– А где оригиналы показаний Нади и той продавщицы?
– В надежном месте. Я арендовала сейф в банке, куда и положила ценные бумаги. Некоторые хранят там акции, а я – свидетельские показания.
– Это же так дорого! – усмехнулся он.
– Не дороже денег, – Вера коварно улыбнулась. – Я ведь рассчитываю всю оставшуюся жизнь получать с них неплохие дивиденды. Твою верность. К тому же теперь я могу многое себе позволить.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Вдова покойного хозяина фирмы ко мне благоволит. Представляешь, я теперь в должности генерального директора! С правом подписывать все документы!
– Но это же… Клондайк! С твоей-то ловкостью! Как Марго на такое пошла?!
– Она просто растерялась. Ведь при живом муже ей никогда не приходилось думать о таких грустных для нее вещах, как бизнес, который весь – деловые встречи, совещания, необходимость подписывать документы, в которых мало что понимаешь. И Марго с огромным удовольствием переложила все это на мои хрупкие плечи.
И Вера поправила тоненькую бретельку, сползшую с плеча. Не хрупкого, а скорее просто худого. Никита поморщился. Как она все завернула!
– Вера, ты сделала глупость, – грустно сказал он. – Я тебе это со временем докажу. Мне тебя даже жаль…
– Хватит сантиментов! – резко оборвала его она. – Вернемся к разговору, который состоялся у нас первого августа, – жестко сказала Вера. – Сегодня я вновь делаю тебе предложение. Посчитаем, насколько оно выгодно?
– Ну давай, попробуем.
– Во-первых, я верну тебе твое алиби. Поднесу на блюдечке. И продавщица заберет свои показания. Скажет, что не уверена в том, ты это был, или не ты. Даже если состоится опознание, она будет мяться и в итоге скажет, что, скорее всего, ошиблась. Во-вторых, ты решишь проблемы с квартирой и станешь, наконец, москвичом де-юре. В-третьих, как твоя жена, я больше не смогу быть свидетелем против тебя. Как лицо заинтересованное. И в-четвертых…
Она замолчала, выдержав торжественную паузу.
– Ну-ну?
– Мой свадебный подарок.
– Разве они еще не кончились? Я думал, твоя шкатулка пуста.
– Нет, милый. Поскольку я теперь генеральный директор, то моя должность в магазине «Товары для офиса» освободилась. Это большой, хороший магазин. Ты сам знаешь, что там можно сделать солидный оборот. А раз я генеральный директор фирмы, то и людей нанимаю тоже я. Место я пока придержала, хотя желающих хватает. Мою зарплату ты знаешь. Плюс премиальные и двойной оклад в конце года, когда неимоверно взлетает уровень продаж, – она перевела дух.
– Да что ты? – прищурился он.
– Как тебе в двадцать шесть лет стать директором большого магазина? Разве не блестящая карьера? Я сама добилась этого, когда мне было за тридцать.
– А что сотрудники скажут? А Марго?
– Марго предоставь мне, а недовольных сотрудников, которые будут распускать сплетни, мы просто-напросто из офиса уберем. Представляешь, какие деньги мы сможем вынуть из фирмы, если будем работать на пару?
– С такой хваткой, как у тебя, Вера? Да уж! Это миллионы!
– Я жду ответа.
– Когда?
– Сегодня. Сейчас.
– Разве у меня есть выбор?
– Нет. Тебе надо было согласиться сразу. Но теперешняя ситуация мне даже на руку. Я стала еще сильнее, чем была тогда.
«И это правда», – подумал он, вынужденный согласиться с ее калькуляцией. Оперативник, приходивший сегодня, пообещал Никите, что спокойной жизни у него отныне не будет. Наверняка зайдет к участковому. Хозяева, получившие на свою голову неожиданные проблемы, попросят жильца съехать. А куда съезжать? К Вере – это выход.
– Хорошо. Я согласен. Когда мы подадим заявление в ЗАГС?
– Уже подали.
– Что-что?!
– Еще один сюрприз. Как видишь, милый, со мной не соскучишься. Знаешь, после того, как я сделала предложение, настолько была уверена в твоем согласии, что пошла в ЗАГС и подала заявление.
– Без меня?! Разве это возможно?!
– За деньги возможно все. Наше бракосочетание состоится первого сентября в двенадцать часов дня. Я думаю, что свидетельство о браке уже готово.
– И ты не сказала мне, что подала заявление!
– А зачем? Что я сделала не так? И разве ошиблась в своих расчетах? Разве первого сентября мы не будем стоять рука об руку посреди парадной залы Дворца Бракосочетаний и слушать тронную речь регистраторши? Мне обещали, что все будет по высшему разряду, и попробуют они этого не сделать! Твоя задача только делать то, что я заранее спланировала. Выполнять мои распоряжения.
– Всю жизнь?
– Ты привыкнешь и сам потом не захочешь никуда уходить.
– Ты много на себя берешь, Вера.
– Такая уж я есть.
– Значит, первого сентября, – задумчиво протянул Никита. – И выбора у меня нет.
– Не переживай, милый: все будет без лишней помпы. Венчание в маленькой церкви, потом ужин в ресторане. Персон на десять, не больше. Ну, на пятнадцать. На подготовку такого торжества уйдет немного времени. Десяти дней хватит вполне. Будут только самые близкие мне люди.
– А мне? – напомнил Никита.
– Ах да! Есть же еще твои родители! У меня вскоре появится свекровь!
– И свекор.
– Надеюсь, они не слишком часто будут нас навещать?
– Какая же ты…
– Эгоистка? Поверь, нам будет хорошо вместе. Прежде чем ты поцелуешь свою невесту, одна маленькая формальность.
– Какая? – насторожился он.
– Мои гарантии. Бери бумагу, ручку и пиши.
– Писать что?
– Я продиктую. Кстати, папка на столе, я уже все приготовила. Можешь положить ее на колени, чтобы удобнее было писать, можешь сесть за письменный стол. Как тебе лучше.
Никита устроился в кресле и приготовился писать. Он все еще находился в состоянии шока. Как же ловко Вера зажала его в угол! Сейчас надо сделать так, как говорит она, а потом все хорошенько обдумать.
– Диктуй.
– «Я, такой-то, такой-то признаюсь в том, что такого-то числа, такого-то года убил своего кредитора Владимира Иосифовича…»
– Вера! Да ты с ума сошла! Я никогда такого не напишу!
– Напишешь, милый. Напишешь. Иначе никакой свадьбы и никакой директорской должности. Вместо этого тюрьма. Ты еще сомневаешься в том, что я тебя туда упрячу?
– И это называется любовь? – жалко усмехнулся он.
– Да. Потому что в борьбе за нее все средства хороши.
– Даже убийство?
– Пиши. Я жду.
Рука немного дрожала, когда он вывел первую строчку. «Я, Намин Никита Борисович, признаюсь в том…»
