Анну разбудил звук тяжелой двери. Сонная, она сощурила глаза в темноте. Где она? Виски пульсировали от боли. Ей стоило больших трудов сесть на полу. Анна обнаружила, что завернута в одну лишь тонкую простыню и что в помещении очень холодно. Она обхватила себя руками, ощущая холодный ужас.
Мортен. Это было последнее, что она помнила. Они лежали в его кровати. Его и Эббы. Они выпили вина. И ее охватило желание. Эти недавние события были свежи в памяти, но Анне не хотелось их вспоминать. Однако перед глазами все равно стояло обнаженное тело Старка. Они лежали в постели в спальне, залитой лунным светом, а потом наступила темнота.
— Эй, кто-нибудь! — крикнула женщина в сторону двери, но ответа не последовало. Происходящее казалось Анне нереальным, будто она попала в другой мир, как Алиса в Зазеркалье. — Эй! — повторила она и попыталась встать, но ноги не слушались.
Внезапно дверь открылась, в нее что-то швырнули и снова захлопнули. Комната погрузилась в темноту. Анна поняла, что должна выяснить, что это, и подползла ближе. Пол был ледяным. Пальцы окоченели, а колени оцарапал бетон. Наконец Анна коснулась ткани. Она сунула руку глубже и вздрогнула, дотронувшись до человеческой кожи. Ощупав лицо этого человека, она поняла, что его глаза были закрыты. Дыхания она не уловила, но тело было теплым. Анна нащупала пальцами пульс: он присутствовал, но очень слабый. Действуя инстинктивно, она зажала незнакомцу нос и одновременно потянула его голову назад, накрыв его раскрытый рот своим. По длинным волосам и запаху она поняла, что перед ней женщина.
Начав делать искусственное дыхание, Анна гадала, где уже чувствовала этот запах. Ей не удалось потом вспомнить, сколько времени у нее ушло на попытки вернуть женщину к жизни. Она продолжала вдыхать воздух ей в рот и одновременно массировать грудь. Правильно ли она действует, Анна не знала: она всего один раз видела, как это делается, по телевизору. Оставалось только надеяться, что та сцена из сериала соответствовала действительности.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем женщина кашлянула. Ее начало тошнить, и Анна, положив ее на бок, принялась гладить ее по волосам. Откашлявшись, женщина сделала вдох и тонким голосом спросила:
— Где я?
— Эбба, это ты? — узнала ее Анна. — Тут так темно, что я ничего не вижу и не знаю, где мы.
— Анна? Я думала, что ослепла!
— Нет, ты не ослепла. Просто тут очень темно.
Эбба хотела сказать что-то еще, но снова закашлялась. Анна продолжила гладить ее по голове, пока фру Старк не дала понять, что хочет присесть. Подруга помогла ей.
— Я тоже не знаю, где мы, — произнесла Эбба.
— А как мы сюда попали? — Вопрос был риторическим, и Анна не рассчитывала на ответ.
Эбба долго молчала, но потом тихо ответила:
— Мортен.
— Что Мортен?
У Анны перед глазами промелькнули картины прошлой ночи. Ее затошнило от стыда и страха, и она с трудом сглотнула.
— Он… — кашлянула Эбба. — Он пытался задушить меня.
— Задушить? — недоуменно повторила Анна, хотя слова были ей понятны. Она чувствовала, что со Старком что-то не так, как животные в стае чувствуют, когда один из них болен. Но это только усиливало влечение к нему. В нем было что-то опасное… Да, вчера Анна нашла в Мортене Лукаса. Ее снова, как когда-то, привлек риск. Анну затрясло.
— Боже, как здесь холодно… Где он мог нас запереть? — спросила Эбба.
— Он же нас выпустит? — жалобно спросила ее подруга с сомнением в голосе.
— Он изменился. Был совсем другим человеком. Он… — Эбба заплакала. — Он сказал, что я убила Винсента, нашего сына.
Не говоря ни слова, Анна обняла ее и положила ее голову себе на плечо.
— Как это произошло? — спросила она.
Эбба не могла ответить из-за рыданий. Только немного успокоившись, она поведала:
— Это было в декабре. У нас было много дел. Мортен работал на стройках, я тоже трудилась допоздна. Винсент как чувствовал это, постоянно шалил и провоцировал нас. Мы были без сил, — всхлипнула она и вытерла нос о кофту. — Утром нам надо было на работу. Мортен должен был отвезти Винсента в сад, но ему позвонили со стройки и попросили приехать — там были какие-то проблемы. Мортен попросил меня отвезти Винсента, но у меня у самой было важное совещание. Я разозлилась из-за того, что его работа всегда была важнее моей. Мы поругались. И в конце концов Мортен ушел, оставив меня с Винсентом. Я поняла, что шансов попасть на совещание у меня нет. И когда с Винсентом опять случился один из его припадков, я не выдержала и заперлась в туалете. Он колотил в дверь и вопил, но я не открывала. А через пару минут стало тихо. Я решила, что он ушел в свою комнату. Подождала еще пару минут, умылась, успокоилась и вышла.
Эбба говорила очень быстро, путаясь в словах. Анне не хотелось знать правду, но она была виновата перед этой женщиной, и ее долгом было дать ей выговориться.
— Я вышла из туалета, и тут раздался грохот. А за ним последовал крик Мортена. Никогда я не слышала такого крика. Как будто вопит раненый зверь, — продолжала Эбба дрожащим голосом. — Я сразу поняла, что случилось. Всем телом почувствовала, что Винсент мертв. Я бросилась на улицу и увидела его за нашей машиной. Он был в домашней одежде. И все, о чем я могла думать, это о том, что он пошел на улицу без куртки. Боялась, что он простудится. Вот о чем я думала, увидев его там мертвого в снегу, — что он простудится.
— Это было несчастье. В этом нет твоей вины.
— Нет, Мортен прав. Я убила Винсента. Если бы я не заперлась в туалете, если бы наплевала на ту встречу, если бы я…
Эбба снова зарыдала, и Анна прижала ее к себе еще крепче, бормоча слова утешения и гладя по волосам. Она понимала, как тяжело этой женщине. Ее горе затмевало даже страх того, что могло случиться с ними в этой комнате. Эбба и Анна были матерями, объединенными общим горем от потери ребенка.
Когда фру Старк успокоилась, Анна снова попробовала встать. На этот раз ей это удалось. Она осторожно выпрямилась, боясь удариться головой, но потолок был высоким. Сделав шаг вперед, женщина вскрикнула: что-то коснулось ее лица.
— Что случилось? — испугалась Эбба.
— Что-то попало на лицо. Наверное, паутина…
Анна протянула руку и нащупала перед собой шнурок. Она потянула за него, и зажегшийся свет ослепил ее. Женщина зажмурилась, а когда она снова открыла глаза, то услышала, как Эбба шумно втянула в себя воздух.
Он столько лет наслаждался чувством власти, самим ощущением того, что она у него есть, даже когда не пользовался ею. Шантажировать Йона было бы опасно. Хольм больше не был тем человеком, с которым Себастиан познакомился на Валё. Сегодня он полон ненависти, хоть и хорошо это скрывал. Было бы глупо делать его своим врагом. Никогда ничего не требовал Себастиан и от Леона, просто потому, что Леон был единственным человеком после Ловарта, который вызывал у Монссона уважение. После того, что случилось, Кройц уехал из Швеции, но Себастиан следил за его судьбой по статьям в газетах и слухам, которые доходили и до Фьельбаки. Теперь же Леон оказался втянутым в игру, в которую до этого играл один Себастиан. Но он уже получил свою выгоду в этой игре. Безумный проект Йозефа остался в прошлом. Конечно, земля и гранит имели ценность, но он уже перевел их в наличность, используя один из контрактов, которые не читая подписывал Мейер. А Перси… Себастиан выругался, ведя свой желтый «Порше» по узким улицам Фьельбаки, где постоянно попадались пешеходы. Перси всегда был высокого о себе мнения. Он и мысли не допускал, что может все потерять. Конечно, от отчаяния он обратился за помощью к Монссону, но до конца не верил, что может потерять то, что принадлежало ему с рождения. Теперь замок принадлежал его младшему брату. И в этом виноват был только он сам, и никто больше. Старший фон Барн плохо распорядился доставшимся ему наследством, а Себастиан лишь устроил так, что катастрофа произошла немного раньше. И здесь он получил выгоду, но это был так, бонус — важнее всего моральное удовлетворение. Потому что больше всего удовольствия он получал от власти.
