, что надо бы осмотреть и другие бараки, как вдруг заметил люк. Большой люк в полу. Он был хорошо виден под грязным тряпичным ковриком.
Комиссар осторожно прижался ухом к люку, но из-под пола ничего не было слышно.
Бросив взгляд на окно, он сдвинул коврик и потянул тяжелую деревянную крышку вверх.
Из темноты поднялся тяжелый запах песка.
Комиссар наклонился, посветил фонариком в зияющее отверстие и увидел крутую бетонную лестницу.
Глава 152
Йона начал спускаться в темноту. Под ботинками захрустел песок. Пройдя девятнадцать ступеней, он оказался в просторном помещении с бетонными стенами. По стенам и потолку запрыгал свет фонарика. Посредине стоял табурет, на стене висел лист оргалита с кнопками и пустым пластиковым клапаном.
Вероятно, комиссар оказался в одном из убежищ, которые строили в Швеции во время холодной войны.
Здесь, внизу, царила удивительная тишина.
Помещение было спроектировано немного под углом. В отдалении, под лестницей, виднелась толстая дверь.
Вероятно, капсула находилась именно здесь.
Йона поставил пистолет на предохранитель и убрал оружие в кобуру, чтобы освободить руки. Стальная дверь была снабжена засовами, которые открывались с помощью похожего на руль колеса, встроенного посреди двери.
Йона повернул колесо против часовой стрелки, в металлических глубинах что-то загремело, и толстые засовы выскользнули из цилиндров.
Дверь оказалась тяжелой, металл – толщиной в пятнадцать сантиметров.
Посветив в тайник, Йона увидел грязный матрас на полу, диван и кран в стене.
Никого.
Пованивало застарелой мочой.
Комиссар снова посветил на диван и осторожно подошел поближе. Прислушался, двинулся дальше.
Может быть, она спряталась?
Внезапно у комиссара возникло чувство, что за ним следят. Его могли запереть в одной комнате с ней. Он обернулся – и увидел, что тяжелая дверь вот-вот захлопнется. Массивные петли пощелкивали. Комиссар среагировал мгновенно – бросился к двери и вставил в щель фонарик. Фонарик с хрустом смяло, стекло треснуло.
Йона толкнул дверь плечом, вытащил пистолет и вышел в темноту.
Никого.
Песочный человек двигался на удивление бесшумно.
Перед глазами мелькали странные световые пятна, пытаясь сложиться в картины в темноте.
Заряда в фонарике осталось лишь на слабый красноватый свет. Дальше была кромешная темнота.
Комиссар слышал только свои собственные шаги, свое собственное дыхание.
Он повернулся лицом к бетонной лестнице, ведущей в дом. Люк в жилище гастарбайтеров все еще был открыт.
Комиссар потряс фонарик, но свет стал еще слабее.
Внезапно комиссар услышал позвякиванье, вспомнил про фарфоровые пальцы и инстинктивно задержал дыхание. В ту же секунду кто-то прижал ему ко рту и носу холодную тряпку.
Йона круто повернулся и изо всех сил ударил, но попал в пустоту и покачнулся.
Комиссар повел пистолетом вокруг, но дуло только процарапало по бетонной стене. Никого.
Задыхаясь, он прижался спиной к стене, направив свет фонарика в темноту перед собой.
Должно быть, звякнул пузырек с наркозом, когда Песочный человек капал летучее вещество на тряпку.
У Йоны закружилась голова. Проглотив комок в горле, он усилием воли не дал себе расстрелять весь магазин в темноту.
Надо было выйти на воздух, но комиссар заставил себя остаться на месте.
