– Взрослому. – Сага проглотила комок в горле.
Она услышала, как Нолен сопит, а потом что-то коротко набирает на клавиатуре.
– Несколько зависит от бренных останков и толерантности к лекарствам… но от тридцати пяти до сорока пяти таблеток должны составить смертельную дозу.
– Сорок пять? – Сага схватилась за голову – у нее снова начался звон в ушах. – А если она приняла всего тринадцать, она может умереть? Может она умереть от тринадцати таблеток?
– Нет, не может. Уснет и проснется с…
– Значит, остальные она приняла сама, – прошептала Сага и встала, пошатнувшись.
От облегчения слезы навернулись на глаза. Юрек был лжецом и только лжецом, он разрушал людей своим враньем.
Всю свою жизнь она ненавидела отца за то, что он оставил их. За то, что не приходил, за то, что позволил ее матери умереть.
Надо узнать правду. Другого пути нет.
Она снова достала телефон, позвонила в диспетчерскую и попросила соединить с Ларсом-Эриком Бауэром из Эншеде.
Сага медленно шла по площади, слушая гудки.
– Пернилла, – ответил детский голос.
На Сагу нашло онемение. Она оборвала разговор, так ничего и не сказав.
Постояла неподвижно, глядя на белесое небо над церковью Санкт-Пауль. Потом пробормотала “Вот черт!” и снова набрала номер. Подождала в снегу, пока детский голос ответит снова.
– Здравствуй, Пернилла, – сказала она, собравшись. – Я хотела бы поговорить с Ларсом-Эриком.
– Как вас представить? – церемонно спросила девочка.
– Меня зовут Сага, – прошептала Сага.
– У меня есть старшая сестра, которую зовут Сага, – сообщила Пернилла. – Но я никогда ее не видела.
Сага не смогла ответить. В горле стоял комок. Она услышала, как Пернилла кладет трубку и сообщает кому-то: “Тебе звонит Сага”.
– Ларс-Эрик, – послышался в трубке знакомый голос.
Сага набрала воздуха в грудь и подумала: можно опоздать с чем угодно, только не с правдой.
– Папа, я должна спросить… Когда мама умерла… вы с ней были женаты?
– Нет. Мы развелись за два года до этого, когда тебе было пять лет. Она не позволяла мне видеться с тобой. Я рассчитывал на адвоката, который мог бы помочь мне…
Отец замолчал. Сага закрыла глаза, пытаясь не дрожать.
– Мама говорила, что ты предал нас, – выговорила она наконец. – Говорила, что ты не справился с ее болезнью и что ты не хотел видеть меня.
– Май была больна, психически больна, биполярное расстройство и… Мне так жаль, что на тебя свалилось все это.
– Я звонила тебе в тот вечер, – потерянно сказала Сага.
– Конечно, – вздохнул отец. – Мать принуждала тебя звонить… Сама она звонила ночи напролет, раз по тридцать, а то и больше.
– Я этого не знала.
– Ты вообще где? Скажи, где ты. Я приеду за тобой…
– Спасибо, папа, но… Мне нужно зайти к одному приятелю.
– Ну а потом?
– Я позвоню.
– Позвони мне, пожалуйста.
Сага кивнула, по занесенной снегом улице дошла до Хорнсгатан и поймала такси.
* * *
Сага подождала перед стойкой регистратуры в Каролинской больнице. Йону Линну перевели из отделения интенсивной терапии, и теперь он лежал в небольшой палате. Сага пошла к лифтам, вспоминая, какое было лицо у Йоны после смерти Дисы.
Единственное, о чем комиссар попросил ее, когда она приходила в прошлый раз, – это сделать так, чтобы он своими глазами увидел труп Вальтера.
Сага точно знала, что убила Вальтера, однако придется признаться Йоне, что по приказу Карлоса полицейские водолазы несколько дней подряд спускались под лед, но трупа так и не нашли.
Дверь в палату на восьмом этаже была полуоткрыта. Сага остановилась в коридоре, услышав, как какая-то женщина обещает сходить за теплым одеялом. В следующую секунду вышла улыбающаяся медсестра. Задержавшись в дверях, она произнесла: “У вас невероятный взгляд, Йона”, – повернулась и ушла.
Сага немного постояла, закрыв глаза и ощущая жжение под веками, и двинулась вперед.
Постучалась в открытую дверь, вошла и остановилась. Солнечный свет проникал в палату сквозь немытое окно.
Сага уставилась на пустую койку, потом подошла ближе. Трубка капельницы с запачканной кровью иглой покачивалась, свисая со штатива. На полу лежали раздавленные наручные часы. В палате никого не было.
Пять дней спустя полиция начала поиски, но комиссар Линна пропал без следа. Через шесть месяцев искать его прекратили. Не сдавалась только Сага Бауэр. Потому что она знала: Йона жив.
