— Как я и сказал, — усмехнулся Улле. — Тридцать лет ждали, чтобы их забрать.
Полицейские сердито взглянули на него, но решили, что лучше промолчать. Спорить с такими людьми было себе дороже.
— Что ты собираешься делать со всем этим мусором, Улле? — не удержался от вопроса Флюгаре. Сам он впадал в панику при одной мысли о таком количестве вещей. В его собственном доме царили порядок и чистота. Йоста был не из тех, кто может жить в хламьёвнике.
— Никогда не знаешь, когда та или иная вещь понадобится. Если бы все относились к вещам так же бережно, как я, мир был бы иным. Поверьте мне на слово, — усмехнулся старик.
Хедстрём нагнулся, чтобы поднять коробку, но у него ничего не получилось.
— Понесем вместе, Йоста, — вздохнул он. — Она слишком тяжелая для меня.
Флюгаре взглянул на коллегу со страхом. Если он сейчас надорвет спину — прощай, гольф!
— Мне нельзя поднимать тяжести, — пожаловался он. — Из-за спины.
— Бери и поднимай! — приказал Патрик.
Йоста понял, что этот номер не пройдет, неохотно опустился на колени и взялся за коробку. Ему в нос тут же попала пыль, и он чихнул.
— Будь здоров! — широко улыбнулся беззубым ртом Улле.
— Спасибо, — выдавил Флюгаре.
Ценой гигантских усилий им с Патриком удалось поставить коробки в багажник. Йосте не терпелось вскрыть их и выяснить, что в них спрятано. А еще не терпелось сообщить Эббе, что нашлись личные вещи ее семьи. И даже если он надорвет спину, это того стоит.
Они с Кариной решили поспать подольше — такое с ними случалось нечасто. Вчера Шель заработался допоздна и решил, что сегодня можно расслабиться.
— Боже мой, — потянулась в постели Карина, — какая же я сонная!
— Я тоже, но кто сказал, что надо вставать, — Рингхольм притянул любимую к себе.
— Мм… я устала…
— Я тебя только обниму…
— Только? — улыбнулась женщина, подставляя шею для поцелуя.
Их прервал телефон мобильного в кармане брюк журналиста.
— Не отвечай! — попросила Карина.
Но сотовый звонил и звонил, и Шель не выдержал. Сев на кровати, он схватил брюки и вытряхнул телефон. Звонил Свен Никлассон, и корреспондент поспешно нажал на кнопку приема.
— Алло, Свен? Нет, не разбудил, — солгал он, бросая взгляд на часы. Было начало одиннадцатого. — Ты что-нибудь нашел?
Свен Никлассон говорил долго, и по ходу разговора зрачки его собеседника становились все шире. От удивления он мог только хмыкать в ответ. Карина недоуменно следила за выражением его лица, подложив руку под голову.
— Я могу встретить тебя в Малёге, — сказал Шель наконец. — Я очень ценю наше сотрудничество. В нашем деле это редкость. А полиция Танума в курсе?.. Гётеборг? Да, это, наверное, лучше. Вчера была пресс-конференция, так что у них там дел по горло. Тебе наверняка все рассказал тот парень, что там был. До встречи.
Рингхольм положил трубку и перевел дыхание. Карина улыбнулась:
— Видимо, намечается что-то серьезное, раз Свен Никлассон решил к нам заглянуть.
— Если бы ты только знала! — сказал ее друг, одеваясь; его сонливость как рукой сняло. — Если бы ты знала! — повторил он, но на этот раз скорее для себя, чем для нее.
Эрика быстро собрала белье с кровати в комнате для гостей. Эбба уже уехала. Она хотела забрать с собой материалы про своих родственников, но писательница попросила их оставить, пообещав сделать копии. Жалко, что она сразу об этом не подумала.
— Ноэль! Не бей Антона! — крикнула она в гостиную, услышав детский плач и даже не проверяя, кто стал причиной конфликта. Но никто ее не послушал, и рев только усилился.
— Мама! Мама! Ноэль дерется! — завопила Майя.
Со вздохом Эрика отложила белье. Ее тяготила невозможность закончить начатое из-за детских криков. Дети постоянно требовали внимания матери, и это действовало ей на нервы. Больше всего на свете Эрике хотелось побыть одной. Без детей. В мире взрослых. Нет, в ее жизни не было ничего важнее ее малышей, но иногда ей казалось, что ради них она жертвует всем остальным миром. Даже когда Патрик был пару месяцев в декретном отпуске, она все равно не расслаблялась ни на секунду. Это Эрика управляла всеми процессами в доме. Патрик, конечно, ей помогал, но ключевое слово в этой фразе — «помогал». И если кто-то из детей заболевал, это матери приходилось отменять интервью или откладывать срок сдачи рукописи, потому что отцу нужно было идти на работу. В последнее время это начало бесить писательницу. Она и ее потребности всегда оказывались на втором месте. Это было неправильно.
— Прекрати, Ноэль! — сказала она, растаскивая детей.
Антон лежал на полу и рыдал. Его брат тоже заплакал, и Эрика тут же пожалела, что слишком сильно потянула сына за руку.
— Злая мама! — уставилась на Эрику Майя.
— Да, мама злая, — согласилась та, садясь на пол и беря заплаканных малышей на руки.
— Эй! — раздалось из прихожей. Эрика вздрогнула. Но это мог быть только один человек. Только свекровь могла войти к ним в дом, не постучавшись.
— Привет, Кристина! — поздоровалась она, поднимаясь. Близнецы перестали плакать и бросились к бабушке.
— Приказ начальства. Заступаю на дежурство, — объявила пожилая женщина, вытирая заплаканные щечки Антону и Ноэлю.
— Дежурство?
— Тебя ждут в участке, — сказала Кристина с укоризненной миной. — Подробностей не знаю. Я ведь только пенсионерка, от которой ждут, что она в любую минуту придет на помощь. Достаточно позвонить и попросить быть на месте через минуту. Патрик спросил, не могу ли я приехать. Вам повезло, что я находилась дома. Хотя у меня могли быть важные дела. Может, я была на свидании, как это сейчас называется. Я так Патрику и сказала: только на этот раз. В другой раз звони заранее. У меня тоже есть своя жизнь. Вы меня прежде времени не списывайте. — Она замолчала, чтобы сделать вдох, и снова обратилась к Эрике: — Чего же ты ждешь? Езжай в участок!
Ее невестка ничего не поняла, но решила не задавать вопросов. Что бы это ни было, визит на работу к мужу внесет в ее жизнь разнообразие, а отдых от детей — это именно то, что ей сейчас нужно.
— Как я сказала Патрику, я смогу остаться только днем. Вечером будет передача по телевизору, которую я ни за что не хочу пропустить. А еще мне нужно сделать покупки, — предупредила Кристина. — Так что даже не думайте вернуться позже пяти. Мне столько всего нужно сделать. Я не могу вот так прибегать к вам на помощь по первому звонку. Только посмотрите, какую вы тут грязищу развели…
Эрика захлопнула за собой дверь, прервав монолог Кристины. Свобода! Но уже сидя в машине, она задумалась. К чему такая спешка? Единственное объяснение — Патрик с Йостой нашли что-то важное среди вещей семьи Эльвандер. Насвистывая, писательница поехала в Танумсхеде. Зря она так плохо думала сегодня о муже. Если он разрешит ей порыться в вещах, может хоть месяц не притрагиваться к домашнему хозяйству.
