Надев черный костюм поверх черной водолазки (костюм было, конечно, жаль, но в толпе гостей он не должен выделяться, а потому одежда должна быть официальной, праздничной, чтобы не видно было крови), он приехал в загс и принялся искать взглядом женщину, третью из стаи ведьм, которую он увидел за столом на террасе «Менестреля» в прошлом году. Обладая хорошей зрительной памятью, он надеялся, что узнает ее. Но время шло, а он все еще не встретил ее в толпе. Заняв удобный наблюдательный пункт в самом углу холла, как раз напротив дверей, ведущих в главный зал, он зашел за пальму, чтобы не быть заметным. Понятное дело, это было проблематично, поскольку мужчина он высокий, крупный, да еще щеки его от природы румяные, словно он их красит каждое утро.
Но когда в холле появилась стройная полногрудая блондинка во всем черном, кружевном, на тоненьких шпильках, и когда все присутствующие мужчины почти одновременно повернули к ней свои головы, когда она улыбнулась, словно раскланиваясь группе знакомых людей, которые тотчас обступили ее и бросились обнимать, он понял, что это она, что она пришла, и, пока не поздно, он должен действовать.
Выяснить, на какое конкретно время назначена регистрация интересующей его пары брачующихся, было невозможно. Оставалось только ждать. Но, судя по расположению групп гостей, которые выстроились в холле согласно последовательности, у Игоря еще было время.
Если мужчины то и дело ходили в курилку или на улицу, чтобы покурить, то женщины в основном исчезали в туалете. И выбрать время, когда в женском туалете никого не будет, было проблематично.
Однако наступил такой момент, когда все уже вроде успели там побывать, и узкий мраморный коридорчик, ведущий в туалеты, опустел.
Игорь глазам своим не поверил, когда в образовавшейся пустоте, цокая каблучками, появилась фигурка в черном. Она словно сама, грациозно двигаясь, шла навстречу своей смерти. И те, кто смотрел красавице вслед, потеряли интерес к ней в тот же миг, когда она скрылась за углом, растворилась в темноте мраморного аппендикса.
Игорь, поджидавший Тамару возле мужского туалета, расположенного дальше женского, вошел вслед за ней и, не дав возможности запереться в кабинке, подскочил к женщине, схватил ее за волосы одной рукой, другой сильно зажав рот. Ему понадобилось всего несколько минут, чтобы сделать то, что он задумал.
– Тебе привет от Стеллы и Нины, – сказал он ей в самое ухо, глядя в широко раскрытый испуганный темный глаз. После чего с силой, на какую только был способен, ударил ее головой о сверкающую белизной фаянсовую раковину…
Он вышел из туалета, пошатываясь, словно оставил там все свои силы и здоровье, и чуть не столкнулся с какими-то женщинами, которые шли ему навстречу. Он повернул корпус в противоположную сторону, чтобы они не могли увидеть его лица, свернул в коридор, ведущий к кабинетам директора и бухгалтерии, и уже оттуда, несложным лабиринтом, выбрался наружу, к парадным дверям.
Он чувствовал, что на губе у него стынет капля крови, одна из тысяч капель женской теплой крови, губа саднила, зудела, горела как от кислоты, но слизать кровь он не мог, оставалось только ждать, когда он останется один, в безопасности.
У него все было тщательно распланировано. Он забежал в подъезд старого дома, расположенного в двух шагах от загса, во дворе старинного универмага, который снаружи был отреставрирован, а внутри представлял собой подгнивший, с облупившейся краской старый купеческий дом, где в темном углу, под старой детской коляской он оставил пакет с одеждой. Игорь быстро переоделся, переобулся, достал влажные салфетки, протер ими тщательно лицо и дрожащие руки. Черную одежду сложил в пакет, вышел с ним во двор, представляющий собой мрачное место с покосившимся туалетом, рядом воняющих помойных баков и горбатой полумертвой ивой, зашел в туалет, бросил пакет в черное зловонное отверстие и быстрым шагом направился к арке, ведущей на широкий проспект. Зашел в магазин, купил пакет глюкозы, килограмм колбасы и, вконец ослабший и мокрый от пота, поехал домой.
Вот теперь он был готов к разговору со своей любимой девушкой.
А она вернется. Уже очень скоро. Она не может не принять участие в похоронах. И остановится у племянницы Тамары.
21
Утром в конторе собрались все: Лиза, Глафира, Мирошкин, Денис. Каждый делился добытой информацией. Выяснилось, что Виолетта вспомнила о звонке мужчины, который интересовался Тамарой. Кроме этого, была и еще одна важная новость: рано утром должна была прилететь из Рима хозяйка и подруга Тамары Беловой, Анна Сфорца, чтобы принять участие в похоронах. А два часа тому назад раздался звонок, и тот же мужчина спросил, когда и каким рейсом прилетает Анна. И она, не сразу сообразив, кто звонит, ответила: день, час…
Появились свидетели из числа гостей загса, которые начали вспоминать какие-то детали и события того страшного для них дня, а именно: многие, оказывается, видели высокого полного молодого мужчину, который шкафом стоял позади пальмы, в самом углу холла, и тоже, казалось, чего-то ждал, как и все присутствующие. У него было круглое бледное лицо с нездоровым румянцем на щеках. Появилась информация от Дмитрия, мужа Лизы, которому предоставили досье на Тамару Белову. Правда, все сведения, касающиеся этой женщины, повторили предыдущую информацию: хорошо устроилась под крылышком своей хозяйки, владелицы парфюмерной фабрики, жила скромно, работала, никаких связей с криминальным миром не имела.
В квартире Нины Фионовой нашли банковский документ, подтверждающий, что она сделала крупный денежный перевод в итальянское отделение «Юникредитбанка» в Риме. И теперь эти деньги лежали на ее итальянском счету. Таким образом, выяснилось, куда делись средства от проданной ею отцовской квартиры.
Виолетта, племянница Беловой, подсказала Денису, по какому адресу находится турфирма, услугами которой в свое время часто пользовалась Тамара, и девушка-оператор сразу вспомнила Белову. Сказала, что та приводила к ним своих подруг, которые купили, каждая в свое время, короткие пятидневные туры в Рим. Получается, что прошлый год был урожайным на таинственные события, происходящие в жизни Стеллы Арсениной и Нины Фионовой, ведь никто из них не сказал своим близким или друзьям о поездке в Италию. Они скрывали свою связь с этой благословенной страной. А ведь именно тогда, вероятно, Нина Фионова открыла счет в римском банке, возможно, что это же сделала и Стелла.
Однако отпечатки пальцев преступника ни в квартире Фионовой, ни в актовом зале гимназии, где была убита Стелла, ни в женском туалете городского загса обнаружены не были.
Помимо одного «общего знаменателя» в судьбах трех жертв, золотых кулонов-монет, появился и еще один: Италия.
Не дожидаясь возвращения с охоты директора ювелирного магазина, способного пролить свет на личность своей знакомой, которая привезла из Италии эти монеты-кулоны, Лиза вместе с Денисом отправилась к нему домой, чтобы поговорить с его женой. К счастью, ею оказалась очень милая, доброжелательная женщина с хорошим чувством юмора. Ее звали Соня. В отсутствие мужа она решила заняться своей внешностью, а потому встретила незваных гостей с зеленой маской на лице. Смущаясь и хохоча, она пригласила Лизу с Денисом войти и, выяснив, какой вопрос их интересует, сказала, что отлично знает, о ком идет речь. Женщину эту зовут Анна Сфорца, она хорошая знакомая мужа, они вместе где-то учились, может быть, даже в школе. А сейчас она живет в Италии.
