— Как ты вошел? Я не слышал звонка? — спросил подозрительно Дмитрий Иванович, проигнорировав приветствие.
— Я в дверях столкнулся с Валерией Евгеньевной. Она направлялась в магазин и впустила меня, — объяснил Антон. — Ты что мне сразу не позвонил, не сказал, что в тебя стреляли? — укорил он отца.
— А чего звонить по пустякам? — огрызнулся Дмитрий Иванович, — просто царапина. Много крови, но рана пустяковая, — и вдруг его прорвало: — Ты понимаешь, несколько миллиметров вправо — и мне конец! Понимаешь! Мне чуть полчерепа не отстрелили! Что ты стоишь и глазами лупаешь!
— Батя, возьми себя в руки. Орешь, как баба, — удивленно сказал Антон.
— Евгения Максимовна, пожалуйста, оставьте нас наедине, — закричал на меня Дмитрий Иванович.
Я молча вышла. Причуды старика сидели у меня в печенках.
Лежа на постели в своей комнате, я постаралась привести в порядок информацию, полученную от Дмитрия Ивановича. Кое-что из этих сведений можно было принять на веру, а остальное нуждалось в проверке. Для себя я выделила три направления расследования. Первый путь — месть коллег-антикваров, мне казался наиболее многообещающим. По-видимому, Дмитрий Иванович безбожно кидал и подставлял своих коллег при каждом удобном случае. Вот кто-то и не выдержал. Фамилии антикваров, упомянутые Дмитрием Ивановичем в разговоре, я занесла в компьютер, чтобы не забыть. В самое ближайшее время их надо проверить.
Второе направление — это родственники, жаждущие несметных сокровищ старика. Деньги — это основной мотив преступлений во все времена.
Третий путь — банальная уголовщина. Бандиты по наводке внука антиквара пытаются устранить Дмитрия Ивановича, чтобы позже через внука завладеть его богатством. Последнюю версию я считала самой слабой. Зачем бандитам использовать снайпера, а потом ждать, когда внук убитого получит наследство и поделится с ними? Психология преступников такова, что они, ничего не вкладывая, хотят получить все немедленно. Их вряд ли устроит малая часть. Я на месте преступников ворвалась бы в квартиру, когда кто-нибудь из ее обитателей стал бы выходить. Главное — спрятаться от объектива камеры наблюдения, а потом за несколько секунд преодолеть лестничный пролет и помешать хозяевам закрыть дверь. Затем связываешь обитателей квартиры и выгребаешь содержимое. Лично для меня осуществить такой план было бы плевым делом. Хотя кто знает, что у бандитов на уме? Предугадать все невозможно, поэтому я оставила этой версии право на жизнь.
Как запасной вариант у меня шла версия мести спецслужб. Я намеревалась ее рассматривать, только если все остальные будут исчерпаны. Как правильно сказал Дмитрий Иванович, в спецслужбах не бывает таких снайперов. Если бы он даже имитировал неумелость, то последней пулей все равно бы поразил выбранный объект. Но, вероятно, антиквара просто хотели напугать, чтобы молчал о чем-нибудь или наоборот, выдал какую-нибудь закрытую информацию.
В желудке у меня неприятно заурчало.
Надо бы чего-нибудь перекусить, решила я. Переодевшись в легкое платье, подкрасившись и прихватив сумочку, я вылетела в коридор, где столкнулась с Антоном, собиравшимся тоже уходить.
— Куда это вы с таким решительным видом? — полюбопытствовал провожавший сына Дмитрий Иванович.
Я соврала, что пойду осматривать соседний дом на предмет улик, оставленных снайпером, которые пропустила милиция.
— Придется осмотреть всю местность вокруг. Следы могут быть где угодно, — развивала я тему.
Антон смотрел на меня, кисло улыбаясь. Его отец с равнодушным видом махнул рукой.
— А, бесполезное это занятие.
— Дверь никому не открывайте. Я недолго, — предупредила я.
Оказавшись на улице после прохлады жилища, оснащенного кондиционерами, я словно окунулась в атмосферу парилки. Злое солнце медленно ползло к зениту, жадно съедая остатки тени.
Проследив, как от дома отъехал темно-синий джип Антона, я спокойно отправилась в ближайшее кафе со странным названием «Сулреп». Войдя в зал, где была занята лишь пара столиков, я нашла себе место и попросила у официантки меню. Фантазия местных поваров соответствовала названию кафе. Названия блюд, хоть и написанные по-русски, я понять никак не могла и даже после объяснений официантки слабо представляла, что это такое.
— Короче, — отрезала я, ткнув ногтем в строчку из меню, — будем изобретать велосипед. Мне летний салат, двойную порцию бифштекса, гречневую кашу по-русски, чашечку кофе со сливками и шоколадное мороженое.
— Шоколадного мороженого нет, есть только с фруктами, — с дежурным сожалением в голосе сказала официантка, поправляя черные как смоль волосы, тщательно уложенные в каре.
— Давайте с фруктами, — буркнула я, возвращая официантке меню.
Летний салат мне не понравился с первого взгляда. В меню не говорилось, что основной ингредиент его — маринованные цветки одуванчика и бог знает что еще. Ковыряя щедро сдобренное майонезом месиво, я решила подождать бифштекс. А пока его готовили, я позвонила хорошему другу отца, занимавшему пост замначальника отдела по борьбе с экономическими преступлениями в РОВД Тарасова.
— Валерий Игнатьевич, здравствуйте, это Женя, — проговорила я жизнерадостно в трубку.
— Привет, Женя. Как дела? — послышался глубокий бас из трубки.
— Помаленьку, — сказала я, доставая сигарету. — Валерий Игнатьевич, я вас не отвлекаю?
— Нет. Через полчаса обед, я как раз собирался ехать домой, так что говори, что у тебя за проблемы.
— От вас ничего не скроешь, — усмехнулся, я. — В общем, на моего клиента совершено покушение, и мне хотелось бы быть в курсе расследования, чтобы знать, откуда ждать следующего удара.
— Эх, Женя, выбрала ты себе профессию, — тяжело вздохнул Валерий Игнатьевич. — Я недавно разговаривал с твоим отцом. Он спрашивал о тебе.
— Да неужели? — едко спросила я.
Валерий Игнатьевич не стал развивать болезненную для меня тему и пообещал помочь. Я описала ему обстоятельства дела, объясняя, кого подозреваю. Он сказал, что перезвонит вечером. Я убрала телефон в сумочку, а пока копалась, передо мной на столе появилась тарелка с бифштексом, гречневая каша в маленьком горшочке и кофе.
Перекусив в кафе и забежав в супермаркет за продуктами, я поспешила назад в квартиру антиквара. Пришлось минут пять простоять на лестничной площадке, прежде чем меня впустили. Бледный Дмитрий Иванович испуганно спросил, не видела ли я в подъезде кого подозрительного. Я сказала, что нет, а Валерия Евгеньевна объяснила, что минут пятнадцать назад под дверь пришли две цыганки, просили хлебушка или попить воды. Обычное дело, казалось бы, однако Дмитрий Иванович почему-то сразу решил, что их кто-то подослал. Тут я обратила внимание на странный полумрак, царящий в квартире. Оказывается, это Дмитрий Иванович позакрывал все шторы на окнах.
— Представляете, сказал, что не позволит включать вечером свет, — пожаловалась мне Валерия Евгеньевна, косясь на хозяина.
