Они с Юнгом подошли к дверям. Из дома не доносилось ни звука, но потом вдруг тишину прорезал детский крик, заставивший их действовать. Стукнув в дверь только раз и не дожидаясь ответа, полицейские вошли в дом. «Эй!» — крикнул Флюгаре. Теперь, сидя за столом в участке, он поражался тому, насколько хорошо все помнил — до мельчайшей детали. Им никто не ответил, но ребенок продолжал кричать. Они побежали на крик и застыли на пороге столовой. Маленькая девочка ползала по полу и душераздирающе кричала. Инстинктивно Йоста бросился к ней и взял малышку на руки.
— Где остальные? — спросил Хенри, оглядываясь по сторонам. — Эй, есть тут кто-нибудь?
Ответа не последовало.
— Посмотрю наверху! — крикнул он напарнику, и тот, занятый попытками успокоить ребенка, кивнул.
Никогда раньше Йоста не держал маленьких детей на руках и не знал, как сделать так, чтобы плач прекратился. Он неумело укачивал малышку, гладил ее по спинке, напевал какую-то мелодию. К его удивлению, это сработало. Плач перешел во всхлипывания, и девочка уткнулась личиком в его плечо. Он чувствовал, как ее грудь вздымается и опускается при каждом всхлипе. Йоста продолжал укачивать ребенка, чувствуя, как его переполняют эмоции, которые невозможно описать словами.
Хенри вернулся в столовую.
— Наверху никого нет.
— Куда они подевались? И как могли оставить такого маленького ребенка одного? Черт знает что могло с ней случиться!
— Да, и кто, черт побери, позвонил в полицию? — Сняв кепку, Юнг задумчиво почесал голову.
— Может, они пошли прогуляться по острову? — спросил Йоста, оглядывая стол с недоеденным пасхальным обедом.
— Бросив еду? Разве люди так поступают?
— Нет, не поступают.
Хенри надел кепку, повернулся к Флюгаре с девочкой и со словами «Что такая малышка делает тут совсем одна?» начал сюсюкать с ребенком. Но малышка тут же начала рыдать и так крепко вцепилась Йосте в шею, что ему стало трудно дышать.
— Не пугай ее, — сказал он напарнику, чувствуя необыкновенное тепло где-то внутри. Если бы их с Май-Бритт сын выжил, он бы тоже так его обнимал. Но полицейский прогнал эти мысли. О грустном он себе думать запретил.
— А лодка на месте? — спросил он, когда девочка немного успокоилась.
Хенри нахмурил лоб.
— Там была лодка у причала. Но, по-моему, у них две. Мне кажется, они осенью купили лодку Стена-Ивара, а там, у причала, сейчас осталась старая. Но не могли же они уплыть без ребенка? Это ж надо совсем разума лишиться! Впрочем, кто их, городских, знает…
— Инес не городская, она родом отсюда, — поправил его Йоста. — Ее семья живет во Фьельбаке уже много поколений.
Его напарник вздохнул.
— Странно все это. Придется взять девочку с собой и подождать, когда они объявятся.
— Накрыто на шестерых, — заметил Флюгаре.
— Пасха же. Семейный обед.
— Думаешь, можно вот так просто уйти? — спросил Йоста. Ситуация была престранная, и ему было совсем непонятно, что делать. Подумав, он добавил: — Мы сделаем, как ты сказал. Возьмем с собой девочку. Если никто не объявится, вернемся сюда завтра. А если они не вернутся и завтра, будем считать, что что-то случилось. В таком разе этот дом — место преступления.
Все еще не зная, правильно ли они поступают, полицейские вышли из дома и плотно прикрыли за собой дверь. Спустившись к причалу, они увидели приближающуюся лодку.
— Смотри, это старая лодка Стена-Ивара! — показал Хенри. — Там много людей! Может, это семья малышки?
— Если так, я задам им жару. Оставить вот так ребенка одного в доме! Они заслужили хороший выговор.
Юнг побежал на причал. Йоста поспешил было за ним, но быстро замедлил шаг из страха упасть вместе с девочкой. Лодка пристала к берегу, и на причал спрыгнул подросток лет пятнадцати с черными как смоль волосами. Вид у него был рассерженный.
— Что вы делаете с Эббой? — крикнул он.
— А ты кто такой? — спросил Хенри, оглядывая подростка. Тот стоял перед ним, уперев руки в боки. Еще четверо мальчиков спустились на берег и подошли к полицейским.
— Где Инес и Руне? — спросил черноволосый подросток. Остальные молчали. Сразу было понятно, кто среди них главный.
— Мы тоже хотели бы это знать, — ответил Флюгаре. — Нам позвонили в полицию и сообщили, что на острове что-то произошло, но когда мы приплыли, то нашли в доме только эту девочку.
Мальчик удивленно уставился на него.
— Там была только Эбба?
Значит, ее зовут Эбба, подумал Йоста, еще крепче прижимая к себе малышку.
— Вы воспитанники Руне? — спросил Хенри грозно, но подросток не испугался. Он спокойно ответил полицейскому:
— Да, мы учимся в его школе и остались здесь на каникулах.
— Где вы были? — поинтересовался Йоста.
— Мы были на рыбалке. Семья директора устроила пасхальный обед, но нас не пригласили, и мы решили отправиться половить рыбу.
— И как улов? — недоверчиво спросил Юнг.
— Превосходный! — ответил мальчик, показывая на лодку.
Йоста глянул туда и увидел невод, полный рыбы.
— Вам придется поплыть с нами в участок, — сообщил Хенри, направляясь к лодке.
— А помыться сначала нельзя? А то мы все рыбой провоняли, — робко спросил один из мальчиков.
— Делайте, как сказал полицейский! — прикрикнул на него черноволосый подросток и повернулся к стражам порядка. — Разумеется, мы поедем с вами. Простите, что я был груб вначале. Мы испугались, увидев Эббу с незнакомцами. Меня зовут Леон Кройц.
Он протянул руку Йосте.
Хенри уже ждал их в лодке. С Эббой на руках Йоста зашел на борт. Мальчики последовали за ними. Он бросил последний взгляд на дом. Куда, черт побери, все подевались? Что произошло?
Йоста вернулся в настоящее. Воспоминания были такими живыми, что он снова пережил те ощущения, которые тогда испытал, прижимая к себе девочку. Потянувшись, он достал фотоснимок. Его сделали в участке в тот день. На нем были запечатлены пятеро подростков: Леон Кройц, Себастиан Монссон, Йон Хольм, Перси фон Барн и Йозеф Мейер. У всех были растрепанные волосы, грязная одежда и мрачный вид. У всех, кроме Леона. Он улыбался в камеру и выглядел старше своих лет. Его можно было назвать красавцем, отметил Йоста, глядя на фото. Тогда он об этом не думал. Леон Кройц. Интересно, как сложилась его жизнь? Флюгаре сделал пометку в блокноте. Из всех мальчиков только он отложился у него в памяти. Может, с него и стоит начать?
Фьельбака, 1920
Девочка плакала сутки напролет. И даже зажав уши руками и заорав изо всех сил, Дагмар не могла ее перекричать. Не выдерживая, соседи колотили в стены. Нет, все должно было быть не так. Она до сих пор не могла забыть его руки на своем теле, его полные восхищения взгляды. Дагмар была уверена в том, что немец испытывает к ней те же чувства, что и она к нему. С ним что-то случилось. Иначе он не бросил бы ее, не уехал, оставив любимую женщину в нищете страдать от людских насмешек. Может, ему пришлось вернуться в Германию? Он ведь герой. Он нужен своей стране. И вынужден был вернуться, хотя разлука с ней разбила ему сердце. Еще до того, как она узнала, что ждет ребенка, Дагмар всеми мыслимыми и немыслимыми способами пыталась найти его. Писала письма в немецкий легион в Стокгольм, спрашивала всех, кто попадался ей на пути, не знают ли они героя войны Германа Геринга. Она была уверена: узнай он, что она родила ребенка, он тут же вернулся бы. Какие бы важные дела у него ни были в Германии, он бы бросил все и вернулся к ней и Лауре. Герман не позволил бы им жить в такой нищете среди людей, которые презирали ее и не верили, когда она говорила, кто отец Лауры. Вот они удивятся, когда Герман постучится к ней в дверь, в своем парадном мундире, распахнет ей объятья и увезет их с дочерью на роскошном автомобиле!
