– У нас превосходные кадры, мистер Странг, – несколько поспешно заметил пан Кушнер, взявший на вооружение сталинскую манеру не упускать инициативы в разговоре. – А скажите, Николай Семенович, есть ли возможность выманить мутанта на украинскую территорию? Какие соображения на этот счет?
Он уже советовался!
– Возможности имеются, но нет необходимости, – был ему ответ.
– Охота в сопредельном государстве вызовет определенные проблемы. Визовая служба, оружие, сертификация, транспортировка… Все можно решить, но на это потребуется очень много времени.
Волков посмотрел американцу прямо в глаза:
– Если мистер Странг человек смелый и решительный, проблем не будет.
– Ес! Ес! – встрепенулся тот, едва выслушав переводчика.
– У меня на границе два надежных «окна», – поражаясь своему спокойствию, проговорил таможенник. – По моему сигналу из России либо в моем сопровождении мистер Странг выдвигается к месту охоты. Это займет не более трех часов…
Договорить ему не дала внезапно возникшая у ворот суета и ворвавшаяся во двор музыка. Стражники распахнули створы, и на территорию резиденции влетел джип. Оттуда чуть ли не на ходу выпрыгнул Гуменник, за ним телохранитель. И оба, отплясав гопака, с шумом устремились к беседке. Батько был сильно пьян и возбужден, оселедец свалился на лоб, красные глаза нездорово поблескивали, хотя гримаса сладострастия уже исчезла с его лица.
– Сильва! – заорал он. – Яка жинка! Это полный… Сильва! Поихалы в ничник! Побачиш сам ! А як танцюе з тычиной!
Депутат попытался урезонить его и повлек было к особняку, но Гуменник вырвался и кинулся к американцу:
– Слухай, Джон ! Та що тоби ци мутанты? На хрен они? Поехали в клуб! Это же статуя свободы! Это же Свобода, озаряющая мир! А что она творит на дрючке, Джон! Я за вами приехал!
Телохранитель попытался оттащить своего шефа, но получил стеком по плечу. И тогда на помощь бросились охранники. Они все вместе оторвали батьку от земли и понесли в особняк. Слегка перепуганный натовский чин встряхнулся, вдруг обнял таможенника и, указывая на батьку, произнес длинную, булькающую фразу.
– Как ты считаешь, мистер Волков, – переводчик был на месте, – наш друг заинтересовал бы мутанта, если бы в таком виде оказался у него на пути?
Американец весело и откровенно расхохотался, показывая, что это шутка. Однако пан Кушнер все держал под контролем и не отвлекался от темы, поскольку Волков услышал его ворчливый, сталинский голос:
– Все это похоже на авантюру: сигналы, «окна» на границе. Мы не можем рисковать и подвергать опасности мистера Странга…
Переводчик оказался длинноухий и, видно, имел задание переводить все, что слышит, поскольку американец вдруг схватил руку Волкова, благодарно затряс ее и улыбаясь затрещал.
– Вау! Я обожаю авантюры! – рикошетил слова переводчик. – А риск и приключения доставляют мне истинное наслаждение! Благодарю, мистер Волков! Зови меня просто Джон!
Столь страстная речь окончательно сломала депутата. К тому же у него заурчал телефон и начался длинный монолог, теперь, кажется, на испанском.
Когда охотник за мутантами наконец-то отстал, а пан Кушнер закончил разговор, Николай Семенович уловил наступление момента истины.
– Все дело едва не загубила ваша родственница, – заявил он депутату. – Своим крайне вызывающим поведением. В самый ответственный момент сбора информации! Мы вообще могли лишиться возможности охоты…
– Да, мне сообщили, – недовольно обронил тот. – Тамара устроила скандал в ночном клубе.
– Гнусный скандал! Но не только! Она танцевала, с шестом! Батько Гуменник присутствовал! Эротические танцы в ночном клубе!
– Это ваша супруга! – вдруг перебил депутат. – Почему вы предъявляете мне претензии? А жинку свою следует воспитывать! В том числе и плетью, як диды вчилы.
– Тамара жена незаконная, – напомнил Волков. – Плетью не имею права! Да и не поддается она никакому воспитанию. По этой причине сообщаю вам, Сильвестр Маркович: в настоящее время я прекращаю всяческие с ней отношения. Это позор и компрометация! В том числе и вас!
И тут, можно сказать на самом главном, у пана Кушнера опять зазвонил мобильник. На сей раз он кого-то выслушивал, бросая короткие, волевые фразы на польском. Однако с поистине сталинскими способностями пан успевал все сразу и не утратил нити их разговора, даже наоборот, сам привел его к заключению.
– Добре, добре Мыкола Семенович, – сдался депутат и по плечу похлопал, что означало высшее его расположение. – Що з жинки взяты? Москали, воны вси беззаконни, поганый вплыв. Не згадуй, як кошмарный сон!
Он заговорил на мове, как говорят на латыни доктора над больным, чтоб тот ничего не понял. Переводчик и в самом деле хлопал ушами и губами, но не произносил ни звука.
Волков про себя облегченно вздохнул: Сильвестр Маркович давал ему вольную.
– Вона начнет преследувати мене, – однако же предупредил он, – начнет гвалтуваты… И пошкодыть ловлю! Треба принимать меры!
– Це я беру на себе – улагоджу и безпеку забезпечу! Не журысь! – И добавил шепотом: – Колы американець добу-де мутанта, буты тоби головою администрации…
– А як же ж Дременко? – благородно спросил Мыкола.
– На Дременко есть другие виды, – неопределенно проговорил депутат.
Глава 5
А Дременко очнулся оттого, что Оксана со всей силы ударила его кулаком по груди.
– Та ты що бьешся, дочка? – удивленно спросил он и снова умер.
Она же попыталась помассировать сердце, но высокая, волосатая грудная клетка не продавливалась даже под весом тела. Уже в бессилии, Оксана скинула туфлю и стукнула пяткой. По хате поплыл гул, словно ударили в пустую бочку.
Отец трепыхнулся, задышал и приподнялся:
– Ксана! Не дерись… Воды…
И опять бездыханным откинулся навзничь.
Тогда она покрутилась по дедовой половине хаты, оторвала шнур от кипятильника, один провод сунула отцу под спину, другой прижала к сердцу и на мгновение включила в розетку. Запахло паленой шерстью, Дременко встряхнулся и сел, глянул мутным, недовольным взором:
– Та що ж ты з батьком творыш?
– Реанимирую! – отрезала она. – Молчи! И попробуй мне, умри еще раз!
– Ну, добре, – покорно согласился он и лег, – як скажешь… А который час? – Они с дочерью, хоть и были украинцами, даже между собой разговаривали на привычной местной смеси языков.
– Вечереет… – ответила Оксана.
– Бежать треба! Пан Кушнер велел – с докладом!
– Никаких докладов, лежи! Сейчас вызову машину, и в больницу!
– В больницу не поеду! – Дременко порывался вскочить. – Сильвестр Маркович ждет! Не можна мени лежаты!
