— Алло?
— Привет, — раздался знакомый голос. — Добрый день.
Дракончег? Или это все еще сон?
Алёна открыла один глаз. В комнате царил приятный полумрак.
— Ты имеешь в виду, доброе утро?
— Ну, это как посмотреть, — ухмыльнулся Дракончег. — Вообще-то, полдень — это половина дня…
— Как полдень?!
— Молча.
Ну да, у нее очень плотные шторы…
— Ты все еще спишь, что ли? — удивился Дракончег. — Ничего себе! Вот так жаворонки и превращаются в сов. Похоже, вечеринка удалась!
— Более чем, — прохрипела Алёна. — «Зергут» мне очень понравился.
— Дорогая, проснись. Ты вчера была в «Визарде».
— Я перепутала, мы были в «Зергуте». Там замечательный мужской стриптиз!
— Да-а?.. — протянул Дракончег со странными интонациями.
— Именно так, — ответила Алёна, у которой сон словно рукой сняло от того, как повернулся разговор. — Красивейший, отлично сложенный парень, очень похожий на тебя, между прочим.
— Хм, — произнес Дракончег с теми же странными интонациями.
— Вот тебе и хм! Даже зовут так же, как тебя: Дракон… то есть это… Саша.
— Кто тебе открыл имя стриптизера? — насмешливо спросил Дракончег. — Ведь это профессиональная тайна, насколько мне известно.
— А откуда тебе известно? — насторожилась Алёна.
— Во времена оны понравилась мне одна девчонка из стриптиз-шоу… даже пытался подкупить секьюрити, чтобы узнать ее телефон, адрес, имя… Зря старался, так ничего и не узнал!
— Странно, — вздохнула Алёна. — Наверное, темпора и правда мутантор. Я спросила — мне ответили. Правда, это был не секьюрити, а гардеробщик, но какая разница?
— Да никакой, — ответил Дракончег. — И… что теперь?
— В каком смысле?
— Ну, теперь… когда ты узнала, как зовут этого твоего стриптизера?
— Почему моего? Он совсем даже не мой, — уточнила Алёна. — Я просто так поинтересовалась… безотносительно…
— Слушай, а как бы ты отреагировала, если бы это и вправду был я? — осторожно спросил Дракончег.
Алёна подумала.
Еще вчера ответ был бы один, а сегодня утром — совсем другой. То ли похмелье ее отрезвило, то ли что…
— Да никак, — ответила она, дивясь равнодушию своего голоса. — Честно — мне все равно, чем ты занимаешься, лишь бы…
Еще вчера Алёна сказала бы: «Лишь бы это не мешало нашим встречам!» — а сегодня утром она сказала:
— Лишь бы ты дал мне поспать!
И выключила телефон.
Упала на подушку, закрыла глаза… лежала, лежала… потом посмотрела на электронные часы, увидела, что прошло пять минут. Заставила себя пролежать еще пять, еще… Не выдержала, включила телефон. Посмотрела на засветившийся дисплей, еще подождала… никакой эсэмэски, никакого сообщения, мол, абонент с такого-то номера звонил вам миллион, или хотя бы десять, или хотя бы один раз…
— Ну и ладно, померла так померла, — пробормотала Алёна, отбивая на дисплее пальцами что-то вроде чечетки, тупо глядя на появляющиеся строки меню и презирая себя за то, что ждет звонка.
Звонка не было.
Не было.
Не было звонка!
Надо думать, больше и не будет.
В самом деле, померла так померла.
Надо чем-то заняться. Надо как-то отвлечься…
Пальцы между тем безотчетно нащупали «Галерею», и перед Алёной открылось огроменное множество снимков, которые она делала в последнее время. Больше всего тут было парижских фотографий, особенно прекрасной деревни Мулян, где наша героиня проводила большую часть летнего времени и которую заслуженно называла криминальной деревней из-за того, что там с ней вечно случались всякие немыслимые и даже порой опасные приключения
[13]
.
Вот это — не Мулян и даже не Париж, а какой-то торговый центр… Стоп, да это же фото, которое она сделала вчера в «Шоколаде»! Менеджер Константин и его собеседница, странная дама в коричневой куртке, которая носит такой же браслет, как у Алёны, однако и бровью не ведет, увидав его подобие…
Алёна выползла из постели, накинула халат и включила компьютер. Пока электронный друг, товарищ и брат нагревался, она сбегала в туалет, потом побрызгала в лицо водой из распылителя (как известно, чем меньше к коже лица прикасаешься, тем лучше она сохраняется от морщинок, и лилейное — все еще! — личико нашей героини — тому реальное доказательство!), нанесла любимую медовую маску фирмы «Гарнье», сварила кофе и вернулась в комнату, неся на подносике дымящуюся чашку, мисочку с размоченным черносливом (а куда денешься от прозы бытия?!) и блюдце с бананом и киви. И, потихоньку поглощая весь этот суперздоровый завтрак, Алёна подключила мобильный к компьютеру, перевела на него снимок и рассмотрела в увеличенном виде.
Нет, эту женщину она не знала. Но фотка — уже путь, вернее, тропинка к разрешению загадки, которая мучила ее которую неделю.
Алёна сохранила фото на флешку, выключила компьютер и пошла в душ. Старательно моя голову (наша героиня обожала это делать, только она одна знала, насколько эта ежедневная процедура улучшала ее самочувствие!), она гнала от себя мысль о том, что, по сути, история с браслетом ее не так уж интересует, что она думает о ней лишь для того, чтобы не думать о Дракончеге в золотом бандаже и аналогичной маске…
— Вот вам и Валериан Львович Куйбышев, — вздохнула она, выключая душ, и засмеялась.
Ну конечно! Причуды памяти. Этот, приснившийся, с внешностью Футуриста и с признаками базедовой болезни… ну да ведь это пламенный революционер Валериан Львович Куйбышев, в честь коего некоторое время называлась Самара, а теперь, может, его имя стерто с лица земли… хотя нет, ювелир, царство ему небесное, говорил, что его брат, стало быть, Данила, и его приятели-язычники тусуются на какой-то Куйбышевской водокачке. Интересно, что это такое?
Данила… Данила, который попался на глаза Алёне нынче ночью и сморозил такую дивную ложь во спасение… Данила, который вчера говорил по телефону с каким-то Костей… уж не с тем ли самым менеджером, который общался с дамой, носившей Алёнин браслет… а браслет этот побывал в руках у брата Данилы…
Загадочно. Есть ли тут связь хоть какая-то? Или нет?
Да и не фиг ли с ней, с этой связью?
Алёна вышла из ванной, надела джинсы, свитер, носки, подкрасила глаза.
Строго говоря, надо бы вернуться в комнату, снова включить компьютер и напрячься над романом. Конечно, в «Глобусе» ее любят, но ведь всему есть предел, даже издательской любви.
