– Ну, пуля в висок еще никого не красила, – с философскими нотками в голосе произнесла я. – Думаю, что ты поступил правильно, сбежав, тем более что сделал это не трусливо, а с пользой для моей, точнее нашей, страны. Так что горевать не будем. Лучше расскажи мне про «Ферму». Чему вас там учили? – Глаза мои загорелись любопытством.
– О! Это особенное место, – с ностальгическими нотками в голосе произнес Джордж. – Если я и скучаю по чему-то, оставшемуся в Америке, то именно по тем ощущениям, которые испытывал на базе. Я был тогда еще карьерным стажером, как называли нас, курсантов, в годы обучения. Курс длился восемнадцать недель. Из основных предметов были тайное вскрытие и запечатывание документации, шпионское фотографирование, искусство маскировки, скрытое проникновение, кое-какие другие специальные дисциплины. Еще я прошел дополнительный курс спецназовца, который включал летные уроки и парашютную подготовку.
– А спорт?
– Конечно! Но он не был отдельным предметом, он просто заполнял все наше время помимо занятий в классах с короткими перерывами на сон. – Он ухмыльнулся. – Я тогда сравнивал свой пресс с металлом. В общем, было тяжело, но здорово!
– Да, впечатляет, – произнесла я с одобрением. – У меня, конечно, в спецотряде все было проще, но тоже замешено на спорте. Так что могла бы посоревноваться с тобой в стальных характеристиках пресса.
– Нисколько не сомневаюсь! Но не стану этого делать. Несмотря на то что ты мой телохранитель, я все же предпочитал бы не вступать с тобой ни в какие споры. К тому же я видел тебя в деле. Так что заранее снимаю шляпу и признаю свое поражение! – Даже в печальных обстоятельствах, ставших причиной нашего знакомства, Джордж не утратил джентльменских качеств.
Наша беседа в тайном бункере, как я мысленно окрестила лабораторию, могла бы продолжаться и дольше, так как я подстраховалась и время от времени прослушивала при помощи радиостетоскопа то, что происходило в гостиной. В очередной раз прибегнув к устройству, я уловила какие-то странные шорохи, донесшиеся сверху из дома.
– Тсс! – Я приложила палец к губам и кинула многозначительный взгляд на дверь.
– What? То есть что случилось? – прошептал он.
В ответ я лишь пожала плечами, сделала ему знак оставаться на месте и сидеть беззвучно, а сама неслышно поднялась по ступенькам и припала ухом к стене. Но мои усилия оказались напрасными, американец старательно укрепил стены своего убежища. Разобрать, что происходило в гостиной в наше отсутствие, было нереально. Именно в этот момент я готова была воспеть собственную предусмотрительность, а точнее, тот факт, что я спустилась в лабораторию не только с теми предметами из личного арсенала, которые нам пригодились для приготовления пакета липовых документов, но и прихватила сумку со шпионскими штучками, так как мое чутье подсказывало поступить именно так. Обычно, исполняя свои профессиональные обязанности, я ощущала некий дискомфорт, если находилась без своих верных помощников, как то: «браунинга», ножа, а также менее агрессивных аксессуаров. Ведь преступник мог напасть в любой момент, поэтому я всегда была начеку. Вот и сейчас я вернулась к сумке и под изумленным взглядом Бруклина запихнула себе за пояс пистолет, достала устройство для прослушивания через стены и вернулась на исходную позицию. Я приложила оборудование к стене и различила очень подозрительные звуки. Мне в очередной раз пригодились навыки, полученные в спецотряде, когда нас обучали выносить оценку событиям практически вслепую, ориентируясь исключительно на слух.
– Быстро к черному ходу! – скомандовала я.
– Что происходит?!
– На пол в гостиной упало что-то металлическое: или граната, или дымовая шашка, или снаряд с газом! – отрывисто отрапортовала я.
Не задавая лишних вопросов, американец вышиб неприметную деревянную дверь, спрятанную в одной из стен, и мы оказались в середине участка позади дома. Ноги наши немедленно увязли в осенней грязи, от пронизывающего ветра начался озноб, глазам потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к ночной темноте. В следующее мгновение раздался хлопок взрыва. Мы обернулись и увидели, как окно гостиной изнутри подсветилось красным, затем по помещению распространился густой дым.
– Вовремя! – лаконично шепотом похвалил мои действия Джордж.
Я понимала, что принимать решение следует оперативно. Судя по шуму взрыва, преступник использовал шашку в несколько граммов в тротиловом эквиваленте. Убивать американца в его планы не входило, а вот напугать, лишить способности действовать, вполне вероятно, что да. Я соображала, что предпринять и куда спрятаться от надвигающейся угрозы, как вдруг мой подопечный меня несказанно удивил. Не удостоив меня и взглядом, он, не поднимаясь с земли, очень быстро и ловко пополз в сторону дома. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Я примерно предполагала, что задумал мой клиент, но, признаться, такой прыти от него не ожидала. Уж больно сентиментальным зарекомендовал себя Джордж. Сейчас, похоже, он решил реабилитироваться.
Мы подползли к дому. К счастью, взрыв не разрушил стены, хотя в том, что внутри нас ожидает печальная картина, я не сомневалась. Остановившись под окном, мой подопечный решительно поднялся на ноги и в следующее мгновение перемахнул через окно с разбитым стеклом внутрь помещения, не обращая внимания на то, что осколки разрывают ему одежду и режут кожу. Я, разумеется, последовала за ним. Признаюсь честно, такая активность вверенного мне тела меня радовала мало, но остановить американца я не могла. Действовал он четко и решительно. Его хладнокровие приятно поразило меня: похоже, реальной угрозе удалось-таки вытеснить из его головы неуместные любовные переживания. Впервые, кажется, за те сутки, что мы были знакомы, американец поступал именно так, как научили его на «Ферме».
В гостиной царили запах гари и плотный слой дыма. Дышать, впрочем как и смотреть, было практически невозможно. Я сразу догадалась, куда движется Джордж, но опередить его, чтобы прикрыть на выходе из дома, у меня не получалось, он просто не давал мне обойти его. Быстро, чтобы угарный газ не успел на нас подействовать, мы пересекли гостиную, ринулись в переднюю дверь и устремились на крыльцо. Как только мы вышли из дома, раздался звук мотора автомобиля. Инстинктивно я кинулась вперед Бруклина и буквально закрыла его своим телом. Преступник мог попытаться выстрелить в него. Я не имела права допустить ранения. О себе в этот момент я абсолютно не думала, просто делала свою работу. Однако мои опасения оказались напрасными, никакого залпа не последовало, наоборот, двигатель автомобиля взревел с новой силой, раздался скрип покрышек. Глаза мои, к сожалению, еще слишком резало от дыма, однако, превозмогая боль, я постаралась поднять веки и сделала это как раз вовремя, чтобы заметить очертания уже знакомого мне черного джипа, который рванул прочь от укрытия беглого американца по проселочной дороге в сторону шоссе. Догонять его возможности не было. Зрение отказывалось восстанавливаться в считаные секунды. С горечью констатировала я собственное бессилие и только сейчас обернулась к американцу.
Вместо испуга лицо его выражало решимость. В глазах, еще наполненных слезами и красных от едкого дыма, светилось намерение немедленно действовать. Но что мы могли предпринять, стоя на полуразрушенном крыльце жалкого деревенского домика, против искусного и, судя по всему, хорошо вооруженного противника?
